Хог: Уверена?

Дэй: Вполне.

Хог: Тогда присядь на минуточку. Я хочу поговорить. Здесь, рядом со мной… Да, вот так.

Дэй: Я подумывала съездить в Баху на несколько дней, убраться от всего этого подальше и развеяться. Хочешь со мной?

Хог: Заманчиво. Но сначала…

Дэй: Что?

Хог: Я тебя кое о чем хотел спросить. Это личное.

Дэй: Между нами не осталось уже ничего слишком личного.

Хог: Ладно. Раз Конни теперь призналась, раз она… Раз это все вышло наружу, расскажешь мне об этом? Скажи мне, что случилось тем вечером.

Дэй: Каким вечером?

Хог: Вечером дня рождения Санни. Конни сказала мне, что ты застала их с Гейбом в постели.

Дэй: А-а.

Хог: Ты готова об этом поговорить?

Дэй: Это важно?

Хог: Думаю, да.

Дэй: Ладно. Да. Я правда их застала. (Пауза.) В тот вечер все сильно напились. Ну, все, кроме меня. Мне тогда лет десять было, кажется. Но я видела, что творится с мамой и Гейбом. Я видела, как они переглядываются и перешептываются. И как они потихоньку ушли наверх, я тоже видела. И пошла за ними.

Хог: Почему?

Дэй: Я знала, что они там будут делать что-то плохое.

Хог: И?

Дэй: Они пошли по коридору в комнату мамы с папой и еще хихикали при этом. Дверь они закрыли, я слышала, как они ее заперли. Но я их обманула. Я пошла в гостиную, а оттуда в ванную. Я очень тихо шла, на цыпочках… и медленно-медленно открыла дверь ванной. Они даже свет не выключили. У нее вечернее платье было задрано до ушей, а он лежал на ней. Брюки у него были спущены. Она… она обхватила его ногами и стонала. У нее помада размазалась, и все лицо искривилось. Они трахались, Хоги. Прямо в спальне, пока отец и все гости были внизу. А потом… а потом она увидела меня, закричала и сбросила его с себя. И я тоже закричала. Потом я побежала вниз, нашла папу и сказала: «Идем быстрее, мама!» Он спросил: «Что — мама?» Я схватила его за руку и притащила наверх, и он их нашел. Он сказал, что убьет Гейба. Гейб сказал: «Давай все обсудим как джентльмены». Ну они и обсудили. В «Чейсенс», на следующий день.

Хог: Я так понимаю, тебя это сильно потрясло.

Дэй: Я так перепугалась. Из них двоих мама всегда была нормальная. Когда я поняла, что она тоже сорвалась, что она такая же сумасшедшая… меня положили в больницу.

Хог: (Пауза.) Я тебя кое о чем еще хотел спросить. У меня это не выходит из головы.

Дэй: Давай.

Хог: Насчет Лулу.

Дэй: Лулу?

Хог: Да. Помнишь ту ночь, когда сгорел гостевой домик?

Дэй: Конечно.

Хог: Ну так вот, той ночью случилось что-то странное. Понимаешь, меня разбудили огонь и дым.

Дэй: А что в этом такого странной?

Хог: Что меня не разбудила Лулу. Что она не залаяла на Конни, когда Конни вошла и подожгла мои бумаги. До сих пор не могу понять, почему она не залаяла.

Дэй: Она знала маму.

Хог: Санни она тоже знала, каждый день его видела. Но когда он пришел ко мне пьяный, она на него залаяла. А на тебя — нет, в ту ночь, когда ты ко мне пришла в спальню Санни. Помнишь?

Дэй: Никогда не забуду.

Хог: Наверное, это потому, что она уже раньше с тобой спала. Когда я был в Вегасе. И в больнице. Но Конни… Конни она не так хорошо знала.

Дэй: Да, немножко странно. Но чего от нее ждать, это же твоя собака.

Хог: Очень смешно. Наверное, для других вещей тоже найдется объяснение.

Дэй: Для каких других вещей?

Хог: Ну, например, ты сначала сильно возражала против того, чтобы Санни писал эту книгу, а после его смерти внезапно захотела, чтобы я ее закончил.

Дэй: Это потому, что я тебя люблю. Я же тебе говорила.

Хог: Это один из вариантов объяснения.

Дэй: А что, есть и другой?

Хог: Да. Что ты хотела подтолкнуть меня в определенном направлении. В конце концов, это же ты скормила мне историю про Конни и Гейба. Это ты уверила меня, что Конни не против того, чтобы правда вышла наружу. Ты всю дорогу меня подталкивала, так?

Дэй: Да. По направлению к правде. Ради нас с тобой, Хоги. Что ты… почему ты все это говоришь?

Хог: Потому что слишком уж много странных мелочей накопилось, Ванда. Мелочей, которые не складываются в единую картину. Поначалу у меня не получалось найти в них какой-то смысл. Но прошлой ночью…

Дэй: Что случилось прошлой ночью?

Хог: Я наконец вспомнил кое-что, что Санни однажды сказал мне про Гейба. Тогда это казалось мелочью. Этого не было в записях. Это даже не должно было попасть в книгу. Если подумать, просто потрясающе. Ну то есть если подумать, как долго я докапывался до правды. И как эта деталь на самом деле оказалась ключевой.

Дэй: Хоги, я ничего не понимаю.

Хог: Когда мы с Санни ночевали в Вегасе, он заказал мне проститутку в подарок. Она ждала меня в постели. Красивая блондинка.

Дэй: Не заставляй меня ревновать.

Хог: Я тогда, конечно, ничего не сделал — просто не смог. Так что я его разбудил и сказал, что я ее не хочу. Санни тогда не знал о моем состоянии и не вполне понимал, что я ему говорю. Он думал, я хочу кого-то еще, кого-то другого, и упомянул, что много у кого… необычные вкусы. Гейб, например, «Гейб предпочитал малышек». Вот что он сказал. Гейбу нравились малышки.

Дэй: И что?

Хог: Тогда я не понял, что это была очень серьезная оговорка. Было поздно. Он устал. Иначе он бы этого не сказал. Понимаешь, слабость Гейба к малышкам — это важно. Особенно если учесть, насколько серьезно его задевало то, что аплодисменты и слава доставались Санни. И насколько Санни любил ему об этом напоминать. И если вспомнить, как дочка Санни, его собственная милая малышка, стала вести себя странно. Уходить в себя. Погружаться в депрессию. Холодно вести себя с отцом. Классические симптомы, тебе не кажется?

Дэй: Симптомы чего?

Хог: Я обо всем догадался, Ванда.

Дэй: О чем догадался?

Хог: Да хватит уже! Заканчивай свое кино. Это не Конни была в постели с Гейбом на вечеринке в честь дня рождения. Ты это придумала, а Конни поддержала, и Гейб тоже. На самом деле с