Актриса кивнула.

– Ты почему об этом никому не рассказала? – закричала бабка. – Ты почему полицию не вызвала?

– Вы посчитали, что она явилась с того света? – спросила я.

Актриса глубоко затянулась сигаретой, выпустила дым в потолок, потом снова посмотрела на нас с соседкой.

– Я была очень усталой. Встала в половине седьмого утра, весь день на ногах, легла в два. Вначале я решила, что мне снится дурной сон.

– Анжелика Львовна выглядела… как обычно? – я не знала, как лучше сформулировать вопрос.

– Нет. Вы какие-нибудь вампирские саги смотрели?

Я покачала головой. Бабка кивнула.

– А что-нибудь про оживших покойников? – посмотрела на меня актриса.

– Я понимаю, что вы имеете в виду. Она была в маскарадном костюме.

– Теперь я думаю, что да. А когда проснулась, вроде только опустив голову на подушку… И свет они еще какой-то странный поставили. У меня такого нет. Значит, с собой принесли.

– Она была не одна?!

– С двумя сопровождающими.

– Что?!

Я даже представить не могла, кого Анжелика Львовна взяла себе в помощники. Вроде бы у нее не было подруг. Или были? Я же ничего не знала про ее жизнь вне офиса. И никто не знал. Анжелика Львовна никого в нее не пускала. Хотя надо будет поговорить с Глебом, законным мужем Анжелики Львовны. Может, она уже и к нему заявлялась? Но он-то считает, что похоронили не его жену! И его таким трюком не проведешь!

– Ее сопровождали двое. Больше ничего сказать не могу. В общем, это был спектакль. Но я же сама актриса… Да, меня подловили в момент страшной усталости, зато на следующий день я уже хорошо соображала. Я не знала, у кого спрашивать, Романицкую похоронили или нет. У молодого мужа? Я с ним не знакома. Я не исключала, что он в этом деле преследует какие-то свои интересы.

Я кивнула.

– Наташа, вы знаете, она мертва или нет?

– Точно не знаю. Думаю, что нет.

Актриса усмехнулась.

– Что она хотела на этот раз? – спросила я.

– Чтобы я пошла в прокуратуру и призналась в ее убийстве.

– Вот гадина-то! – воскликнула бабка.

– Я немного посмотрела спектакль, который для меня подготовили, потом схватила пепельницу, которая всегда стоит у меня на прикроватной тумбочке, и запустила в Романицкую. Она, отдать ей должное, увернулась, и пепельница попала в глаз девке, которая ее сопровождала. Девка заорала, парень хотел броситься на меня…

– Парень? Был еще и парень?

– Да, я же сказала: двое сопровождающих. Парень и девка. Или мужик и баба. Я не смогла определить возраст. Они все были в масках. Ну, в общем, я вскочила с кровати, то есть скатилась, чтобы взять гантель. У меня под кроватью гантели лежат, с которыми я упражнения делаю. В общем, они сделали ноги. Но у меня осталось очень неприятное ощущение… Потом было еще два звонка. Не знаю, Романицкая звонила или нет. Я ее по голосу не узнаю. Я посылала подальше.

– Знаешь, лучше такие фотографии, чем в тюрьму садиться за убийство, которое не совершала, – сказала бабка.

Я кивнула.

– Может, в полиции уже известно, что похоронили не Романицкую? – посмотрела на меня актриса.

Я пожала плечами. Возможно, Анжелика Львовна в ближайшее время планирует возвращение с того света? И актрису бы отпустили.

Но ведь кого-то же убили!

Я вскоре уехала от актрисы, которая обещала позвонить в самое ближайшее время, чтобы уточнить дату интервью. Она полностью пришла в себя. Думаю, что ее агент или пиар-менеджер сообразят, как использовать снимки в «Желтом городе» во благо, а не во зло. И ведь Анжелике Львовне больше нечем держать актрису! Снимки-то можно было использовать только один раз. Или есть что-то еще?

Я заехала на работу, Демпси уже ушел. Сотрудники занимались своими делами, все, что можно было обсудить с утра, уже обсудили. Но я не успела углубиться в работу. Позвонил Николай Павлович.

– Вы знакомы с Екатериной Леонидовной Саблезубовой? – спросил он.

– Фамилия знакомая, – сказала я, в первый момент не сообразив, что такую же фамилию носит известный модельер, статьи о которой Демпси запретил публиковать, так как она нам не платит.

– Может, слышали про Светлану Леонидовну Саблезубову? – тем временем спросил Николай Павлович. – Известного модельера? Работает в тигровых и леопардовых расцветках.

– И не только, – произнесла я. – Я сказала бы: «в звериных». У нее есть коллекция «Зебры». Очень оригинальная.

– А сама дамочка?

– Экзальтированная.

– Вы с ней знакомы? – спросил Николай Павлович.

– Лично – нет. Но если встречу – узнаю. Ее нельзя не узнать. Анжелика Львовна написала о ней немало статей.

– Екатерина Леонидовна – это ее дочь. Саблезубова – не настоящая фамилия. Вначале мамаша решила взять псевдоним, потом официально поменяла документы, потом поменяла дочь. Сама по себе.

– Что значит «сама по себе»?

– А то, что мамаша оставила дочь в детском доме. Много лет назад. Потом дочь мамашу нашла, но та не захотела ее видеть и только прислала с домработницей сто долларов.

– И что дочь? – поинтересовалась я.

– Дочь имеет в нашем городе две квартиры, и обе – в тех же домах, что и известная вам Анжелика Львовна.

Я молчала.

– Вы же знаете, что у Анжелики Львовны есть еще одна квартира?

Я молчала.

– Ау, Наталья Борисовна! Я ведь могу подумать, что вы тоже в деле.

– В каком деле?! Я ни в каком деле! Я не понимаю, что происходит!

– И поэтому молчите?

– Да, поэтому!

– А зря. Правоохранительным органам нужно доверять, если хотите, чтобы мы вам помогали и вас защищали.

– Я не знаю про дочь Саблезубовой. Я не знала, что у нее вообще есть дочь, пока вы мне об этом не сказали. Хотя если вы мне покажете ее фотографию, я не исключаю, что ее узнаю. Могла где-то видеть, но не ассоциирую с фамилией.

– Екатерина Саблезубова – известный фотограф. У нас в городе прошло несколько ее выставок, и за рубежом она выставлялась. Но, похоже, официальная фотография не является ее основным доходом.

– Э… э… э… – промямлила я.

– Фотографии балерины Сачковой и погибшего Вячеслава, любезно предоставленные вами прокуратуре, делались из окна квартиры Саблезубовой, – ехидно сказал Николай Павлович. Ехидство относилось к моей «любезности». – Саблезубовой-дочери. Мамаша проживает совсем в другом месте – когда появляется в нашем городе.

– А остальные снимки?