– Мы не похожи на обычных людей, нам нужны особые условия.

– Какие же?

– Прежде всего – никакого солнца. Оно губительно для нас. Я еще могу терпеть его какое-то время, но мои люди – нет. Поэтому они вынуждены ходить в длинных одеяниях, полностью закрывающих их тела. У вас на корабле есть закрытые помещения без окон?

– У «Арканума» большой и вместительный трюм. Пятьдесят человек там вполне могут разместиться.

– А Дайомедес? – взглянул я на ее спутника. – Он нормально переносит солнце?

– Он не из нашего народа, – хмыкнула женщина. – Раб. Пленник. Выгодное приобретение.

Дайомедес стоял молча, с абсолютно непроницаемым лицом.

– Выходить из трюма мы не будем, разве что только по ночам, – продолжила женщина, – так что особых хлопот вам не доставим. Обскурум останется у нас до самого конца путешествия. Также мы заберем с собой сундуки с драгоценностями. Это позволит нам начать новую жизнь на другом месте. Подходят вам наши условия?

– Вполне, – кивнул Федор. – Мы готовы заключить с вами договор.

– Прекрасно. Чтобы не терять времени даром, погрузку начнем завтра же. А сейчас вы можете присоединиться к своим людям. Вас ждет сытный ужин и мягкая постель.

– Благодарим, но сначала нам хотелось бы немного тут осмотреться, – сказал Апраксин.

Темная богиня кивнула и двинулась к входу в пещеру. Дайомедес неторопливо последовал за ней, а мы с Федором остались на краю глубокой пропасти.

– Что ты думаешь обо всем этом, Иван? – спросил у меня Апраксин.

– Думаю, что ты слишком быстро согласился на их условия.

– Зато нам отдадут обскурум, и мы получим огромное вознаграждение, когда привезем его домой.

– Но мы привезем с собой и обитателей острова.

– Ты сам все слышал. Они не причинят неудобств.

– Я не знаю, кто скрывается под этими плащами и капюшонами, но это не люди, – взволнованно произнес я. – Кровопийцы, вурдалаки! Ты же видел, что она сделала с бедным юнгой… Это чудовищно, это противно всем законам природы. И ты готов сам, своими руками, доставить их на нашу родину? В наш город?

– Это вовсе необязательно. Впереди длинный путь, и мы можем высадить их в любом месте, которое встретится за время пути. Не переживай, Иван, мы поможем им спастись, и они будут нам благодарны. А если что-то пойдет не так… Как знать, что может случиться?

– Ты же не собираешься перебить их во время путешествия? – растерялся я.

– Никто не знает, что уготовано нам в будущем, – уклончиво ответил Федор.

Он направился обратно к пещере, а я, ошеломленный услышанным, еще долго стоял, подставляя лицо прохладному морскому ветру, смешанному с хлопьями пепла.

Мы переночевали в большой пещере, где нам устроили постель прямо на каменном полу. На следующий день горгониды попросили нас подогнать корабль ближе и начали с помощью шлюпок перевозить на «Арканум» свои пожитки.

Все их имущество состояло из сундуков, о которых говорила Эвриала, но как по мне, они больше напоминали каменные гробы, саркофаги, которые могли бы храниться в древних языческих гробницах. Помимо них на судно доставили несколько больших ящиков с землей, из которых торчали ростки тех самых растений, что набросились на нас в джунглях.

Федор Апраксин руководил погрузкой, а я наблюдал за ней с высокой скалы. Неожиданно рядом со мной оказался Дайомедес. Я даже не услышал, как он подошел, хотя он по-прежнему был в ошейнике и кандалах.

– Что такое они грузят? – спросил я. – К чему им эти отвратительные растения?

– Горгониды должны ощущать родную землю, поэтому берут ее с собой, – ответил он.

– Земля и ящики с драгоценностями, – пробормотал я. – Странный выбор. И странный народ.

– Я не принадлежу к их племени, – спокойно произнес Дайомедес. – Многие люди попадают сюда после того, как их судно потерпело крушение у этих берегов. Те, кому не посчастливилось погибнуть сразу, становятся рабами хозяев острова.

– Ты тоже попал сюда с другого материка?

– О нет, чужеземец. Я всегда жил на этом острове в том самом городе, развалины которого вы видели. Потом к нам явились горгониды, и началась война. Даже не война… Истребление… Когда стало ясно, что силы неравны, старейшины моего народа приняли решение уйти, скрыться в другом мире. Для этого они использовали обскурум, издавна хранившийся на нашем острове. Горгониды пытались помешать нам… Большая часть моего народа успела уйти через открывшиеся врата, но горгониды нашли место ритуала и напали на нас. Те, кто не успел уйти на ту сторону, погибли. Так горгонидам достался обскурум и многие другие артефакты. А меня захватили в плен. С тех пор я – раб на острове, который когда-то был моим домом. Но теперь он погибает…

Я слушал его и не понимал. Возможно, Дайомедес не так хорошо владел нашим языком, как мы поначалу подумали, но переспрашивать было неудобно. К тому же меня волновали другие вопросы, куда более важные.

– У нас было два корабля. Один погиб, став жертвой огромного морского чудовища. Тебе что-нибудь о нем известно? Даст ли оно нам уплыть отсюда?

– Об этом не беспокойся, – ответил Дайомедес. – Тварь, которую вы видели, именуют Черная Бездна или Харибда. Она нападает, только когда голодна или же когда ей прикажут сделать это. Сейчас она сыта и снова впала в спячку.

– Харибда? – переспросил я. – Не о ней ли рассказывалось у Гомера?

– У разных народов она известна под разными именами. Это древнее чудовище, бездонная пасть, которая пожирает все, до чего могут дотянуться ее щупальца.

– Но чьим приказам она подчиняется? – спросил я.

Дайомедес не ответил на мой вопрос.

– Знай лишь, что больше она вас не потревожит, – уклончиво сказал он. – Темная богиня – большая мастерица заключать договора, и с Черной Бездной в том числе. Но горе тому, кто нарушит договор.

– Кто она? Как стала повелительницей этих чудовищ? Ведь она так красива…

– О, не доверяй ее красоте, чужеземец. Она может быть любой. Такой, какой ты хочешь ее видеть.

– То есть она тоже чудовище?

– И самое опасное из всех на этом острове.

– Но почему они сохранили тебе жизнь?

– Потому что я им полезен. Не только моими познаниями, но и особыми способностями, присущими исключительно моему народу. Горгониды могут узнать многие вещи, испив моей крови, но они никогда не научатся делать то, что умею я, вот почему наши артефакты, в том числе и обскурум, – лишь бесполезные игрушки в их руках.