У этого урагана были пышные черные волосы, ярко размалеванное лицо, внушительный бюст и длинные ярко-алые ногти.

Метеорологи не зря дают ураганам женские имена. Ураган и разъяренная женщина – это стихии примерно одинаковой разрушительной мощи.

Этот ураган носил имя Марго.

– Ах ты, скотина неблагодарная! – завопила Марго, обрушив первый удар, примерно двенадцать баллов по шкале Бофорта, на бритоголового Владимира, оказавшегося первым на пути разбушевавшейся стихии. – Я тебе отдала лучшие годы своей жизни, а ты таскаешься по другим бабам!..

Выражение «лучшие годы» явно было художественным преувеличением, на что Владимир хотел обратить внимание своей подруги. Еще он хотел возмущенно заявить, что ни по каким бабам в данный момент не шляется. Но разъяренный ураган, как известно, не слушает возражений.

Марго увидела Жанну, и ее гнев принял новое направление и увеличился до четырнадцати баллов.

– И главное – с кем! – завизжала боевая подруга Владимира. – С этой шваброй африканской? С этой скумбрией копченой? Да она тебе в матери годится! Что там в матери – в бабушки!

– Что? – Жанна забыла о пистолете Бориса, о пережитых за последние дни ужасах и несчастьях. Задета ее женская гордость! Она шагнула навстречу четырнадцатибалльной Марго, оскалившись и выставив вперед свое главное оружие – такие же длинные и острые, как у Марго, ярко-алые ногти.

Однако она не учла преимущества молодости и разницы в весе. Марго налетела на нее и оттолкнула подальше от своего бритоголового дружка (а заодно совершенно случайно и от Бориса, который растерянно и злобно переводил глаза с одной дамы на другую, не зная, что предпринять).

Марго крутилась вокруг Жанны, пытаясь вцепиться ей в лицо, но Жанна была начеку и угрожающе размахивала обоюдоострыми ногтями, как десятком смертоносных ятаганов. В лучших традициях классического поединка она не переставала осыпать Марго цветистыми оскорблениями:

– Ты, дрянь подзаборная! Да я об тебя и руки-то марать брезгую! По сравнению с тобой половая тряпка – образец стерильной чистоты!

– Бабушка русской революции! – ответила на это Марго, выбрав наиболее уязвимую черту соперницы – ее возраст.

Борис понял, что в такой пучине страстей его вместе с пистолетом явно отодвинули на второй план, и шагнул на эскалатор, к которому его теснила толпа. К груди он прижимал сильно пострадавший синий чемодан.

Напоследок, уже поднимаясь по движущейся лестнице, он обернулся, встретился глазами с Ириной и крикнул:

– Если обманула, если там нет фотографий – я вас везде достану!

Ирина ответила ему легкой спокойной улыбкой, от которой Борису стало не по себе.

Внизу, перед входом на эскалатор, бескомпромиссная борьба двух темпераментных женщин вошла в следующую стадию. Молодость взяла свое, и Марго удалось вцепиться в волосы своей соперницы. Жанна взвизгнула и запросила пощады, но Марго и слышать не хотела ни о каком перемирии – она всерьез пыталась сорвать с Жанны скальп.

Но тут на сцене наконец возникла Катерина. Она подскочила к Марго и плеснула ей в лицо слезоточивой перечной смесью из баллончика.

Марго закашлялась, зачихала, глаза ее налились кровью, и она выпустила Жанну из своих когтей.

Ирина подхватила подругу и бегом потащила ее в сторону от эскалатора, что было весьма нелегко, поскольку вся толпа двигалась им навстречу.

– Что же ты так опоздала, – выговаривала Ирина через плечо едва поспевающей за ними Кате. – Я уже думала, она Жанне все волосы выдерет!

– А знаешь, как трудно в час пик в этой толпе бежать! – оправдывалась Катерина. – Того и гляди затопчут!

– Худеть надо, – ответила Ирина, не задумываясь.

– У тебя на все один ответ!

– Скорее в поезд! – Ирина втащила в вагон еще не пришедшую в себя Жанну и придержала дверь, пока Катерина протискивалась следом за ними.

– А это мы куда едем? – удивленно огляделась Катя. – Нам же совсем не в эту сторону.

– Нам совершенно все равно, в какую сторону. Нам сейчас важно как можно быстрее и как можно дальше уехать отсюда.

Борис поднялся по эскалатору, прижимая к себе чемодан, и хотел было свернуть к открытым дверям поезда, как вдруг его с двух сторон подхватили сильные руки.

– Эй, что за дела? – возмутился он и попытался вырваться, но это было совершенно невозможно – его локти сжимали крепко, как будто он попал в медвежий капкан.

– Иди тихо и не рыпайся, – проговорил спокойный голос у него над ухом. – Попытаешься шуметь – печень прострелю!

Борис, который всего несколько минут назад говорил в точности то же самое Жанне, почувствовал боком твердое и холодное прикосновение револьверного ствола и перестал сопротивляться. Понял, что люди, в чьи руки он попал, настроены чрезвычайно серьезно.

Чемодан из его рук осторожно взяли и несли теперь следом за ним. Скосив глаза, Борис сумел разглядеть своих похитителей. Это были самые обыкновенные братки – коротко стриженные и не обезображенные интеллектом бандиты.

– Пацаны, чего вам надо-то? – жалобным голосом поинтересовался Борис, не надеясь на ответ, но лихорадочно соображая, в какую передрягу он попал и как из нее выбраться.

– Приведем на место – узнаешь, – кратко и холодно ответил один из похитителей.

«Неужели Вася Толстый их подослал? – думал Борис. – Тогда дело кранты!»

Его вывели из метро, посадили в иномарку с затененными стеклами и куда-то повезли. В машине его обыскали, отобрали пистолет и нож с выкидным лезвием. Борис совсем скис и не представлял, что ждет его дальше.

Машина наконец остановилась, и Бориса вытолкнули наружу.

Неподалеку переливалась яркими огнями вывеска ресторана «Мадагаскар».

Однако его повели к маленькой двери безо всякой вывески. Короткий полутемный коридор уперся в массивную дверь, и пленника втолкнули в просторный кабинет, отделанный черными панелями и бронзой.

За столом сидел мрачный худой немолодой мужчина с энергичным морщинистым лицом.

– Вот, привели клиента! – доложил один из бойцов и подтолкнул Бориса ближе к столу шефа.

– Ну, пацан, – улыбнулся тот краем рта, – рассказывай, как к тебе попали наши деньги. Про Лысого рассказывай, про гастролеров…

– Какие деньги? – искренне удивился Борис. – Не знаю ни о каких деньгах! И Лысого никакого не знаю.

– Как это не знаешь о деньгах? – недоверчиво проговорил хозяин кабинета. – А что же ты нам привез?

– Я вам? – удивлению Бориса не было предела.

– Что же тогда у тебя в чемодане? – Пожилой бандит явно начал свирепеть.

– В чемодане фотографии, – растерянно проговорил Борис, понимая, что его игра в шантажиста все равно уже проиграна.