Линда записала что-то в блокнот, ее блестящая каштановая челка вздрагивала при каждом энергичном взмахе ручки. Ноэль могла только догадываться, что пишет ее собеседница: «Импульсивность, отсутствие выдержки. Явные признаки неумения действовать в кризисных ситуациях». Ноэль ощутила прилив безумного желания вскочить и выдернуть чертов блокнот из рук Линды. Если она все равно проиграет, о таком поступке можно будет вспоминать с удовлетворением.

– Расскажите мне о вашем муже. – Линда с вежливым интересом взглянула на нее.

– Что вы хотите узнать?

– Прежде всего как бы вы описали ваши взаимоотношения?

Ноэль подавила циничную усмешку.

– Мы редко ссорились, если вы спрашиваете об этом. Когда наши мнения не совпадали… скажем так: обычно Роберту удавалось настоять на своем.

– И это вас раздражало.

Ноэль на минуту задумалась.

– Да нет… точнее, не раздражало до недавнего времени. Теперь мне кажется странным, что я даже не пыталась протестовать. Будь я посмелее, дело не дошло бы до суда.

– Как это?

– Полагаю, я давным-давно рассталась бы с мужем.

– Вы считаете, что в вашем алкоголизме виноват он?

Ноэль мрачно усмехнулась.

– Вижу, вы подготовились к разговору. Но мой ответ – нет. Я была алкоголичкой, но, к счастью, теперь я здорова. В своем алкоголизме я не виню никого, кроме самой себя. Я просто пытаюсь объяснить, что мой муж… – она помедлила, старательно подбирая слова, – не терпит возражений.

Тонкие нарисованные брови Линды приподнялись.

– Значит, случившееся вы считаете своего рода наказанием?

Ноэль уставилась на ее ручку, повисшую над большим желтым блокнотом. На обыкновенную зеленую шариковую ручку с золотистой эмблемой «Агентство недвижимости «Перекресток». Почти все сделки с недвижимостью Роберт оформлял с помощью этой компании. Каким путем эта ручка попала к Линде? Мышцы ее живота сжались.

– И да, и нет. Я не сомневаюсь в том, что мой муж любит Эмму. А еще он привык контролировать ситуацию. Когда я объявила ему, что подаю на развод… – При воспоминании об этом Ноэль задрожала и устремила взгляд на фарфоровые статуэтки, флиртующие друг с другом на полке над телевизором. – Словом, это его не обрадовало. Точнее сказать, он разозлился. Через два дня, проснувшись, я обнаружила, что моя дочь исчезла.

– Вам, вероятно, известно, что версия событий, изложенная вашим мужем, заметно отличается от вашей. – Бледное, будто резиновое лицо Линды как будто парило в тусклом свете, отделившись от тела.

– Все, что он говорит, – ложь.

– Понимаю. – Линда выжидательно постукивала ручкой по блокноту.

Ноэль зажмурилась.

– В тот вечер мы договорились поужинать вместе. Просто поговорить, только и всего. Мы еще не успели сделать заказ, когда я почувствовала себя… неважно. Мне казалось, что я вот-вот упаду в обморок. Так и вышло. – Она открыла глаза, устремив взгляд в никуда. – А теперь меня обвиняют в пьянстве!

– А вы в тот вечер что-нибудь пили? – Линда виновато улыбнулась. – Вы же понимаете, я должна это знать.

– Нет. – Ноэль не стала оправдываться и клясться. Что в этом толку? Мнение собеседницы ей уже не изменить. От этой мысли Ноэль стало тоскливо, ее охватило ощущение обреченности. – Можно задать вам вопрос?

– Пожалуйста. – Линда вежливо улыбнулась.

– Считаете ли вы, что в любой истории есть две стороны?

– В большинстве случаев – да.

– Но бывают ли исключения?

– Иногда.

Ноэль подалась вперед, крепко сцепив руки.

– Линда, я должна сказать вам кое-что. Если бы я только заподозрила, что могу причинить хоть какой-нибудь вред своему ребенку, я сама… предложила бы мужу поискать выход. Чего бы это мне ни стоило. Но дело в том, что вред Эмме может причинить кто угодно, только не я!

– Вы подозреваете, что на такое способен ваш муж?

Заметив проблеск неуверенности в глазах Линды, Ноэль продолжала настаивать на своем:

– Я прошу только об одном: прислушаться к моим словам. Не делайте поспешных выводов, пока не узнаете все факты, ради моей дочери.

– Ноэль, детка, с кем это ты разговариваешь?

Подняв голову, Ноэль увидела, что по лестнице медленно спускается бабушка. У нее упало сердце. Бабушка представляла собой плачевное зрелище в измятом халате, в котором спала, с растрепанными седыми волосами. И ее голос звучал слишком ворчливо. Бабушка часто просыпалась раздраженной. «Господи! – взмолилась Ноэль. – Только бы она ничего не испортила!»

Шаркая подошвами, бабушка прошла через гостиную. Ноэль быстро встала, чтобы представить ее.

– Линда, это моя бабушка. Бабушка, помнишь, я говорила тебе, что доктор Хокинс придет ко мне на собеседование?

– Зачем? Ты ищешь работу? – Бабушка склонила голову набок, подозрительно глядя на гостью. Она никогда не прибегала к помощи психологов – по ее мнению, они только сбивали людей с толку.

– Мне поручено представить суду рекомендации относительно вашей внучки, – объяснила Линда, пожимая бабушке руку. – Я рада, что вы присоединились к нам, миссис Куинн.

Бабушка фыркнула.

«Прошу тебя, молчи!» – безмолвно взмолилась Ноэль.

Но блеск в бабушкиных глазах не предвещал ничего хорошего.

– Вот что я вам скажу, доктор Ходжкин: можете написать в отчете, что Ноэль – лучшая мать в мире. Да она готова пожертвовать жизнью ради дочери!

– Не сомневаюсь, – учтиво отозвалась Линда, не удосужившись поправить собеседницу, которая переврала ее фамилию.

Бабушка указала узловатым пальцем на блокнот.

– Ну так запишите это!

– Бабушка, прошу тебя… – умоляюще выговорила Ноэль.

Но это не остановило Дорис.

– Стыд и позор, когда судьи позволяют поливать грязью невиновных! Кельвина Рипли я знаю с тех пор, как мы учились в школе. Уже в те времена он был подхалимом и ничтожеством. И теперь мне совершенно ясно: в черной мантии он не стоит и материи, из которой она сшита!

Линда прищурилась, прикрыв глаза голыми веками.

«Простите», – беззвучно произнесла Ноэль. Она мягко взяла бабушку за руку, но та нетерпеливо оттолкнула ее.

– Я еще не закончила! – заявила она.

– Пожалуй, я зайду в другой раз, – решила Линда, многозначительно взглянув на Ноэль.

Минуту Ноэль стояла неподвижно, слишком потрясенная, чтобы сдвинуться с места. Она не верила своим глазам. Оправдались худшие из ее опасений. «Я должна остановить ее. Спасти хотя бы остатки своей репутации!» Как в день встречи с Робертом, Ноэль почувствовала, будто что-то в ней пробуждается к жизни. Что-то подталкивало ее к решительным действиям подобно сильному порыву ветра. Она шагнула к бабушке и положила ладони ей на плечи. Но бабушка упрямо высвободилась, пошатнулась, и Ноэль поспешила подхватить ее. И вдруг, к ее ужасу, обе они повалились на пол. Ноэль крепко ударилась спиной, бабушка распростерлась на ней и вскрикнула. Ее крупное и тяжелое тело придавило Ноэль к полу.