Человек этот был слишком честен и прямодушен. Так что мысль о том, чтобы воспользоваться недугом хозяина, показалась ему забавной. Факт в пользу Уорфа.

– Я надеюсь, что со временем память ко мне вернется, но пока я бы предпочел, чтобы слухи о моей слабости активно не муссировались. Я понимаю, что сохранить такое в тайне не удастся, но чем меньше будут об этом говорить, тем лучше. Поскольку ты – главный источник информации обо мне, я попрошу тебя не распространяться на эту тему.

Уорф, казалось, был потрясен еще сильнее.

– Ваша светлость, уверяю вас, я никогда и ни с кем не говорю ни о чем, что касается вас лично. И конечно, я не стал бы делать это сейчас.

Все лучше и лучше.

– Ты не похож на пажа или лакея. Скорее – на солдата или телохранителя. Как ты попал ко мне в услужение? Расскажи мне свою историю.

Уорф заметно занервничал.

– Я родился в Ист-Энде. Отец был портовым грузчиком и умер, когда на него свалилась большая бочка с хересом. Мать была прачкой и не могла содержать всех нас, вот я и записался в солдаты, как только подрос настолько, чтобы сойти за взрослого. А премию за добровольное поступление на службу я отдал матери, чтобы она смогла купить одежду младшим.

Теперь понятно, откуда этот акцент лондонской бедноты. Адам прошел через гостиную и открыл дверь, ведущую в спальню, посреди которой стояла кровать под тяжелым балдахином из голубой и золотистой парчи.

– Сколько тебе было тогда на самом деле лет?

– Тринадцать. Но я был крупным парнем, меня взяли без вопросов.

Адам прошелся по спальне. Уорф держался у него за спиной. Еще одна дверь вела в просторную гардеробную, полную сорочек, бриджей, панталон, сюртуков, камзолов и фраков, висящих на специальных вешалках. Сапоги, шляпы и другие аксессуары мужского костюма были аккуратно разложены по полкам.

– Господи, я действительно ношу все эти наряды?

– Ваша светлость известен своим безупречным вкусом в одежде – вы никогда не позволяете себе выглядеть слишком вызывающе – и никогда слишком консервативно, – чересчур помпезно, на взгляд Адама, сообщил ему слуга.

– Полагаю, что во многом обязан тебе своей репутацией. – Адам пощупал ткань одной из множества хлопчатобумажных сорочек, которые висели на специальной деревянной раме в форме мужских плеч. Дверь на дальнем конце бесконечной гардеробной вела в комнату самого Уорфа. Его спальня имела еще одну дверь – отдельный выход в коридор. – Как случилось, что ты стал моим слугой?

– Меня комиссовали из армии, когда после ранения я заболел сыпным тифом. Моего товарища Рега и меня отправили домой помереть или выздороветь – как будет угодно Богу. В Лондоне на нас напала банда пьяных головорезов. Нас обоих успели крепко побить до того, как появился майор Рэндалл и всех их разогнал.

– Один? Всех? Сколько их было?

– Мы с Регом уложили четверых, но оставались еще четверо. Если бы мы были в хорошей форме, – задумчиво добавил Уорф, – мы бы и с остальными справились, но тогда тиф нас крепко подкосил. И все же нам выпало редкое удовольствие увидеть майора в деле. Майор считал, что отставные солдаты не должны голодать и жить на улице, поэтому он нас обоих привел к вам и спросил, можете ли вы дать нам работу. Я был бы счастлив мыть полы на кухне, лишь бы меня кормили и не лишали крыши над головой, но вы дали мне больше. Вы сказали, что вам нужен личный слуга, и спросили, готов ли я научиться этому ремеслу. Я ответил согласием, и вы наняли мне инструктора из агентства, который научил меня всяким хитростям, касающимся гардероба джентльмена.

Наверное, Адам уже и тогда чувствовал, что верность ценнее рекомендаций.

– Должно быть, ты мне понравился, если я дал тебе возможность освоить новую профессию.

– Это, конечно, плюс то, что, хотя мне тогда порой и еды себе купить было не на что, одежда моя всегда была в порядке, – с усмешкой сказал Уорф. – С моей фигурой циркового силача модником мне быть не суждено, и я это всегда понимал, зато наряжать вас стало для меня истинным удовольствием. – Он окинул быстрым взглядом одежду Адама. – То, что сейчас на вас, – неплохо, но не соответствует нашим стандартам.

Адам повернулся и посмотрел камердинеру в глаза:

– Какие у нас были отношения? Я не взял тебя с собой в Шотландию. Почему?

Уорф весь словно сжался.

– У меня мать умирала, и вы велели мне остаться в Лондоне с ней. Она умерла до того, как до нас дошла весть об аварии.

– Мои соболезнования, – тихо сказал Адам. – Я был бы извергом, если бы потребовал от тебя ехать со мной при таких обстоятельствах.

– Не всякий хозяин стал бы входить в положение своего слуги, – напрямик заявил Уорф. – Я благодарен вам за то, что разрешили мне остаться в Лондоне, но, возможно, если бы я был с вами на борту «Энтерпрайза», вы бы так не пострадали.

– Или и ты бы погиб. Что было, то было. Прошлого нам не изменить. – Адам испытующе смотрел на испещренное шрамами лицо слуги.

– Похоже, наши отношения… менее формальны, чем это обычно бывает между хозяином и слугой.

– Я всегда знал свое место, сэр, – сказал Уорф, осторожно подбирая слова. – И я надеюсь, что никогда не был навязчивым. Вы самый безупречный джентльмен в Лондоне, и я это говорю не потому, что на вас работаю. Но… Вы и я, мы оба несколько отличаемся от всех прочих. Я думаю, что, возможно, это оказывает влияние на то, как мы относимся друг к другу.

– Полагаю, я отличаюсь от прочих лордов своим иностранным происхождением. – Адам осматривал ряды изысканно скроенных сюртуков, камзолов и фраков глубоких богатых оттенков. – В чем твое отличие? В том, что твои родители не были слугами?

Уорф густо покраснел.

– И это тоже, но еще и… Мне первому следует вам об этом сказать, до того как кто-нибудь отведет вас в сторонку и расскажет о нас с Регом. О том, что у нас… э… неестественные отношения.

Неестественные отношения? Должно быть, это означает отношения сексуальные. Откуда-то из глубины сознания всплыло представление о том, что такие отношения считаются преступлением. Неудивительно, что Уорф сделался таким несчастным, когда заговорил об этом.

– А это так?

– Да, сэр. – Уорф говорил еле слышным шепотом. – Мы можем покинуть вас, если вам это не нравится.

Возможно, именно эти «неестественные отношения» стали причиной того, что на них напала группа разъяренных мужчин. Адам задумался над тем, каким именно образом осуществляются сексуальные отношения между двумя мужчинами, но сейчас расспрашивать об этом Уорфа было не время.

– Я знал об этом раньше?

Слуга кивнул.

– Полагаю, это знание мне не досаждало?

Уорф покачал головой.

– Тогда я не знаю, почему оно должно досаждать мне сейчас. – Адам вновь окинул взглядом содержимое гардеробной. – Ты подберешь мне подходящий наряд для ленча? Я затрудняюсь сделать выбор. – Адам опустил взгляд на свой костюм. – Платье, что на мне, мне дали в долг. Его необходимо вычистить и починить перед возвращением.