– Мое сердце, – сказала она, – рвется от радости при виде вас, муж мой.

Она улыбнулась ему и заметила, как одна его бровь поднялась, а на лице появилось выражение удивления и одобрения, когда он подал ей руку, чтобы она поднялась.

– Мне очень хотелось бы в это верить, леди, – сказал он тихим голосом. – После стольких месяцев нашей разлуки я не был уверен, что получу от вас даже то, что по праву принадлежит мне.

– Вы ошибались, плохо думая обо мне, милорд, – сказала она и, привстав на цыпочки и схватившись за волчий мех, чтобы наклонить к себе его голову, горячо поцеловала его в губы. В ответ он отбросил свою чашу в сторону и поднял ее на себя, подхватив руками под ягодицы.

Стоявшие вокруг мужчины засвистели и заулюлюкали, а Кнут прошептал ей на ухо:

– Где находится ваша кровать?

Рассмеявшись, она указала в сторону спального флигеля, заметив, что прямо сейчас ее слуги выгоняют оттуда визжащих детей Катлы. Подхватив Эльгиву на руки, Кнут понес ее через двор в комнату, где в очаге потрескивал огонь, а вокруг ложа были маняще распахнуты занавески. Захлопнув ногой дверь за ними, он уложил ее на постель. Затем, не обращая внимания на одежду, чулки и сапоги, которые мешали прикоснуться к ее коже, он взял ее с таким же нетерпением, какое запомнилось ей по первой брачной ночи, жадно поглощая ее, как изголодавшийся человек набрасывается на кусок хлеба.

Когда страсть его улеглась, – слишком уж быстро, как ей показалось, – она стянула с него сапоги, тунику и штаны. После этого, встав перед ним, она неторопливо и постепенно стала снимать с себя всю одежду, пока он снова не возбудился. На этот раз они ублажали друг друга медленно и более основательно, как она с удовлетворением отметила для себя.

Насытившись наконец, она легла возле него, положив голову, в которой у нее крутилась тысяча вопросов, ему на плечо и закинув на его голое тело свою руку и ногу.

– Почему вы не ехали так долго? – с укором в голосе спросила она. – Если бы вы вернулись ко мне, мы могли бы провести подобным образом много дней и ночей. Что удерживало вас вдали от меня?

Он притянул ее поближе к себе и пробормотал:

– Раньше я приехать не мог. И вы, конечно, должны об этом знать.

– Я знала лишь то, что вы находитесь за морем. Неужели замок в Роскилле расположен настолько далеко, что вы два года не могли найти дорогу оттуда в мою постель? – Она понятия не имела, где находится Роскилле или хотя бы сама Дания; знала только, что это где-то за водным пространством, не таким обширным, чтобы человек не мог преодолеть его, если хочет это сделать.

– Не желаете ли вы, чтобы я дал вам полный отчет? – сказал он с легкой ноткой раздражения. – В Роскилле я был всего несколько недель. Затем я отправился в крепость моего отца в Треллеборге и пробыл там целый год. После этого я поехал в Вендланд и провел сезон, разъезжая по Балтике с ватагой йомсвикингов[8]. Прошлую зиму я провел с ними на острове Волин. Да, вы правы, это очень далеко отсюда. Вестей из Англии я получал очень мало и почти не знал, как обстоят дела у вас. – Он выдержал долгую паузу и тяжело вздохнул. – Знаю только, что сына вы мне так и не принесли.

Она услышала осуждение в его голосе и обиженно вспыхнула:

– К этому времени я могла бы родить вам сына, милорд, если бы вы вернулись ко мне. Неужели в той крепости к вашим услугам было столько женщин, что вы не нуждались в собственной жене? Сколько отпрысков вы оставили после себя там?

Он разжал руки и закинул их за голову; она мгновенно почувствовала едва уловимую дистанцию, на которую он отстранился от нее.

– Треллеборг и Волин – это центры по обучению воинскому искусству, – сказал он, – и за их стены женщины не допускаются. Воины принимают обет сторониться женщин, пока находятся там, так что я не только не оставил после себя сыновей, но и не мог нарушить данную мной клятву, чтобы приехать к вам.

При этих словах в голове у нее мелькнула одна мысль, которая отодвинула ее раздражение на второй план. Она приподнялась на локте и заглянула ему в лицо, освещенное бликами пламени.

– Но теперь вы приехали сюда, – сказала она, – и привели с собой воинов, чтобы завоевать северные графства Этельреда, не так ли? Где же остальные ваши люди? Чтобы покорить Мерсию и Нортумбрию, необходима многочисленная армия, независимо от того, насколько хорошо обучены ваши последователи. И ради этого, разумеется, Свен бросит сюда большие силы.

Какое-то мгновение он молча смотрел на нее, а затем сел, спустив ноги с кровати и повернувшись к ней спиной.

– Мой отец находится в Дании, – прорычал он. – Я приехал сюда, чтобы встретиться с женой, чтобы зачать ребенка, потому что, имея сына, мне будет проще привлечь жителей Мерсии и Нортумбрии на свою сторону. Для того чтобы завоевание Англии имело успех, необходимы хорошо продуманный план и терпение. А на все это нужно время, Эльгива, вы и сами это знаете.

– Но ведь сейчас самый подходящий момент для удара! – продолжала настаивать она. Поднявшись на постели и встав перед ним на колени, она обняла его руками за шею и прошептала: – Англия слаба, ее флот уничтожен. Разве вы не слышали этих новостей?

– Я слышал об этом, однако это ничего не меняет, – угрюмо ответил он. – Англия слаба недостаточно! Есть еще много людей, готовых взять в руки оружие, чтобы биться с захватчиками, а у короля и его сыновей прочные позиции в Мерсии, так что север они так просто не отдадут.

– Северяне повернутся против своего короля, – заверила она его. – И будут радостно приветствовать ваш приход.

– Вы не можете быть твердо убеждены в этом.

– Могу, потому что некоторые из них уже присягнули мне в этом.

Он повернулся к ней и, встревоженно нахмурившись, схватил ее за руки:

– Кто это был? Ухтред? Идрик? Ульфкитель? Кто знает о том, что вы здесь?

– О том, что я нахожусь в Холдернессе, не знает никто, но я послала весточку кое-кому из союзников моего отца и нашим родственникам из Пяти городов. И я знаю, что еще очень многие дадут вам клятву своей…

– Маленькая глупая женщина! – сердито рявкнул он, при этом встряхнув ее так, что она удивленно заморгала глазами. – Кто, по-вашему, станет выполнять такую клятву, если король приставит свой меч ему к горлу? Если Этельред найдет вас, все наши планы подвергнутся большому риску. – Он отпустил ее, бросив обратно на подушки. – Больше вы никаких посланий никому не отправите! У вас будет для этого предостаточно времени, после того как вы родите ребенка.

Она пристально смотрела на него, потирая руки, на которых уже начали проявляться кровоподтеки. «Нужно быть дураком, – подумала она, – чтобы вот так легкомысленно, мимоходом отказываться от союзов и связей, которые я для него строила».