– Простите за вторжение, – поспешил деликатно извиниться гость, видя, как Кевин слегка засуетился, одновременно пытаясь и встать, чтобы принять более уверенную позу для разговора, но в то же время не в состоянии оставить без своего физического присутствия Викторию, которая, одной рукой обхватив его за пояс, как будто бы удерживала его от каких бы то ни было дальнейших действий и продолжала, не мигая, смотреть на вошедшего человека.

– Я не хотел вам помешать, но, к сожалению, некоторые обстоятельства требуют более оперативного… – пришелец сделал едва заметную паузу, – вмешательства, поэтому позвольте представиться еще раз…

– Мы знаем кто вы такой, – прервала его речь Виктория.

– Знаем? – приподнял от удивления бровь Кевин, впервые видя этого зеленокожего, но, в принципе, зная, кто стоит перед ними.

– Стивен Харт, – не отрывая взгляда от вторженца, произнесла Виктория, слегка приподнявшись на кровати, но всё еще сжимая одной рукой Кевина в качестве своей опоры, – это Император архипелага островов Сердца.

– Островов… Сердца? – чуть сморщился Кевин, – где это? Это вообще реальные места?

Тут уже Виктория, вздохнув, всё же перевела взгляд на Кевина, который всё так же в некотором недоумении покосился на подругу.

– Я оттуда родом, Кевин, это моя страна.

– О, понятно теперь, – тряхнул головой молодой человек, – у меня всегда было не очень с географией, – неловко улыбнулся он.

Виктория сначала испытала волну ненависти, которая накатила на нее и затем так же быстро схлынула, отступив и предоставив место мечтательному состоянию в грезах о вполне реальном, существующем прямо сегодня мире, где люди не знали ни про Империю, ни про Стивена Харта, ни про острова, ему принадлежавшие, и которые жили беззаботно в странах Конгресса, страдая максимум от сердечных проблем и противоречий, как юный Кевин, для которого только это и являлось самой настоящей трагедией всей жизни. Виктория чувствовала, что ей стоило бы ненавидеть этот беззаботный и даже в чем-то инфантильный образ жизни, однако она сама бы хотела жить так – постоянно думать лишь о своих собственных предпочтениях, нежели постоянно существовать в тех условиях, в которых ей приходилось выживать день ото дня, опасаясь за свою собственную жизнь и за жизнь тех, кто был ей близок.

– Я очень рад, что вы посвятили нашего зарубежного гостя, – прервал мысли Виктории человек, который величал себя ни больше, ни меньше, чем самим Стивеном Хартом, и который, несмотря на внешнее спокойствие, своей интонацией поторапливал парочку, – раз уж вы теперь оба убедились в моей идентификации личности, то я бы настоятельно рекомендовал вам следовать за…

– Стоп, – тряхнула головой Виктория, пытаясь развеять наваждение, – то, что вы сказали, не дает никаких гарантий того, что вы действительно являетесь тем человеком, за которого вы себя выдаете! – И, – Виктория упредила очередное парирование «гостя», который уже полез во внутренний карман своего пиджака, – ваше удостоверение личности тоже никоим образом не поможет мне поверить в ваши байки о том, что сам Император, тем более острова Сердца станет…

– Но, Вик… – неуверенно вмешался в гневную тираду журналистки парень, – сейчас же начнутся Великие Международные Игры! Лидеры всех стран уже наверняка собрались на этом острове, так чему тут удивляться, если один из них, тем более лидер твоей же собственной страны, пришел поддержать гражданку, что попала в беду …

– Только не Харт, – вновь впившись в глаза Императора, сощурилась Виктория, – только не убийца, такой как он, никогда не придет заботиться о ком бы то ни было, если только это не поднимает его собственный рейтинг. И… я вообще не уверена в том, что вы именно тот человек, что полвека назад развязал войну на этом самом острове, и, глядя на вас вживую, скажу, что вы действительно прокололись, по крайней мере, для внимательного наблюдателя очевидно – даже, если вы сейчас говорите правду и вы действительно тот, кто номинально управляет архипелагом Сердца, вы на самом деле не тот, за кого себя выдаете перед миллионами своих подданных.

Харт едва заметно изменился в лице, и весь его официальный тон как по мановению руки сошел на нет.

– Ты права, – совершенно неформально проговорил он, – однако, в двух словах всего и не объяснишь… – слегка ослабив галстук, выдохнул «Харт», – так что я предлагаю обсудить все детали в пути, иначе вам придется вновь столкнуться с бравыми солдатами местной гвардии, что узнают о вашем месторасположении в любом случае, это лишь вопрос времени, поэтому решайте – вы либо остаетесь здесь и надеетесь на благоразумие людей, что на ваших же собственных глазах заживо сожгли парочку деревень вместе с их жителями, несмотря на проведение международного мероприятия, от которого зависит очень многое, в паре десятков километров, или же вы сейчас же едете со мной.

– Вы ведь… – Харт поднял взгляд и пристально посмотрел в глаза Виктории, которая не ожидала такого кристального и сильного взгляда, что, вполне возможно, и был умело отрепетирован, однако все равно поражал своей силой внушения, убеждающий, что его владелец говорил чистую правду, – хотите узнать правду, госпожа Фландерс, не так ли?

– – Фландерс? – слегка поежилась Виктория, которую, казалось, как открытую книгу читал этот человек. Но почему он назвал ее фамилией кумира, что первым воспылал в ее сознании при упоминании Стивена Харта – заказчика убийства Геллы Фландерс, которая пыталась остановить развязанную безумным императором войну, – вы пытаетесь меня так запугать? – гневно, но слегка охрипшим голосом выдавила из себя Виктория, – хотите намекнуть, что меня ждет судьба Геллы, если я откажусь сотрудничать и идти за вами?

Стивен Харт смотрел прямо в глаза своей собеседницы и, казалось, кроме них двоих всё остальное пространство просто-напросто исчезло – и юный Кевин, и стены больницы, и даже сам остров, что виднелся за окнами, – я не пытаюсь вас запугать, моя дорогая, – вздохнул Харт, – я лишь хочу открыть вам правду, только и всего. Ну так что, вы хотите закончить с триумфом свой репортаж с острова Змея-Утконоса?

Виктория не поверила своим ушам: «Откуда… Нет, вы меня разыгрываете, скажите мне – кто вы на самом деле такой?!»

 – Никто! – громко расхохотался призрак, раскинув руки и обращаясь своим звенящих смехом к звездам, которые, подобно хрупким кристаллам, стали пританцовывать в ритм его вибрациям, готовясь в любую секунду взорваться от напряжения.

Юный зритель сидел, наблюдая за представлением и за тем, как фокусник буквально одним своим жестом заставил ожить статичные декорации звезд и планет, спутников и спиральных галактик, что начали плясать вокруг него в невообразимом энергетическом вихре, который поглотил смеющегося артиста, апогеем хохота и искренней радости которого стала вспышка экстаза – взрыв, заставивший всю аудиторию содрогнуться. Понемногу привыкая к теперь уже пустой сцене, молодой зритель вздрогнул, когда его плеча коснулась чья-то ладонь. В следующее мгновение он синхронно с пучком света от софитов поднял взгляд и во всём своем ослепительном величии наблюдал широкую улыбку фокусника, чья верхняя часть лица была скрыта маской, которая, несомненно, как и эта золотая маска солнца, смеялась от радости, которую сейчас испытывал весь зал, глядя на переродившегося волшебника, и стала под громкие овации спускаться вниз между рядами к сцене, на которой он буквально взорвался, чтобы переродиться вновь.