– Присядем, Импи. И расскажи мне наконец, чем закончилась вчерашняя авантюра.

* * *

Хуммель вышел из столовой в компании г-на Заушко. Судя по тому, что они оживленно беседовали, наш сновидец сейчас не спал.

Мне хотелось обнять его и расцеловать. Да что там обнять… Была бы у меня возможность наградить его орденом «За заслуги перед Отечеством» – наградил бы без колебаний. Нет, нет… Звание «Герой России» – вот наиболее адекватное воздаяние за совершенное Хуммелем вчера!

В ипостаси маленькой и мирной реморы он не побоялся пойти на перехват кархародона, прекрасно сознавая, что в любой миг может стать для того добычей… И перехватил, и разминулся с челюстями, и прилепился, и восстановил разорванный ментальный контакт…

С крабоидом его героизм справиться нам не помог. Тот совершенно непонятным образом то исчезал, то появлялся в новом месте, а потом исчез окончательно. Но по крайней мере в заливе осталась одна смертельно опасная тварь, а не две.

А вот на берегу, по словам Импи, все сложилось не самым удачным образом. Они с сестрой и Ротмистром оттащили и останки, и отрубившихся свидетелей (второй тоже получил свою инъекцию) в единственное подходящее местечко, имевшееся неподалеку, – в небольшое здание, где некогда хранились шезлонги и прочий пляжный инвентарь. Ныне эта бетонная коробка пустовала и постепенно разрушалась. Замок на двери отсутствовал, пришлось рискнуть в надежде на то, что до утра туда никого не занесет…

Следы крови они с причала смыли, разбросанные вещи забрали. Перехватили не очень трезвую компанию, действительно отправившуюся из пансионата на поиски Грача и прочих купальщиков: им девчонки сообщили, что встретили на берегу старого знакомого и купаться раздумали, решили просто погулять, – а Грач и остальные, наверное, уже вернулись другой дорогой…

Все это заняло чуть больше часа, а там и Хуммель с кархародоном вернулись с безуспешной охоты. Начальству, посовещавшись, решили пока не докладывать – взвалить эту миссию на меня, когда восстановлюсь… После таких провалов лучше не попадать первыми под горячую начальственную руку.

А на рассвете все пошло не так… Поднялась тревога, приехала полиция. Оказывается, натюрморт из двух бессознательных и одного расчлененного тела обнаружил ересиарх Евлампиус.

Этот глава распавшейся секты, так же, как многие оккультисты, был не дурак выпить и вчера от души нагрузился, продолжая в одном из номеров в теплой компании праздновать открытие конгресса еще долго после завершения виски-пати.

Организм ересиарха обладал редкостной устойчивостью к алкоголю, он перепил всех собутыльников и остался ранним утром в гордом одиночестве. Но отсыпаться не лег – отправился бродить по территории в поисках кого-нибудь, уже проспавшегося и готового составить компанию.

И занесла его нелегкая на пляж… А там Евлампиусу потребовалось освободить организм от излишков влаги. Вокруг ни единой живой души – справляй хоть большую нужду, хоть малую, никто не увидит. Но он, эстет, решил уединиться в том самом заброшенном здании… Уединился, но обнаружив то, что обнаружил, живо позабыл о позывах организма.

И все завертелось…

В общем, босса Соколову все равно пришлось оповестить. Только принесенная начальству весть теперь оказалась еще хуже…

* * *

Пока мы с Импи беседовали, сидя на скамеечке, из главного корпуса «Прибоя» появилась целая процессия: люди в полицейской форме, люди в штатском, а центральный персонаж процессии – с наручниками на заломленных назад руках.

Один из полицейских нес какой-то длинный сверток, замотанный в полиэтилен, перевязанный бечевкой и опечатанный. Среди штатских я с удивлением заметил Ротмистра, и держался он как свой среди своих. Не иначе задействовал какое-то удостоверение из полученной от босса коллекции.

– Конкретно сработали, – уважительно произнесла Импи. – Раз, два, – и приняли убийцу.

– Отпустят… Когда образуется еще пара трупов с такими же ранениями, придется отпускать.

– Он-то соскочит… А нас за новых жмуров босс поимеет во всех позах «Камасутры».

Вслед за процессией из корпуса вывалился господин, к правоохранителям отношения не имевший, – на груди его висел бейдж организатора либо гостя ИБК. Господин что-то взволнованно говорил и пытался всучить прозрачную папочку с каким-то документом то одному штатскому, то другому. Слов мы со своей позиции не слышали, но видно было, что господина отфутболивают. Банально от него отмахиваются, словно от докучливой мухи. Лишь Соколов, добрая душа, выслушал больше пары слов, даже задал какой-то вопрос, но потом и он отфутболил.

Господин сокрушенно махнул рукой и вернулся в корпус. Задержанного погрузили в микроавтобус, люди в форме и в штатском расселись по машинам, и кавалькада потянулась в сторону Приморского шоссе.

Ротмистр остался. Заметил нас, подошел.

– Что это было? – спросил я после обмена приветствиями.

– Задержание убийцы… Только он на самом деле не убийца, а шпион.

– Час от часу не легче… Какой еще шпион?! Кому интересны эти игрища фриков?!

– Другим таким же фрикам, полагаю…

И он объяснил: приехавшие служители закона немедленно начали копать вширь и вглубь, опрашивать персонал и тех отдыхающих, кто имел несчастье проснуться к раннему часу: не видел ли кто вчера что-то настораживающее, подозрительное?

Подозрительное углядела администраторша, дежурившая вчера внизу, в холле. Один из гостей конгресса – уже зарегистрировавшийся и вселившийся – вечером забрал из своей машины и отнес в номер некий предмет.

– Уже подозрительно, – кивнул я. – Если учесть, как тут нажираются с первого дня, то гость на своей машине сразу вызывает вопрос: а что же он будет делать на финальном банкете? Если то же, что и все, так утром за руль не сядет…

Соколов продолжил рассказ, и оказалось, что подозрения администраторши основывались на другом. Во-первых, гость пошел к машине не сразу, он как будто выжидал, когда ни в холле, ни на парковочной площадке никого не окажется. Во-вторых, сам предмет… Длинный не то футляр, не то жесткий чехол. В таком рыболов может транспортировать свои удочки. А киллер – свою снайперскую винтовку. В общем, дамочка явно насмотрелась боевиков.

Тем не менее подозрительного гражданина проверили. Обнаружили его в номере, в похмельном состоянии средней тяжести. Дать внятный отчет, чем он занимался минувшим вечером, гражданин не сумел… Загадочный предмет, найденный в его номере, сам по себе тянул на уголовную статью. С условным, скорее всего, сроком, но все же…

– Значит, не винтовка, – сообразил я, – холодное оружие… Меч?

– Мечи, целых два. Причем не те, что дозволены реконструкторам, из мягкого металла с затупленным лезвием. Нормальная сталь, отточены, как бритва… Подброшенную нить рассекают.

Ротмистр к тому времени присоединился к правоохранителям (под легендой сотрудника Следственного комитета, случайно оказавшегося здесь на отдыхе) и лично подержал мечи в руках. И признавал: в принципе, такой железкой реально рассечь человека пополам и срез получится чистый… Но для подобного фокуса надо, как японские самураи, много лет оттачивать навыки работы с мечом, причем не только на манекенах…