— Я сегодня утром разговаривал с Мэттом. В квартире он обнаружил тайник, а в нем — отрезанную прядь волос. По стилю совпадает с нашим серийщиком, так что есть основания полагать, что это действительно было его логово.

— Понятно, — Бернард кивнул. — Волосы одной из жертв?

— Мэтт сказал, что структура вроде как совпадает с волосами Кендел Байерс, но до конца не уверен. Говорит, что у образца есть некоторые особенности, и анализ займет чуть больше времени. — Джейкоб пожал плечами. — В любом случае возьму наш альбом с набросками и погляжу, не признает ли кто-нибудь маньяка. Вдруг на-ткнусь на золотую жилу? Может, он без камуфляжа просил у соседей взаймы сахарку?.. Было бы здорово.

— Давай-ка я поеду с тобой, — предложил Бернард.

Детективы сели в машину, где Джейкоб не без удовольствия уступил водительское место коллеге. По дороге на Хиллсайд-драйв Джейкоб снова впал в задумчивость, гадая, куда мог подеваться убийца. Во время схватки в цветочном магазине он был ранен, это известно досконально. Получил ли он помощь?

— Вы ведь вчера обзванивали врачей? — уточнил он у Бернарда.

— Да. Врачей, медсестер, ветеринаров, пенсионеров, практикантов… список ого-го.

— Нашли что-нибудь?

— Да как сказать… Никто толком не признался, что выхаживал человека с пулевым ранением.

— Хм.

— Что это с Митчеллом творится? — поинтересовался Бернард.

— Да бог его знает, — холодно и резко ответил Джейкоб.

Давить Бернард не стал.

Они подъехали к трехэтажке. При дневном свете она выглядела еще более убого: солнце лишь подчеркивало те места, где штукатурка полностью облупилась, обнажая голые кирпичи. Одно из стекол на первом этаже было выбито; вместо того чтобы его вставить, жильцы просто заколотили окно.

— Пойдем вместе или разделимся? — спросил Бернард.

— Давай вместе, — решил Джейкоб. — Тут всего три этажа.

Начали с третьего, где обитал убийца. Первую дверь на стук никто не открыл; остальные открывали с настороженно-враждебным видом, совершенно ясно давая понять, что ничего слыхом не слыхали и видом не видали, так что копы могут проваливать. Если убийца у кого и просил сахарку, то разглашать это они не собирались. Та же картина была и на втором этаже.

Первую по счету дверь в нижнем этаже открыла старушка. У Джейкоба мелькнуло ощущение, что он ее откуда-то знает. Вскоре стало понятно, почему. Она смотрелась точь-в-точь как София из «Золотых девочек» — сериала, который они с женой смотрели в свои «шальные восьмидесятые». У старушки была круглая копна седых волос и непомерно большие очки, из-за которых глядели острые, пытливые глаза. Одета она была в нечто среднее между платьем, халатом и скатертью — точнее не определишь; что-то синенькое, с крупными пятнами цветов. Старушка была умильно низенькой — метра полтора, ручки-ножки мелкие, как у ребенка; на здоровяка Бернарда (рост метр девяносто) она взирала снизу вверх, словно на птицу в небе.

— Слушаю? — спросила старушка.

— Мэм, я детектив Бернард Глэдвин, — представился Бернард, показывая свой значок. — А это мой напарник, детектив Купер. Мы хотели спросить…

— Детективы? О, — она с интересом поглядела на Джейкоба, — какая у вас солидная шляпа.

— Благодарю вас, мэм, — почтительно ответил он. — Мы хотели задать вам ряд вопросов о квартиросъемщике, который здесь до недавних пор проживал.

— Правда? — Старушка слегка нахмурилась. — Ну входите, я тут как раз готовилась чаевничать.

— Да заходить, наверное, не надо. Мы только хотели спросить…

— Я вот так через порог не разговариваю. Поэтому будьте добры зайдите, присядьте, попейте чаю. У меня и яблочный штрудель есть.

Она повернулась и вошла внутрь, оставляя дверь открытой. Бернард после небольшого колебания переступил порог, за ним вошел и Джейкоб.

Квартира являла собой полный контраст тому, как дом выглядел снаружи. Все краски здесь были свежие, стены и потолок белые и чистые. Мебель выглядела старой, но ухоженной. Уютный круглый столик на узорчатом красно-зеленом ковре обступали диван и кресло-качалка. Пространство вдоль стен занимали огромные книжные шкафы с сотнями книг, а та стена, что осталась незанятой, была увешана фотографиями многочисленных детей в рамках. Видимо, внуки.

— Усаживайтесь, — сказала старушка. — Я сейчас.

«Сейчас» оказалось понятием довольно растяжимым: хозяйка шевелилась в темпе, который, казалось, игнорировал само существование времени. Хронометраж никто не засекал, но на подачу чая и штруделя у нее ушло, по ощущениям детективов, около двух дней. При этом хозяйка ровно дышала через нос, а ее лицо выражало вдохновенную сосредоточенность. Наконец перед гостями встало по чашке теплого чая и по тарелочке с ломтиком штруделя.

— Штрудель — моя любовь с детства, — довольным голосом сказала старушка. — Знаете, в чем секрет хорошего яблочного штруделя?

— Нет, — признался Джейкоб. — А в чем?

— В рецепте! — победно сказала старушка и рассмеялась. Во всяком случае, так, вероятно, показалось ей. А у гостей было ощущение, что она изводит этой шуткой всех подряд и даже мышам наскучила так, что они позатыкали от нее свои норки.

— Мэм, мы ищем информацию о человеке, который не так давно жил в этом доме, на третьем этаже, — сказал Бернард.

Никакой заметной реакции не последовало.

— Быть может, вы его однажды видели?

— Возможно. Я иногда вижу, как люди поднимаются и спускаются по лестнице. А что он такое сделал?

— Однозначно сказать сложно, — уклонился Джейкоб. — Но мы хотели бы его допросить.

— Понимаю. — Она поглядела на его тарелку. — Как вам штрудель? Неужели не нравится?

Изящной ложечкой Джейкоб отломил кусочек и положил себе в рот. Было действительно очень вкусно. Детектив тщательно прожевал и проглотил.

— Вкус изумительный, — сказал он.

Старушка удовлетворенно кивнула.

— Итак, — сказала она, — что вы хотели узнать?

Джейкоб вытащил из кейса папку со всеми портретами и предъявил ей.

— Тут у нас кое-какие наброски, — сказал он. — Мы хотели узнать, знаком ли вам кто-нибудь из этих людей.

Старушка открыла папку и посмотрела на первый попавшийся.

— Хороший эскиз, — одобрила она. — Это вы рисовали?

— Нет, — ответил Джейкоб. — Это наш художник по эскизам.

— У меня Белла, внучка, ходит в художественную школу, — сказала старушка, глядя на рисунок. — Очень талантливый ребенок. Тоже рисует.

— Очень мило, — отреагировал Джейкоб, — рад за вас.

— Рисует прямо на компьютере, — развивала тему старушка. — Очень умная девочка.

— Вы не могли бы взглянуть на остальные эскизы?