– Алло? Найт? Ты там? – безумно спросила она, отчаяние в голосе говорило о том, что не только я удивляюсь ответу.

Сквозь динамик доносился ветер, так что она на улице.

Я улыбнулся, хотя испытывал такую грусть, которую ранее никогда не испытывал.

– Найт? У тебя все нормально?

Я не ответил.

– Малыш, скажи, где ты?

– А тебе какое дело? – икнул я. – Ты живешь в долбаном Техасе. Да имеет ли это значение, даже если я застрял в водопроводе? Ты ни хрена не сможешь с этим сделать.

– Милый…

– Милый, – передразнил я, выпуская жалкий смех и катаясь по песку. Могу поклясться, что это было не особо красивое зрелище. Взрослая фигура квотербека, под два метра ростом, пьяно катается по пляжу, как кит, пытающийся отыскать путь домой. По какой-то причине телефон все еще был прижат к уху.

– Найт, послушай…

– Сейчас не время для драматических перерывов. Я и так наполовину в дерьме и сейчас не в настроении уговаривать тебя.

– Я здесь. – Я услышал ее вздох.

– Да, да. – Я закатил глаза. – Разговоры о чувствах сейчас в конце моего списка дел, Дик – могу я называть тебя Дик?[23] Кажется, подходит.

– Нет, Найт. Я буквально здесь.

Да твою мать, кто-нибудь собирается вообще использовать слова так, как надо?

– Мм?

– Здесь, в Калифорнии. В Тодос-Сантос. Где ты?

– Зачем? – внезапно мой голос зазвучал трезво, но пока не в достаточной степени.

Это очень удивило меня. Я не знал, что она планирует очередной визит так скоро.

– Дело в том… Я типа… Ну… – Она вздохнула.

Господи, пожалуйста, я надеюсь, что ее не обрюхатил кто-то из местных. Жизнь слишком коротка, чтобы еще разбираться со случайными братьями и сестрами, поезд моей жизни и так крушится без дополнительной драмы.

– Я не уезжала, – закончила она.

– Ты осталась здесь на Рождество и Новый год?

Я ничего не мог с собой поделать и рассмеялся. Даже не знаю, почему я смеюсь.

– Да, – серьезно сказала Дикси. – Ты выглядел так, будто тебе может понадобиться кто-то, поэтому я решила, что буду нужна тебе. Где ты?

– Я… – Я оглянулся, прежде чем вспомнил, что не нуждаюсь в спасателях. Особенно таких, как Дикси.

– Где? – повторила она.

– Не. Думаю, что у меня все хорошо. – Вернулась моя ухмылка.

– Найт, – предупредила она.

– Ха. Посмотри на себя. Играешь в любящего родителя и все такое. Ты прочитала книгу о родительстве? Думаешь, что теперь ты эксперт?

– Скажи мне, где ты сейчас.

– А если не скажу?

– Я сообщу твоим родителям, что ты алкоголик.

Это заставило меня подавиться собственным смехом. Смешно. Я перестал кататься и встал, расхаживая вперед и назад. Все так запутано. Мое горло сжалось в попытках удержать последний прием пищи.

– Иди и сделай. – Я бросил трубку.

Она перезвонила сразу же. Я поднял трубку. Черт, если бы Вон был здесь, то я бы врезал ему по яйцам, чтобы выпустить пар.

– Соскучилась? – спросил я.

– Ты пьешь слишком много в последнее время.

– Да ты сообразительная. Как думаешь? Я получил мозги от тебя или дорогого папочки? Кстати, кто мой милый папочка?

– Сейчас не время для этого разговора.

– Догадываюсь, что никогда – время для этого разговора.

Звучит так, будто она бежит. Где, я без понятия. Да и мне все равно. Все, до чего мне было дело, – это то, что мне надо добраться до боксерской груши в городе.

– Найт, не двигайся. Ты шатаешься, – вырвалось у нее.

Сначала я даже не понял, что иду. Второе, и самое важно, где она?…

Я поднял голову и понял, что она спускается по лестнице с набережной к пляжу. Черт подери. Она нашла меня. И я понятия не имею как, но она нашла. Я развернулся и пошел от нее. Но сильное опьянение замедлило мои шаги, а она была очень быстрой из-за стремления помочь. Она поймала меня в три шага и дернула за шиворот куртки Balenciaga.

– Найт Джеймсон Коул, ты не имеешь права топить свои проблемы в алкоголе и разговаривать со мной таким тоном. Я беспокоюсь, понял?

Я развернулся и рассмеялся ей в лицо. Этот смех отразился в моем пустом желудке.

– Нет. Не понимаю. Ты никто для меня. Просто никто, ты только что уяснила свою роль в моей жизни. Моя мама – настоящая мама – умирает в больнице, девушка, которую я люблю, на другой стороне континента трахается с придурком по имени ДЕБИЛЬНЫЙ ДЖОШ и думает, что любит его. А я терплю все это дерьмо и продолжаю преследовать ее, потому что… потому что… потому что я не могу не видеть ее в моей жизни. Ты понимаешь это?

Я толкнул ее. Не агрессивно, но достаточно, чтобы заставить отойти от меня.

– Ты сделала это со мной. А сейчас я как брошенный щенок, умоляющий о любви. Я принимаю любую крошку, которую Луна бросает мне. Я бы самоуничтожился, лишь бы не иметь дело с тем, что поджидает маму. Ты сделала безусловную любовь условной для меня. Ты трахнула природу в задницу, Дикси. Ты не сделала это. Ты не стала связываться с природой.

Она стояла там, терпела очередные мои слова. Волны омывали наши стопы. Я открыл рот и опьянел от того, что почувствовал собственное дыхание.

– А все из-за чего? Мой биологический отец не хотел тебя? Он бросил тебя ради кого-то погорячее? Не захотел надевать кольцо? – Я встряхнул головой и засмеялся. – Ты залетела, чтобы привязать его? Это не сработало? Он смылся, потому что был слишком молод? Или слишком стар? А, может, он уже женат ? Кто этот несчастный ебарь, который создал меня? С каким придурком мы делим ДНК, кто оказался достаточно умен, чтобы не связываться с такой надоед…

Она ударила меня по лицу. Я споткнулся и упал на задницу. Она подошла ко мне, и на минуту мне показалось, что она собирается снова меня ударить. Выше ли я того, чтобы бить свою биологическую мать? Я слишком пьян, чтобы вспомнить. Тупое ощущение в кишечнике подсказало, да. Я не дрогнул. Позволил ей подбежать ко мне со всех ног. Она остановилась в нескольких сантиметрах, рухнув на песок рядом со мной.

Господи.

– Ах… – Я безучастно смотрел на нее, трезвея все больше и больше с каждой миллисекундой. Прохладный воздух и несущийся поезд, также известный как Дикси, подействовали как ведро ледяной воды. Она рыдала так сильно, что мне показалось, что у нее сейчас будет сердечный приступ или что-то типа того.