Пиф-Паф нагло посмотрел на Кипа и ухмыльнулся. Кип отвернулся и стиснул зубы с такой силой, что чуть не сломал челюсти.

– Сегодня мы собрались здесь по поводу инцидента с участием двух наших учеников – Пифагора Гриттлшэнка и Кипа Брэмли. Я попрошу их покинуть сцену на то время, пока КОТИК будет напоминать вам обстоятельства произошедшего. Затем мы попросим вас подумать, как бы вы поступили на месте этих двух учеников. И мы вместе решим, что школа должна предпринять дальше.

Кип поплёлся за своим шарнемолем, Пиф-Паф направился в другую сторону. Светящийся шарик привёл мальчика в звуконепроницаемую кабинку, где ему предстояло ждать результатов голосования. Он не слышал ничего, кроме своего дыхания. Вдох. Выдох. Вдох. Выдох. Остался он учеником школы или уже нет?

Кабинка с вращающимся стулом напомнила Кипу фотобудку в «Подводном мире». Как давно это было! Теперь всё изменилось. Страх пробирал до самых костей.

Каждая клеточка его тела хотела спать. Кип закрыл глаза. Хорошо, что завихрюшки по-прежнему были с ним: далёкие и близкие, их мерная пульсация утешала.

«Я буду счастлив, когда всё закончится».

Какая-то часть его существа прекрасно знала, что это неправда. Пока он находился в Квиксмите, пусть даже в мучительном состоянии неопределённости, у него была надежда. Но если школа проголосует против…

Шарнемоль прилетел звать его обратно. Пиф-Паф вышел на сцену первым и нетерпеливо подскочил к мисс Твисс за вердиктом.

– Пифагор Гриттлшэнк. Вы исключительно одарённый и способный ученик. Вы наследник одного из наших великих учёных.

Парень самодовольно ухмыльнулся.

– Однако этого недостаточно. Ученик Квиксмита должен быть вежливым, а не только умным… отзывчивым, а не просто способным. Покупать голоса? Неужели вы думаете, что это и есть демократия?

Ухмылка медленно сползла с лица Пиф-Пафа.

– Но важнее всего то, что в результате вашего безответственного поступка мог погибнуть другой человек. Ученики Квиксмита устали от вашего антиобщественного поведения. Боюсь, вы исчерпали запасы нашего терпения, и удача от вас отвернулась. Собирайте вещи. Вы больше не учитесь в Квиксмите.

Пиф-Паф оказался настолько потрясён, что полностью утратил самообладание и разразился потоком грязной брани. Потом он повернулся к собранию.

– Жалкие черви! Вы радостно хватали мои квикеты! – завизжал он, брызгая слюной.

Тамара Окпик встала и выбежала на сцену. Она что-то сказала Пиф-Пафу (так тихо, что никто, кроме него, ничего не услышал), и грозный потомок Гриттлшэнка мгновенно замолчал.

Он бросил долгий мстительный взгляд на мисс Твисс.

– Вы ещё пожалеете, – процедил Пиф-Паф.

Направляясь к выходу следом за Тамарой Окпик, мальчишка лишь раз обернулся и кинул на Кипа прощальный взгляд, намекавший, что он был бы счастлив сделать чашку из черепа противника.

Но сейчас эта угроза значилась последней в списке проблем, из-за которых Кипу стоило волноваться. Он смотрел на мисс Твисс и чувствовал сотни устремлённых на себя взглядов. Ноги подкашивались, ему казалось, что сцена в любой момент может выскользнуть из-под него, как скимми над Трескнебесной башней. Он снова мог упасть, только на этот раз его никто уже не спасёт. И никто не спасёт маму.

«Пожалуйста, – мысленно и безостановочно твердил Кип. – Пожалуйста, не исключайте меня».

– Кип Брэмли. Вы поступили крайне глупо и могли серьёзно пострадать в результате своего безрассудства. Но собрание подавляющим большинством голосов решило, что вы были грубо спровоцированы. В наказание вы лишаетесь всех квикетов, а до конца семестра каждые выходные будете посвящать общественным работам.

Медленно, слово за словом, до него доходило: ему дали второй шанс. Страх, въевшийся в кости, начал исчезать.

Театр Аристотеля постепенно опустел, зрители расходились, а Лила бросилась к Кипу. Он охнул, не ожидая такого крепкого объятия.

– Эй, оставь что-нибудь для меня! – завопила Тимми, подбегая следом.

– Хватит душить его в объятиях, – раздался голос Пенни. – Эгоистки!

Скоро Кип очутился в эпицентре вопящего моря девочек. Он в панике поискал глазами Альберта.

– Спаси! – одними губами взмолился он.

Но коварный Альберт только чмокнул воздух и ухмыльнулся до ушей.

– Ладно, – в конце концов сжалился друг, проталкиваясь к Кипу сквозь плотную толпу. – Невыспавшийся Альберт умирает с голоду. Такое дело нужно заесть как минимум тремя обедами.

– Как жаль, что ты потерял квикеты, – сказала Майя.

– Пустяки! – отмахнулся Кип. – Я отдал бы все квикеты в мире – лишь бы остаться здесь.

КРАЖА

Кип никогда не думал, что когда-нибудь ему захочется, чтобы время в Квиксмите пролетало быстрее. Но сегодня каждая секунда приближала его к концу уроков, а значит, к возможности заняться картой. Он надеялся, что новый союзник с первого взгляда сможет решить загадку.

– Отличная новость насчёт Пиф-Пафа, – сказал Горвак, ждавший друзей около комнаты К10. – Теперь, когда он больше не стоит у нас на пути, мы сможем сосредоточиться на поисках Ковчега.

При виде ребят Розочка возбуждённо заметалась по клетке. Кипу пришлось открыть дверцу и выпустить её.

– Летучая белка? – удивился Горвак. – Ну и чудо!

Розочка щебетала так громко, что Кип не услышал своего ответа. Когда он отругал её, летяга обиженно вскарабкалась по занавеске и стала молча наблюдать за происходящим.

Тем временем Альберт уже полез за картой.

– Кип, куда ты её положил?

– В гамак, как обычно, – ответил Кип, переводя глаза на клетку… и оцепенел от ужаса, как и Альберт.

– Что случилось? – спросил Горвак.

– Она пропала, – еле слышно прошептал Альберт.

– Тут-тук, – проговорила с порога Лила. – «Команда “Светолёт”» на месте!

– Она не могла пропасть, – пролепетал Кип, обыскивая клетку.

– Что? Что пропало? – всполошилась Тимми.

– Карта, – убитым голосом ответил Альберт.

Он вдруг сорвался с места, бросился к столу и с шумом выдвинул ящик.

– И наши Человечные пульты тоже! – заорал он.

Крушение, опустошение, угасание. Нет, на свете просто не было слова, которым можно описать то, что почувствовал Кип в этот страшный миг.

Альберт кинулся к двухъярусной кровати и сел на ступеньку. Сгорбившись, мальчик молча колотил по ней кулаком.

– Нужно пожаловаться на Пиф-Пафа, – внезапно заявил он.

– Его уже исключили. Что ещё мы можем сделать? – произнесла Лила.

Она пнула ногой книжный шкаф: какая-то книга свалилась с полки. Никто не проронил ни слова.