– Это другой вопрос – есть или нет. Главное было, чтобы Зольников поверил, что есть.

– Понятно, – сказала Варя. – А Жгутов знал о намерениях Зольникова сбежать за границу?

– Нет, – покачал головой Стас. – К этому времени Зольников уже отчаянно боялся Жгута. Самым горячим его желанием было убраться подальше, чтобы Жгут никогда его не достал. Продажу «палочки» он считал самым верным средством для достижения этой цели. Он надеялся, что за границей его оценят по заслугам, будут платить большие деньги, и он будет жить в достатке и безопасности.

– А если бы Жгуту донесли, что рядом с Зольниковым крутится подозрительный человек? Что стало бы с тобой?

– И вообще, почему было сразу не арестовать этих Зольникова и Жгута? – встряла Гайка. – Зачем такие сложности? Мне эта подстава кажется какой-то неправдоподобной, на месте Зольникова я бы в нее не поверила!

– Сразу арестовывать Жгутова и Вадима Геннадьевича было нельзя, – спокойно ответил Стас. – Это сейчас мы о них много знаем, а тогда не знали почти ничего. Обрывочные сведения и догадки – вот и все. То, что вокруг тебя умерло несколько человек, совсем не значит, что их убил ты. Нужны были доказательства, и чтобы их добыть, требовалось подобраться к Зольникову поближе. А насчет неправдоподобности легенды – здесь ты не права. Над ней работали высококлассные специалисты.

О Зольникове были срочно собраны все имеющиеся сведения, опрошены его коллеги с прежнего места работы. Информацию обработали профайлеры, они составили психологический портрет Зольникова. И только после этого была разработана и легенда, и план внедрения. И мне даны были четкие инструкции – что говорить, как говорить, на какие, образно говоря, «кнопки» нажимать. И все наши с Зольниковым встречи проходили под контролем. Все записывалось, потом анализировалось, если было нужно, вносились коррективы…

Основной, полезной для нас чертой характера Зольникова было непомерное тщеславие, и его нужно было постоянно «подогревать». Я постоянно давал ему понять, насколько гениальна его разработка, как далеко он ушел от своих коллег, как он ценен для нас. И все! Как только он слышал это, он совершенно терял тормоза. Его несло, он начинал взахлеб рассказывать о своем препарате, расписывать, расхваливать! Я сказал ему, что должен во всем убедиться, увидеть своими глазами лабораторию, оборудование, чтобы оценить уровень исследования, и он пригласил меня к себе и разрешил фотографировать, чтобы я мог предоставить наглядную информацию своим «хозяевам».

Он рассказал мне, разумеется, что находится под контролем Жгута, что лаборатория охраняется людьми Жгута, и, чтобы не вызвать подозрений, выдал меня за специалиста по термоустановкам. Якобы у него перестало срабатывать реле в термостате, и нарушился режим выращивания культуры бактерии.

Так я и оказался в его лаборатории, и он мне все показал. Продемонстрировал новый штамм, который готовился испытывать, и я тайком сфотографировал ампулы с препаратом. Зольников сказал также, что люди Жгута по его заданию отлавливают в округе будущих «кроликов» – то есть людей, на которых будет испытан препарат. Похвастался, что один «кролик», молодой и здоровый, у него уже есть. Сказал: «Это Варенька, моя, можно сказать, бывшая сослуживица…» – и я понял, что это ты, Варя. Я попросил Зольникова повременить с испытаниями, пока я не свяжусь с заказчиком – вдруг у того будут какие-то особые пожелания?.. Зольников улыбнулся и сказал, что и так не планирует эксперимент на ближайшие дни, потому что «кролик» должен немного посидеть в виварии. «Вареньке дали большую дозу клофелина, – сказал он, – и нужно, чтобы организм очистился от этого постороннего препарата. Иначе эксперимент будет проведен некорректно».

По моей фотографии изготовили точные копии ампул с безобидным раствором вместо препарата. В следующий свой визит я забрал препарат, оставив вместо него имитацию.

Варя, извини, что я не вытащил тебя оттуда сразу. Я понимаю, чего стоила тебе каждая лишняя минута в том подвале, но тогда было нельзя, поверь мне. Я не имел права…

– Да понимаю я! – Варя досадливо махнула рукой. – Хватит извиняться, ты все сделал правильно. Скажи, а я не помешала вашей спецоперации, когда самовольно вылезла из этого подвала?

– Да нет, все уже и так шло к концу.

– А как ты ее вообще сумел вытащить? Как протащил мимо охраны? – Гайка азартно сверкала глазами и почти подпрыгивала на стуле.

– Я в тот день приехал в лабораторию поздно, уже к вечеру. И уже подходил к кабинету Зольникова, когда зазвонил телефон и на экране высветился его номер. Я ответил, но в трубке молчали. Вхожу в кабинет и вижу Варю: в одной руке зольниковский телефон, в другой – пистолет. Хозяин кабинета прикручен к креслу скотчем. Картина маслом! Стоим это мы с ней друг против друга, я рот разеваю как рыба, сказать ничего не могу. А она поднимает пистолет и целится мне в голову. Чуть не поседел!..

Гайка, затаив дыхание, слушала захватывающую историю. Варя сидела побледневшая, она заново переживала жуткий момент.

– Ну, к счастью, она не выстрелила, – продолжал Стас. – Объяснять что-то я не мог, времени было очень мало. Пришлось ее вырубить, связать, заклеить рот. Прости еще раз, Варя… Я боялся, что Зольников вот-вот очнется, медлить было нельзя. Я стер из памяти его телефона запись о последнем звонке, схватил Варю и через черный ход вытащил на улицу. Охраны там не было.

– Черный ход был открыт? – удивилась Варя.

– Нет, конечно, но я тоже умею работать с отмычками… Все складывалось удачно. Было уже совсем темно, холодно, начинался дождь, поэтому на улице не было никого. Охрана забилась в здание. Я донес Варю до своей машины, спрятал в багажник, укрыл как мог. Я знал, что очнется она еще не скоро. Потом вернулся обратно через черный ход. Привел в чувство Зольникова, притворился, что только что приехал, спросил, что случилось. Он и сам не понимал, что с ним случилось, сидел перед компьютером и вдруг потерял сознание…

Но тут как раз поднялась тревога. Охранник, которого Варя заперла в камере, очнулся и поднял шум. Его долго не могли открыть, искали ключ, нашли только тогда, когда стали отодвигать стол и уронили термос. Ты, Варя, молодец! Хорошо спрятала. Ну, тут сразу всем все стало ясно: сумасшедший «кролик» ушел из западни и напал на охотников. Поднялась паника, Варю искали повсюду, пробовали пустить по следу собак, но умный «кролик» засыпал место побега перцем и отбил нюх у собак.

Я, конечно, сделал вид, что страшно недоволен случившимся. Намекнул Зольникову, что если информация об опытах над людьми попадет в прессу, станет достоянием гласности, заказчик откажется от сотрудничества. Зольников страшно испугался, стал уверять меня, что все будет улажено, «кролика» найдут, деться ему здесь некуда – девчонка, мол, забилась в какой-нибудь укромный уголок, здание и территорию прочешут и беглянку найдут. Потом я сделал вид, что мне позвонили, сказал Зольникову, что заказчик требует меня к себе, у него якобы возникли какие-то вопросы. Зольников еще больше залебезил, испугался, что я донесу заказчику о скандальном эпизоде. Стал опять меня уверять, что все будет отлично, что заказчик ни о чем не пожалеет…