– Ух ты-ы! – восхищенно засверкал он глазенками. – Рубаха как новая сделалася! И портки таперича стирать не нада. А энто, боярышня, котелки вы тоже так смогете? – он мигом смекнул, куда можно применить мои умения.

– Смогу! – усмехнулась довольная я. – Только чур, чтобы никто не знал. Понятно? Нужно будет, сама расскажу, а ты чтоб помалкивал.

– Дык, эта. Я – могила! Зуб даю! – закивал Егорка болванчиком.

– Ну вот и хорошо, беги, – я отпустила пацана, – и позови Лизу.

Девушка пришла в полный восторг, когда увидела собственное чистое платье и руки, которыми как раз чистила картошку. О волосах и говорить нечего – извечная проблема, где достать необходимое количество воды, а потом еще найти время просушить их.

– Ниночка Павловна, волшебница! Так вы магичка? Я и не знала, чудо-то какое! Надо же! А что вы еще умеете?

– Да так, разное, – пожала я плечами. – Я еще только учусь. Только никому не говори, чужакам особенно. Не доверяю я этим баронам.

– Как прикажете, боярышня. Слова не скажу, даже если пытать будут и лютой смертью грозить, – заверила Лиза со всей серьезностью, чем вызвала у меня недоверчивую улыбку.

Лизка от вида крови в обморок бухалась, а тут пытки – мерзкое, чрезвычайно болезненное и кровавое действие.

– Ну, это не та тайна, за которую следует умирать, лучше просто держи язык за зубами, – предупредила я на всякий случай. – Идем, кажется, наши попутчики проснулись, – расслышала голосок Мусечки, которая с утра уже отчитывала мужа.

– Ося, я требую, чтобы мне предоставили горячей воды. Я хочу умыться. Ты же мужчина, найди служанку, пусть почистит одежду.

– Мусечка, да где же я посреди леса ее найду? – отозвался изумленный барон.

– Как где? Вчера же нашел!

– Так это спасителей наших личная служанка, не могу я ей приказывать.

– Ося, меня не волнуют такие мелочи, в самом деле! – возмутилась баронесса. – Они ведь даже не дворяне и должны быть счастливы, что оказали нам услугу. Ох, и зачем я только согласилась на это путешествие. Алим, сыночек, мамочка ради тебя на такие жертвы пошла! – дамочка вернулась в карету, а муж остался снаружи решать возникшую проблему.

Я бы предпочла держаться от них подальше. Но лагерь-то общий, куда тут скроешься? Выбрались мы с Лизой из-за кустов и неспешно пошли обратно.

– Доброго утра, Нина Павловна, – завидев меня, обрадованно кинулся навстречу Зельман.

Я внутренне поморщилась, так царапало чужое отчество, да и разговор предстоящий.

– Доброе, Осип Ааронович, – вежливо поздоровалась. – Как спалось? Как самочувствие?

– Бог миловал, – мужчина осенил себя крестом. – Не подскажете, куда ваш дядя запропастился? И брата вашего что-то не видно.

– Так на охоту ушли, – не моргнув глазом, соврала я, – и хищников заодно погонять. Ночью совсем близко к лагерю подходили. А зачем они вам понадобились? Может, я помогу?

– А и поможете, Нина Павловна, – расплылся барон в улыбке. – Супруга моя тяжело переносит походные тяготы. С нами штат слуг ехал, чтобы обеспечить комфортом, к которому она привыкла. Теперь же, сами видите, не осталось никого. Не могли бы вы одолжить служанку на некоторое время? А то и перекупили бы мы ее насовсем, что скажете? Девушка, вижу, работящая. Вон, с завтраком хлопочет и одежду вашу успела привести в порядок. Хорошую цену дам.

– Вот что, – я завела руки за спину и впилась ногтями в ладони, чтобы не сорваться. – Лиза – не наша собственность, чтобы торговать ею как вещью. Захочет уйти, неволить не будем, но и в обиду никому не дадим. Разумеется, мы постараемся облегчить для вас походную жизнь. Одежду постирать-починить, еду приготовить. Если госпоже Зельман понадобится камеристка, Лиза с удовольствием поможет. Но уж простите, менять исподнее и обмывать взрослого парня она не будет. Я понимаю, Алим не виноват в своем немощном состоянии, и этот вопрос надо как-то решать, поэтому предлагаю приемлемый выход: вы договариваетесь с Гаврилой, если потребуется переодеть Алима, перенести или еще что-либо сделать. Ну а гигиенические вопросы решаете сами.

Ошарашенный ответом, барон растерянно кивнул и направился к себе. Видно не привык, чтобы ему отказывали.

Раздираемая любопытством, как бы новые попутчики каких-нибудь гадостей не удумали, я нашла укромное местечко неподалеку от кареты и запустила заклинание «слух». Часть разговора пропустила, но вряд ли что-то важное. Мусечка сдавленно шипела, высказывая, что думает о нас.

– Да как эта невоспитанная девчонка посмела говорить с тобой в подобном тоне! – бушевала дамочка. – Ося, и ты позволил? Они же обязаны обеспечить нас всем необходимым по первому требованию. Нет, это ни в какие ворота! Розги по этой выскочке плачут! Уверена, как только ты попросишь Игната Захаровича, он тут же накажет племянницу и продаст эту девку. Тройную цену заплатим, десяток таких себе купит.

– Ох, Мусечка, я бы на это не рассчитывал. Ты видела? Они в одной повозке ночевали, стало быть, доверяют. А нам негоже быть неблагодарными, ведь эти люди спасли нам жизни. Потерпим несколько дней, справимся, а в Кречетове новых слуг наймем.

– И что, мне теперь страдать, пока эта чернь наслаждается комфортом? – послышалось шумное сопение.

– О каком комфорте ты говоришь? – фыркнул мужчина. – У них одна повозка на шестерых, и даже сам Игнат Захарович не чурается грязной работы.

– Это-то и странно, – баронесса успокоилась и принялась рассуждать. – Вот только манерам светским обучен так, будто с малых лет среди знати вращался. Сила чувствуется и порода видна. Не пойму только, отчего мещанским именем назвался? Неужели скрывается от кого? А не разбойник ли он? Откуда нам знать, что это не по его указке напали? Вдруг это такой умысел злой, чтобы мы поверили, будто долг жизни на нас висит? Вот потребует клятву служения, и что ты сделаешь?

– Что и должно, Мусечка, – ответил барон.

– Но это же унизительно, служить какому-то простолюдину! – взвизгнула Мирьям, а я подпрыгнула и затрясла головой, чтобы унять звон в ушах.

Вот ведь сирена пожарная, блин! Однако ж интересно было дослушать, так что я снова запустила заклинание.

–… ошибаешься, мама, – с удивлением расслышала новый голос, который, судя по всему, принадлежал Алиму. – Эти люди не врут и сдержат слово, если и мы не нарушим своего. И насчет благородства ты снова ошиблась. Заметила, как правильно строит фразы девочка? Такое возможно, если с ней занимались учителя.

– Подумаешь! Учителей может нанять каждый, у кого есть деньги, – недовольным тоном заметила Мирьям.

– Верно, купцы и зажиточные мещане не экономят на обучении наследников. Вот только кто станет тратиться на девчонку, которая выйдет замуж и покинет семью? А манеры? А уважение к высшему сословию? Она держалась с отцом на равных и даже не задумалась, вправе ли выставлять условия дворянину. Уверен, дядя подтвердит каждое слово, ведь девочка говорила от лица всей семьи.