— Это мои студенческие записи, Поль забрал из школы.

— Я ни о чем не спрашиваю.

Она больше ничего и не добавила, чтобы не вызвать спор. Андрей знал, что она врет. Лиса не видела его глаз, скрытых темными очками, но осязала волны тихого бешенства.

Они вернулись в Монте-Карло все в той же машине такси после обеда, и начались занятия. Разговоров о том, что скрывалось за маленькой ложью Лизы, больше не заходило, но в отношениях с Андреем появилась неуловимая «заноза», словно ледяной осколок застрял, не желая таять.

Ночи были полны страсти, но Лиза больше не просыпалась в объятиях Андрея. Обычно он оставлял ее одну на рассвете. Она хотела бы поговорить, но боялась, что усугубит ситуацию. Если не для себя и Андрея, то для своей семьи. Мысли о брате тяготили, но Лиза понимала, что пока что не может ничего для него сделать. Она не представляла, как вообще можно ему помочь, учитывая нежелание отца вмешиваться в его тюремное заключение.

Наташа с яхты наконец уехала, решив встретиться с проблемами лицом к лицу, и Лиза заподозрила, что писательница решила пожить у Марка. Вряд ли она действительно отважилась на встречу с мужем.

С отъездом прекрасной Натали даже пожаловаться на мрачную ауру «Одиссея» некому стало.

В общем, последняя неделя перед балом-маскарадом выдалась тяжелой в эмоциональном плане. Лиза уставала не столько от физических тренировок, сколько от невысказанности, которая глыбой льда висела между нею и Андреем.

Да еще Яннис каждый день звонил, флиртовал.

— Почему ты ему отвечаешь? — сухо спросил Бесстыжий, когда они работали у него в секретном кабинете в четверг в обед. Бал-маскарад предстоял уже завтра, в пятницу. «Долгожданное» 27 июля.

— У нас с ним «липовый» роман. Нужно поддерживать легенду, — растерялась Лиза.

— В этом нет необходимости. Сплетня о вас разошлась по интернету, снимки отличные получились, особенно тот, где вы целуетесь.

— Он меня в щеку чмокнул, какие поцелуи?! Мы…

— Лиза! Прямо сейчас скажи мне, если ты скрываешь от меня что-нибудь важное.

— Не могу. — Она побледнела, а страдание в голосе было слишком явным, чтобы пытаться врать. Да, она скрывала от него информацию. И он об этом знал.

— Хорошо. Я понял, — он развернулся, чтобы уйти, но Лиза перехватила его руку и прижалась к нему, обнимая за талию.

— Поверь мне. Просто поверь мне, там нет ничего, что касается тебя или меня. Это чужие тайны, я не имею права их раскрывать. — Приподнявшись на цыпочках, она начала покрывать быстрыми поцелуями его лицо и шею в вырезе белой футболки.

— Лиза, — прошептал Андрей с тоской и надрывом, отвечая на поцелуй. В его движениях появилась агрессия, и он толкнул ее к стене, той самой, на которой висело зеркало поверх сейфа. Но с тех пор как Лиза неудачно пыталась соблазнить здесь Бесстыжего, прошли целые столетия. Их отношения давно переменились, и Андрей не сдерживался и тем более не сопротивлялся сейчас. Он грубо задрал ее сарафан и, оттянув полоску шелковых бикини, начал ласкать пальцами, выводя узоры вдоль чувствительного клитора.

Лиза застонала, откинув затылок на холодную стену, и едва расслышала, когда Андрей произнес в странном отчаянии:

— Я не могу тебя отпустить. Прости меня, но я не пущу тебя завтра на бал, Золушка.

Он стянул с Лизы сарафан и рванул вверх спортивное бюстье, обнажая грудь. И все повторял:

— Я не пущу тебя.

— Андрей… Ты просто люби меня, — хрипло ответила она, стараясь не поддаваться его властным интонациям.

Бесстыжий не мог ее удержать вдали от опасности, и от этого было слишком много горечи в их поцелуе, когда Андрей забросил ее ноги себе на талию и вошел одним толчком до конца, вырывая из ее горла первый крик.

Он свел ее запястья над головой, заключая в плен, и Лиза понимала, что он пытается найти хотя бы один крючок власти над ней, чтобы зацепиться и не сойти с ума. У нее по щекам потекли слезы, и Андрей собирал их губами и языком, продолжая лихорадочно вбиваться в нее, доводя до исступления… И этот шепот: «Я не пущу тебя». От осознания, что завтра все закончится и такой пары, как Лиса и Одиссей, не станет, хотелось выть. Хотелось сдаться, забыть о деле Понти, об отце и брате, о планах — и лечь ковриком перед спальней Андрея, просто чтобы позволил остаться рядом навсегда.

Она цеплялась за него, как за последний оплот равновесия в этой гребаной жизни, и не могла насытиться. Они кончили вместе, целуясь до темноты в глазах, кусая друг другу губы до боли, до крови, и казалось, что никогда не утихнет этот голод внутри, который связал их и сделал одним целым.

— Прости меня, — сказал он, не глядя на нее, когда они наконец вернулись на грешную землю и Лиза оделась. — Но здесь окна не открываются, и отвертки нет.

— Что…?

Андрей вышел и громко хлопнул дверью. Раздался щелчок, на замке замигала красная точка. От страсти все еще дрожали руки, и Лиза даже не попыталась сопротивляться. Она просто онемела.

Он ее запер?!

Черт, и смартфон из кармана сарафана стащил!

Вот же Бесстыжий! Нет, ну этот тип кого угодно доведет. Лиза истерично расхохоталась от абсурдности происходящего, но потом осеклась и еще раз огляделась, прогоняя туман с глаз.

— Что происходит вообще? — пробормотала она.

Так. Спокойно. Она ведь в секретном кабинете, здесь целый склад шпионских штучек. Взламывать двери ее сам Бестужев учил.

Но весь арсенал оказался запертым. Вообще все. Каждая полка была на замке, причем не кодовом. Нужен обычный ключ или отмычка.

А можно позвонить на капитанский мостик и воззвать к порядочности сотрудников «Одиссея».

Лиза открыла панель на стене и набрала «наверх». Ответил Барри.

— Прости, Лисса, но два дня тебе придется пожить в кабинете, — сказал он виновато, и она явственно увидела, как он шевелит усами, стараясь изгнать из голоса сожаление.

— Я умру с голода.

— Там корзина, за столом. Ванны нет, но дамская комната имеется.

— Постой, Барри! Это противозаконно!

— Это по законам «Одиссея», так что ничем не могу помочь.

Вот и все.

Неужели Андрей не понимает, что усугубляет и так непростую ситуацию? Ересь какая-то!

Хорошо. Ладно. Думай, Лиса.

Окно не открывается, а даже если бы и открывалось — люк слишком узкий, чтобы пролезть в него. Инструментов нет. Дверь тоже заперта, но — и это важный момент — она держится на долбанных засовах.

Нужно вынести дверь.

Перед тем как окунуться в рассуждения о бренности дверей, Лиза вытащила корзину на стол и сняла тканевую салфетку с нее. Внутри лежали яблоки, груши — и много, много шпината.