в процесс. Йонетт явно сосредоточена только на контроле своей силы, что разумно, взрыв хаоса нам сейчас здесь ни к чему. Что делает Кирк не знаю, кажется, пытается бороться с демоном, но безуспешно. Мага смерти можно гарантированно определять в мертвецы, никуда он не денется.

А погружаюсь в работу с плетением. Не говорю: «с проклятием», от проклятия там уже ничего не осталось, демон оставил только якорь. Как я и думал, Йонетт тварь отпускать не намерена, желает получить обе жертвы, но сейчас всецело занята магом смерти.

Начинаю работу с якорем, сначала оплетая его максимально плотно, чтобы иметь возможность вырвать разом. Первое время всё идёт нормально, но тварь замечает мои манипуляции, переключая часть внимания на меня. Йонетт болезненно всхлипывает. Сентенции, паразитные выбросы, инъекции чужого хаоса в тело, всё это если не смертельно, то весьма болезненно.

— Терпи… — всё, что успеваю сказать.

Ответа не последовало, да я его и не ждал. Демон ломал мою сеть, но я уже вырезал якорь напрямую. Это плохо, позже потребуется заново восстанавливать вырванные с мясом куски, чтобы Йонетт вообще магии не лишилась, но времени на тонкие манипуляции нет.

В какой-то момент тварь поняла, что я победил. Попробовала огрызнуться, достать Цепную напрямую, но связь уже ослабла, хотя по отчаянному мычанию девушки можно было оценить болезненность удара.

— Всё!

Якорь потерял стабильность, мне оставалось лишь не дать ядовитой энергии растечься по телу Йонетт, выводя наружу. Девушка лежала в позе эмбриона у стола Кирка, держась за живот. Была она бледна и явно испытывала массу далеко не самых приятных ощущений. Кирк умер, мёртвое, покалеченное магией, тело сидело на кресле. Отвалившаяся в районе плеча рука лежала рядом, живот провалился, и вообще выглядел Кирк отвратительно. Наглядное пособие по последствиям неразумного общения с демонами.

— Подожди, попробую что-нибудь сделать.

Заявление было оптимистичным, борьба с демоном и так меня истощила, требуя неприлично много концентрации, но я заставил себя снова сосредоточиться. Физически Йонетт была в порядке, чего нельзя сказать о магическом состоянии. Последняя атака демона, да и вырванный якорь, всё это зияло ранами, и я не был уверен, что могу что-то сделать. То есть поставить нечто вроде заплатки, чтобы энергия не сочилась — могу, а если это помешает естественной регенерации? Воссоздавать разорванные структуры — долго, сейчас у нас нет времени на это.

Быстро латаю самые толстые каналы, чтобы у Йонетт были силы хотя бы покинуть крепость.

— Встать сможешь?

— Меня так просто… — Цепная сплюнула целую лужу крови на пол. — Ох… Это плохо…

И всё равно, опираясь на мою руку, поднялась.

— Пошли. Где ты там сумку оставил.

Выходим. Удостоверившись, что никто нас не видит, запечатываем кабинет. Использую всё, что не требует много времени и не сильно фонит в пространство. Идём к сумке, Йонетт спотыкается раз через пять шагов, но с каждой секундой выглядит всё лучше. Не настолько, чтобы не волноваться, но кровью не харкает и падать не спешит. Забираем сумку, идём в какой-то пустой угол. Девушка переодевается, так быстро, как может. Получается у неё не особо бодро, но уже через десять минут она готова идти дальше. Сумка, после недолгих раздумий, была оставлена здесь и спрятана, чтобы не нашли сразу.

— План есть? — спрашиваю, не особо надеясь на положительный ответ.

Цепная отрицательно качает головой:

— Нет. Импровизируем.

Снова идём. Путь мне незнаком, но я за эти дни не научился ориентироваться в немаленьком подземном комплексе.

— Если что, будем с боем пробиваться? — спрашиваю.

Запоздало понимаю, что неуместная шутка — следствие нервного напряжения. Цепная в тон мне ухмыляется.

— Ага. Я беру на себя магов, ты паладинов. Я — безмолвных, ты — простых солдат. Плёвое дело.

Поворот на лестницу, уходящую вверх. И спускающийся Моритас, явно удивлённый нашему здесь появлению.

Глава 43

— Куда это вы с утра? — маг выразительно посмотрел на меня, по Цепной лишь мазнув взглядом.

И хорошо, если сейчас присматриваться к Йонетт, можно обнаружить, насколько девушке плохо.

— Я нашёл ошибку в построении контролирующего контура, — складываю руки на груди и натягиваю на лицо усталое выражение. — Вообще-то, ошибок там хватает, но большинство некритично. Критичная ошибка есть в построении блоков псевдоразума.

Моритас пожал плечами:

— Пока никаких проблем не было, нам бы сразу доложили.

Киваю:

— А пока и не будет. Вылезет через полгодика, примерно. Тот, кто создавал блок, не учёл сопряжение Фигерса-Донлога-Бижара, накопление в повторяющем контуре до критического перенасыщения.

Моритас нахмурился, пытаясь вспомнить курс теоретической магии.

— Понимаю тебя, — хмыкаю. — Не те знания, какими оперируешь каждый день, если ты не хаотик, постоянно работающий на стыке всех магических сфер. Мы проверим нескольких безмолвных, чтобы подтвердить моё заключение. А затем засядем за исправление.

Мой старый уже совсем не друг бросил попытки разобраться, о чём идёт речь, однако быстро сообразил:

— Безмолвные из старых партий внизу. Не логичнее отслеживать накопление у них?

Посмотрел на парня, как на идиота.

— Естественно, логичнее. И мы это уже сделали. Но они там в спящем состоянии, разум не задействован, хотя накопление есть и так. Хочу проверить на функционирующих образцах.

— Ну пойдём, проверим, — кивнул Моритас.

— Тебе заняться больше нечем? — мрачно бросила Йонетт.

На что Моритас лишь довольно улыбнулся.

— Как-то так получилось, что да, совершенно нечем. Составлю вам компанию.

Йонетт потратила все силы, но выглядела всего лишь злой и не выспавшейся или слегка с похмелья. Поэтому соображать надо мне и надо срочно.

— А знаешь, отлично. У тебя полномочия есть? Есть. Организуй нам отдельную камеру, подальше от прочих для чистоты эксперимента, куда будем заводить подопытных по одному.

Парень хотел уже меня послать в известных направлениях, но понял, что сам нарвался. Вписался участником — давай отрабатывай. Откажется — будет выглядеть идиотом, что ходит за нами хвостом и ничего не делает. Мысленно выругавшись (я даже примерно представлял эти обороты и выражения), Моритас кивнул:

— Ладно, сейчас организую. Цените мою доброту.

И ушёл вперёд, отдавать распоряжения. Цепная побледнела, её сковывала боль. Я, помогая ей идти, быстро латал и восстанавливал то, что можно было залатать и восстановить на ходу.

— Молодец, хорошо придумал, — оценила Йонетт. — Только теперь нам и его придётся…

— Молчи. Береги силы, — оборвал её я.

Да, Моритаса придётся либо вырубить, что ненадёжно, либо убить, что опасно. С Кирком были мы с Цепной, да ещё демон, желавший достать мага смерти. Сейчас Йонетт не боец, значит, будет двое на одного: я и фактор внезапности на одного Моритаса. Впрочем, одна идея у меня всё же появилась.

Все эти дни я не штаны просиживал, а вдумчиво изучал предоставленный материал. И пусть новая, почти незнакомая магия оставалась для меня слабоизученным направлением, несколько базовых аспектов я успел уяснить. Этого недостаточно даже для базовых заклинаний, но кое-что я могу сделать уже сейчас.

— Идёмте, — Моритас перехватил нас у самого входа в ту часть комплекса, где держали готовых безмолвных, и повёл куда-то в сторону.

Молодец, не пропустил мимо ушей моё требование об отдельной камере. Привёл он нас, правда, не в камеру, а в какую-то прачечную.

— Далеко от остальных камер, — начал пояснять маг. — Не используется. Когда здесь обосновывались, думали, что за безмолвными потребуется много убирать. Не потребовалось, вот часть хозяйственных помещений и простаивает. И здесь есть стол.

Моритас указал на стол, который да, был, стоял посреди комнаты, большой такой, длинный. Не знаю, гладить на нём должны были, оттирать грязь или что-то ещё, да и неважно. Главное — место вполне подходящее для ещё одного убийства.

— Подопытного приведут? — уточняю.

— Не подопытного, а безмолвного, — поправил меня Моритас.

Отмахиваюсь:

— Всего скорее подопытного. Надо посмотреть, смогу ли я исправить ошибку прямо на готовом образце, или всех, кого уже наштамповали, заранее списываем с потери.

Моритас поморщился, осознавая мою правоту. Если бы моё враньё было правдой, у северян тогда возникли некоторые проблемы, и пришлось готовиться к отзыву всех безмолвных, либо организовывать доработку ошибочного плетения. Массово, а это наверняка уже не одна тысяча солдат.

Привели подопытного. Безмолвный, как и прочие его собратья, был бесполым, похожим на остальных, как брат-близнец, и безразличным к происходящему.

— Кладём его? — спросил Моритас.