«Надо бы еще раз позвонить. С вечера никто из моих людей не выходит на связь…» – Александр Арзибекович потянулся за телефоном.

За дверью послышались голоса. Короткий и сильный стук в дверь гостиничного номера сменился словами, от которых потемнело в глазах:

– Откройте, полиция!

Экс-президент как-то неловко дернулся, но внезапно охватившая его слабость не давала подняться.

– Это к нам? – высунулась из ванной еще не успевшая приступить к водным процедурам блондинка.

– Да. Открой, – сказал хозяин номера. Ноги что-то отказывались ему служить.

В оцепенении Александр Арзибекович уставился на распахнувшуюся дверь, на пороге которой, один за другим, появлялись люди в полицейской форме.

«Как чертики из табакерки», – некстати мелькнуло у него в голове название какой-то сказки. Вот только черти эти были вполне реальными, и их было много…

Полицейских набралось с десяток.

– Что вам угодно? – еле ворочая языком, произнес Александр Арзибекович.

Стоявший ближе всего лейтенант выступил вперед. Несмотря на его серьезный вид, экс-президенту показалось, что в уголках губ этого бравого усача таится издевательская усмешка.

– Нам угодно исполнить предписание, касающееся вас. Вот международный ордер на ваш арест, – объявил лейтенант и извлек из черной папки какую-то бумагу.

– Чего? – хрипло выдавил хозяин номера. – На каком основании? Что вы себе позволяете?

– На самом что ни на есть законном. Вы обвиняетесь в организации массовых погромов, в убийствах, грабежах и других преступлениях против своего народа…

– Да кто дал вам право?.. – Хозяин номера растянул ворот халата. Ему стало душно, и он, словно рыба, вытащенная из воды, хватал ртом воздух.

– У вас полчаса на сборы, – пресек лейтенант начавшего было возмущаться постояльца. – И давайте не будем пререкаться. Все свои возражения выскажете позднее.

Чуть дальше стражи правопорядка уже вели содержательную беседу с дамочкой. Они интересовались ее документами и каким образом она здесь оказалась.

– Да я тут вообще случайно! – пожала красотка плечами.

– Разберемся, – невозмутимо ответил сержант. – Ваши документы, мадам.

Последние минуты своего пребывания в номере Александр Арзибекович беспорядочно топтался, собирая вещи и путаясь в собственных мыслях. А спустя короткое время экс-президент уже взирал на мир из окна полицейской машины.

* * *

Спустя два дня Александр Арзибекович уже сидел на борту личного самолета здешнего президента. Нет, удача не улыбнулась ему и не изменила ту перспективу, которая, как сказали в полиции, «у него на лбу написана». После того как экс-президент был арестован, все стало окончательно ясно.

Собравшийся на совещание Совет Безопасности ООН рассмотрел дело изгнанного диктатора и вынес крайне неутешительный для последнего вердикт, признав его международным преступником. И, несмотря на хорошее отношение к высокопоставленному эмигранту, здешние власти, естественно, не собирались идти против мнения международного сообщества. Посчитав за лучшее избавиться от опасного гостя, руководитель страны не пожалел на это дело своего самолета, который сейчас и уносил Александра Арзибековича в северном направлении – в город Гаагу, где в будущем и должен был состояться судебный процесс. Почти одновременно с главным обвиняемым были арестованы и четверо его ближайших сподвижников…

Идеи Чингиза, до того прекрасно воплощавшиеся в жизнь, в случае с российскими десантниками дали осечку – при всем его опыте и проницательности. Трудно было учесть, что кто-то пожертвует своей жизнью – вот так просто, не задумываясь о выгоде и целесообразности. Пожертвует, как это сделал старший лейтенант Комаровский, приняв на себя взрыв гранаты.

Давно Батяня не приходил в такую ярость. Но и у людей сдержанных случаются вспышки неконтролируемого гнева. Увидев бездыханного Лешу, майор впал в какое-то исступление. И жить Чингизу оставалось всего ничего, но, как человек разумный, этот хитрый лис сделал единственно верный в той ситуации ход.

Он плакал, рыдал, падал на колени и ползал по земле, вымаливая прощение и жизнь. Хоть Лавров и успел нанести некоторый ущерб здоровью «великого стратега», но до убийства не дошло. Ради собственного спасения Чингиз собственноручно откопал тот самый металлический чемоданчик, за который многие отдали бы что угодно. Тот самый чемоданчик с чрезвычайно интересными видеозаписями, из-за которого мина разнесла на куски Адилбека Александровича, а теперь вот… Этим шаги к хотя бы частичной компенсации своих злодеяний не ограничивались – Чингиз согласился дать признательные показания для самых высших инстанций, в том числе – и для Гаагского трибунала.

После этого пришел черед действовать Лаврову. Посоветовавшись с военным атташе и российским послом, он передал Чингиза местным властям, которые уже надежно взяли в свои руки бразды правления. На всякий случай со всех видеоматериалов и аудиоперехватов россияне предусмотрительно сделали копии. Хоть попытка вернуть страну назад вооруженным путем с треском провалилась, сбрасывать со счетов тех, кто еще мог ставить палки в колеса, было рановато. Во временном правительстве оставалось еще немало сторонников Александра Арзибековича. Восток, как известно, дело тонкое…

Последние пять дней Батяня пребывал на Каспии, где находился по долгу службы. Работы хватало: к примеру, сегодня пришлось потрудиться над сдачей норматива. Им стало десантирование на борт корабля с последующим выведением «вражеского» плавсредства из строя. Денек выдался жарким во всех смыслах, и скучать не приходилось. Но все заканчивается, в том числе и учебные операции.

«Разбор полетов» проходил уже на земле. В штабе было многолюдно, и у каждого – свой результат.

– Отлично, майор! – не скрывая восхищения, пожал Батяне руку краснощекий, румяный подполковник. – В смысле того, что норматив вы сдали на «отлично». Впрочем, мы в вас и не сомневались.

– Благодарю за доверие, – с чуть заметной иронией ответил Лавров.

– Ну что же, занимайтесь пока своими прямыми обязанностями, а там… видно будет, – заключил подполковник с видом, сулившим в ближайшее время Батяне какие-то новости.

Возвращаясь домой, Лавров прокручивал в голове сегодняшний день, разговоры в штабе и все больше убеждался, что все это неспроста. Будучи профессионалом до мозга костей, он мог «почувствовать тему», даже исходя из мелочей.

Щелкнув выключателем, Батяня погасил свет и улегся в кровать, рассчитывая на хороший сон, как это обычно и бывает после тяжелого и продуктивного рабочего дня. Но сон не шел.

Угробив еще минут двадцать на попытку уснуть, майор бросил это бесплодное занятие и потянулся к лежавшему на кресле телевизионному пульту. Неспешно щелкая кнопкой, Лавров пробежался по телеканалам. Ни на чем не остановившись, он добрался до новостей «Евроньюс». И как раз почти сразу начался экстренный выпуск. Подложив под голову еще одну подушку, Батяня впился глазами в экран, поскольку это сообщение оказалось интересным – настолько, что во время просмотра сюжета майор временно забыл обо всем.