Эллен улыбнулась и всыпала в кастрюлю побольше молотого перца.

— Только тебя.

— М-м… Что готовится? Пахнет здорово.

— Креветки с чесноком, имбирем и соевым соусом.

— Господи, сегодня же мой день рождения, а я совсем забыла, — призналась Мэтти.

Эллен рассмеялась и дала ей бокал вина.

— Что все это значит? — продолжала удивляться Мэтти. — Я, конечно, ценю внимание и хорошее отношение к собственной персоне, и ты можешь готовить мне, как только у тебя проснется энтузиазм. — Она усмехнулась. — Но я не вижу той женщины, которую я оставила здесь утром, когда уезжала. Куда она подевалась?

— Ты видишь, — торжественно объявила Эллен, — женщину, беременную от мужчины, за которого она вышла замуж.

Мэтти посмотрела на нее с неподдельным изумлением.

— Прошу прощения, — сказала она, — ты меня потрясла. Виноват ли в этом какой-то маг, неведомый мне провидец, ведь могу поклясться, ты была в кусках, когда мы с тобой расстались.

— Да, была, — подтвердила Эллен, — а теперь уже нет. — Не произошло никакого чуда, а во всем виноват тест и испытанный старый календарь.

— Не смеши меня, — фыркнула Мэтти.

Эллен снова повернулась к плите, убрала кастрюлю с огня и стала вынимать из нее креветки.

— Погоди, — взволнованно проговорила Мэтти, — сегодня ты собиралась к доктору, верно?

Эллен усмехнулась.

— Ну?

— У меня тринадцать недель беременности.

Мэтти застыла в изумлении, потом ее улыбка начала расплываться все шире, как у Чеширского кота.

— Ты меня дурачишь, — заявила она. — Морочишь мне голову. Впрочем, нет, ты не стала бы. Но, Эллен, это же замечательно! Ты уже сказала Майклу? О Боже, не могу поверить… Но как ты могла так ошибиться? И к тому же еще ничего не заметно, а тринадцать недель — это срок.

— Заметно, немного, — возразила Эллен.

— Но у тебя должна была быть задержка?

— Да… Однажды не было месячных, но я так замоталась — подготовка к свадьбе, работа, дикое напряжение, — что просто не обратила внимания. Потом, после истории с Томом, я сделала поспешный вывод. А теперь оказалось, что это ребенок Майкла. И мой.

— О, Эллен, — пробормотала Мэтти, обнимая ее. — Какая замечательная новость! Я так счастлива за тебя, что готова расплакаться. Вероятно, ты еще не сообщила Майклу, иначе тебя бы здесь не было.

— Нет, я не сказала ему, — подтвердила Эллен, подняла уставленный едой поднос и понесла к веранде. — Я надеюсь, ты не против, если мы сейчас поедим, — предложила она. — Я чертовски проголодалась. В прошлый месяц почти ничего не ела и больше не могу ждать.

— С радостью, — согласилась Мэтти, опустилась в кресло и взяла бокал с вином. — Я с удовольствием стану наблюдать, как ты толстеешь, а не худеешь. Как и положено в твоем состоянии.

Эллен улыбнулась.

— Что хорошего было сегодня? Внесли изменения в сценарий?

Мэтти вздохнула.

— Протолкнуть изменения в сценарии через Дороти — все равно что продать контрацептивы папе римскому, — ответила она. — Но так или иначе все утрясется, это ерунда по сравнению с глобальным потеплением, голодом в Африке или священными войнами. Твои новости — вот что важно. Смысл не в спасении планеты, а в спасении семьи. Так когда ты намерена сообщить Майклу?

Эллен покачала головой:

— Нет, я ему не скажу.

Креветка, которую держала Мэтти, зависла в воздухе.

— Прости меня, я ослышалась или ты сказала «нет»? — проговорила она.

Эллен кивнула, продолжая есть.

— Но почему?

Эллен задумчиво смотрела через перила веранды на голубую гладь бассейна.

— Я не скажу ему, — упрямо повторила она.

— Но ты должна. Если, конечно, ты хочешь, чтобы…

Она замолчала, а Эллен снова покачала головой.

— О’кей, вероятно, я чего-то не понимаю, — проговорила Мэтти. — Какого черта ты не хочешь ему сказать? Ты же хочешь его вернуть, не так ли?

— Конечно, — кивнула Эллен. — Но не таким способом.

Мэтти поморгала, как если бы ей хотелось получше рассмотреть сидевшую напротив нее упрямицу.

— Ты загадываешь загадки, — проворчала она. — Но сегодня у меня был длинный и трудный день, так что не могла бы ты сказать прямо?

Эллен откусила от креветки еще кусочек, потом положила вилку, откинулась в кресле и посмотрела в темнеющее небо.

— Я не знаю, смогу ли объяснить, — наконец начала она. — Возможно, это что-то интуитивное. У меня нет ощущения, что надо сообщить ему об этом прямо сейчас, вот я и не говорю. — Она повернулась и снова посмотрела на Мэтти. — Я люблю его и больше всего на свете хочу быть с ним, но не могу забыть, что он готов был позволить мне весь этот путь пройти одной. Да, я знаю, для него это удар, вероятно, такова его реакция на потрясение, и ему нужно время, чтобы оправиться. Я дам ему это время, а потом, если он действительно любит меня, он найдет способ, как нам с ним разобраться. Он сейчас все равно еще не готов меня простить.

Мэтти потягивала вино.

— Я понимаю, что ты имеешь в виду, — начала она, — но…

— Я решила, — перебила ее Эллен, — и пожалуйста, не пытайся меня переубедить.

Мэтти молча взглянула на сестру, позолоченную пламенем свечи, восхитилась ее силой.

— Ты узнала что-нибудь насчет встречи Майкла и Тома на прошлой неделе? Как она прошла? — наконец поинтересовалась она.

Эллен покачала головой:

— Я не могу спросить у Майкла, но и с Томом я не говорила. Правда, я его избегала, но сейчас для этого нет никакой причины. Если не считать Майкла, конечно.

— Я не уверена, что ты правильно поступаешь, — осторожно произнесла Мэтти. — Он действительно любит тебя, и, должно быть, его разрывает на части. Даже если ему понадобится время, чтобы справиться с этим, он заслуживает узнать правду.

Эллен еще раз покачала головой:

— Нет, Мэтти. Он должен понять, что нельзя бросать тех, кого любишь, из-за упрямства, гордости, ошибки. Он похожим образом уже поступил с Мичелл, когда она уехала в Сараево, беременная Робби, и теперь точно так же обошелся со мной. Я понимаю, Майкл чувствует себя преданным, но он должен ощутить и свою ответственность за происшедшее. Ведь не я одна виновата.

— Наверное, ты права, — согласилась Мэтти.

Майкл находился в их общей приемной, когда дверь распахнулась и вошла Эллен. Она слегка запыхалась и покраснела, и ему хотелось думать, что это из-за тяжелого кейса и папок в руке, а не из-за беременности.

— Мэгги, — обратилась она к помощнице, — внизу для меня куча видео, ты не могла бы попросить кого-нибудь поднять все сюда? Доброе утро, между прочим. Оскар Вейнберг звонил? Я должна поговорить с ним до десяти.