Я играю в опасную игру, уговаривая дать мне разрешение на это. Правда в том, что я достаточно сумасшедший, чтобы взять и уйти, рискуя. Я попытался порассуждать внутри себя. Она сможет остаться без меня на одни выходные. Или день. Господи. Это может быть только один день. Вдруг Луна не захочет все исправлять. Может быть, она отказалась от моей жалкой задницы.

– Ты должен. – Мама сжала мою руку.

– Зачем?

Я рассмешил ее. Роза Леблан не хотела, чтобы я далеко уезжал от школы. Как бы то ни было, я не самый меткий член у писсуара. Я не плохой ученик, но я бы соврал, если бы сказал, что колледжи Лиги Плюща выстраиваются в ряд у моего порога.

– Хочешь, чтобы я была честной? – Она сморщила нос.

– Нет. Пожалуйста, соври. – Я почти закатил глаза.

Мама посмотрела вниз, положив ладонь на постельное белье, рассеянно поглаживая его. Плохая идея.

Это дерьмо на девяносто девять процентов состоит из спермы и на один из ткани.

– Мне надо, чтобы ты сделал это для успокоения моей души. – Ее взгляд врезался в меня, ее голубые глаза блестели от эмоций. – Эгоистично, я хочу, чтобы ты вернул Луну, потому что знаю, что вы сделали бы меня счастливой.

Я попытался сглотнуть, но не смог. Я хотел сказать, чтобы она прекратила говорить ерунду, но тоже не смог. Наконец, я встал, выпятил подбородок и посмотрел на нее с холодным и ленивым выражением, которое позаимствовал у отца. И его друзей.

Ничего не выходит. Ничего не входит. Если бы алкоголизм был спортом, то я бы представлял свою страну на олимпийских играх.

Она встала и взяла в руки мое лицо, прижавшись носом к моей груди. Я замер, прежде чем обнять ее. Поцеловал в макушку.

– Могу я рассказать тебе секрет? – прошептала она мне в футболку, обдавая теплом кожу сквозь футболку.

Я ничего не ответил. Конечно, она может.

– Я люблю твоего брата и отца больше, чем себя саму. Я бы умерла ради них. Боролась бы за них до победного конца. Пошла бы против всего мира. Но ты… – Она подняла голову и посмотрела на меня. Ее глаза заполнились слезами. – Я всегда любила тебя немного больше. Мой королевский бунтарь. Мой легендарный, мой грустный принц, мой спаситель, мой красивый сломленный рыцарь.

Я всхлипнул, посмотрел вниз на нее.

Не говори этого. Не говори этого. Не говори этого.

Но я не мог не сказать. Момент кажется таким реальным.

Она погладила меня по щеке и одарила такой улыбкой, которая могла бы затмить солнце.

– Что, если завтра никогда не наступит? – прошептал я.

– Тогда, мой дорогой мальчик, мы сделаем сегодня лучшим.

Найт

Я ехал на такси от Шарлотта до Буна, по дороге выпивая мини-бутылочки спиртного, какое только смог найти в аэропорту, еще принял пару таблеток успокоительного Поддельное удостоверение в паре с тем фактом, что я не спал долгое время, заставило меня выглядеть намного старше восемнадцати. К сожалению, я прошел ту стадию, когда пара глотков «Джонни» имела значение. Я уже на грани. Взволнованный. Потираю костяшками вперед и назад по челюсти. Я разодрал их до крови прошлой ночью, ударяя по стволу дерева, на котором стоит шалаш. Просто во имя прошлого.

– Ты в порядке? – водитель такси приподнялся на своем месте, глядя на меня в зеркало заднего вида.

– Нормально, – отрезал я, постукивая незажженной сигаретой по мускулистому бедру.

Ты понимаешь, что у тебя проблемы, когда прежде чем встретиться с водителем такси в аэропорту, встречаешься с местным наркодилером, чтобы получить свежий запас.

Воцарилось молчание, когда мы проносились мимо зеленых холмов на фоне безоблачного голубого неба и башен Шарлотта, мерцающих вдалеке. Это то место, которое украло у меня Лунный свет, – и я уже ненавидел его.

Когда водитель подъехал к Аппалачскому университету, я сунул ему несколько купюр и поставил чемодан на мощеную дорожку. Передо мной стояло здание в колониальном стиле из красного кирпича, оно было размером с отель, окруженное густым, подстриженным газоном с обеих сторон. Толпа девушек, выглядящих как монахини в своих пастельных кардиганах и с выпрямленными волосами, выходили из двойных дверей колледжа. Они остановились и посмотрели на меня с любопытством, обмениваясь взглядами и прижимая учебники к груди.

– Могу ли я вам чем-нибудь помочь? – Одна из них прочистила горло, поправляя очки на переносице.

Разве не очевидно, что я не похож на студента? Может, потому что я пахну как алкогольный магазин и мотель на одну ночь?

– А можете? – Я одарил ее ленивой, кривой ухмылкой, которая накладывала на девушек заклятие еще до того, как я сам осознавал это.

Они сразу же нахмурились.

– Я ищу общежитие.

– Мужское или женское?

Я вежливо посмотрел на нее.

– А разве оно не общее?

– Это католический колледж. – За откровением последовало качание головой.

– Женское, – подтвердил я.

Все становится только сложнее, и это имеет прямое отношение к моей жизни.

Девушка указала на табличку с белыми деревянными стрелками, направляющими посетителей в кампус. Ее ногти, покрытые бесцветным лаком, были сгрызаны до мяса.

– Поверните направо и идите, пока не увидите здание с розовым флагом.

– Какой сексизм. – Я скрыл улыбку, задаваясь вопросом, что Луна думает по этому вопросу.

Она ненавидит носить что-то розовое и девчачье, полная противоположность Дарье.

Девушка покраснела, рисуя круги на земле ножкой.

– Спасибо за то, что сказали это.

– Ммм?

– Приятно знать, что и для вас это оскорбительно. Красивые мужчины… Я имею в виду, привлекательные мужчины, как вы… – Начала она, но ее подруги утащили ее, хихикая и направляясь в сторону кафе.

Что?

Скажи это, милая. Мне надо подогреть свое эго, прежде чем я столкнусь лицом к лицу с Луной.

Я вошел в фойе женского общежития, за столом сидел мужчина лет двухсот, в рыжем парике, как у Рона Уизли. Он листал местную газету. Его брови взлетели вверх, когда он прочел шокирующую новость о ценах на рыбу в Эшвилле.

– Не то общежитие, – произнес он, не отрываясь от газеты.

Вместо ответа я бросил дизайнерский рюкзак на его стол, доставая кошелек из заднего кармана и вытаскивая несколько купюр, бросая их как конфетти.

Он не поднял взгляда от газеты.

– Вы понимаете английский? – прорычал он.

– Только когда мне это надо. Какая цена?

– Почему на правилах должен быть ценник? Почему нельзя просто слепо следовать им? – Он лизнул указательный палец и перевернул страницу.