Боже милосердный… Мгновенно вспомнились все ее Проводники, они сейчас казались такими милыми с их дурацкими правилами. Раад, которого ей моментами хотелось придушить. Колючим комом перевернулись чувства в душе, на глаза навернулись слезы. Как они там? Как там девчонки!? Она же оставила их одних!

Пусть с ними все будет хорошо, Господи…

Но вот мужчина сделал в ее сторону еще один шаг. И слезы высохли, а мысли все улетучились, осталось одно только напряжение затравленного зверька.

Она не могла отвести глаз, смотрела как на хищника, готового ее сожрать.

Красивое лицо было мрачным, взгляд скользнул по ней, остановился на груди. И снова волна страха, Снежана невольно потянулась прикрыться.

Четко очерченные красивые мужские губы дернулись в усмешке. Так снисходительно и пренебрежительно одновременно.

— Очнулась? — спросил он.

Узнаваемый голос из сна. Красивый низкий голос, рокочущий и бархатный. У нее невольно завибрировало под ложечкой. Снежана может и хотела бы ответить, но просто не могла. Язык отнялся. Сидела, закрываясь руками и настороженно на него смотрела. Не пропустить миг, когда он… Как будто она сможет воспрепятствовать, если захочет что-то сделать.

А мужчина был высок ростом и хорошо развит, под гладкой кожей перекатывались мышцы. И он просто наслаждался ее страхом, получал удовольствие от игры.

Мысль пронеслась и отрезвила. Надо заставить себя выпрямиться и не дрожать так явно, страх жертвы заводит хищника.

Еще пара шагов, теперь он стоял метрах в пяти-шести. И рассматривал ее как интересное насекомое. Но и себя показывал. Великолепный торс, сильные руки.

Длинные крепкие ноги были обтянутые брюками, материал на вид напоминал черную кожу, но странный рисунок. Снежана отвела взгляд.

Казалось, он окружает ее собой, запирает в кольцо, хочет поглотить. И от этого горло начинает сдавливать, так что трудно дышать, а глаза мечутся, ищут выход.

Он засмеялся еще громче.

Сделал еще пару шагов, заставляя ее буквально распластаться по стенке и замереть от страха. В руке у него неожиданно возникла тарелка из черного стекла, в ней какая-то еда. Мужчина поставил тарелку на пол. Следом положил на пол какой-то сверток, тоже, словно из воздуха вытащил.

— Переоденься, а то простудишься.

Сказал, и вышел, оставив ее одну с бешено колотящимся сердцем.

Экзекуция откладывалась.

Мужчина ушел, а ее долго потряхивало.

Кто бы он ни был, он прекрасно владел технологиями психологического прессинга.

Ведь вроде ничего не сделал, а нагнал такого страху… И снова оставил в неведении относительно ее судьбы.

Хотя чего сомневаться? Ее похитили. Теперь Снежана осознавала это совершенно точно. А вот зачем, что ему от нее нужно? Этого она не знала. Оставалось только догадываться и пытаться как-то морально подготовиться.

Она посмотрела на тарелку с едой, стоявшую на полу, на одежду, которую он ей принес. Судя по всему, убивать ее не он пока собирался. Насиловать тоже. Уже хорошо.

Но он обращался с ней как с пленницей или заложницей.

А заложников или пленников держат с определенной целью. И разброс тут небольшой. Получить выкуп или диктовать кому-то свои условия, или, что уж совсем малоприятно, могут хотеть чего-то лично от нее. А вот это было плохо.

В любом случае, ее продержат здесь, пока не получат желаемый результат.

Ей не раз приходилось видеть нечто подобное в кино про всяческие похищения и стокгольмский синдром. Мысленно сплюнула, подумав об этом. Плохо.

И никто ей тут не поможет, надо рассчитывать только на свои силы. Снежана мрачно усмехнулась, какие силы? Этот качок при желании ее двумя пальцами переломит. Но смысл сейчас корить себя? Надо было думать, как выбираться, а выходов виделось не слишком много.

Надеяться на то, что ей удастся каким-то образом сбежать отсюда? Может быть.

Она огляделась, помещение, которое она условно назвала «подвал», ощущалось пустым и огромным. Какие-то залы, переходы, коридоры. Он не стал запирать ее, и это тоже было хорошо. Свобода перемещений, уже что-то.

Однако силы-то для всего этого нужны, хотя бы для того, чтобы поддерживать себе в тонусе. Подумала и пододвинула к себе тарелку с едой. Вряд ли он стал бы ее травить, но все же, прежде чем попробовать, она внимательно осмотрела все выложенное на плоской тарелке из черного стекла, и даже понюхала. На тарелке было запеченное мясо, хлеб и какой-то овощ. Приборов не полагалось.

Еще один момент морального унижения, тарелка выглядела вполне цивильной и даже стильной, то есть, он демонстрировал определенный вкус. Но он вынуждал ее есть руками.

Плевать, это можно было пережить.

Мясо. Калории. А с голодухи да от стресса, есть вдруг захотелось истерически.

Осторожно подцепила мясо двумя пальцами и откусила маленький кусочек. Было вкусно.

Взяла еще, уселась поудобнее, пристроила тарелку на колени и стала второй рукой разворачивать сверток. Пол ощущался довольно теплым, но влажная рубашка неприятно холодила, ей действительно не мешало бы переодеться в сухое. Однако, когда она увидела, одежду, которую принес ее похититель, даже есть внезапно расхотелось.

Снежана нахмурилась, приложив ладонь к губам.

В свертке был классический садо-мазо костюмчик. Как положено, шортики, бюстье, состоящее из полосочек и ремешочков. Все из той же черной кожи со странной фактурой, как и его брюки. Очевидно, у ее похитителя фетиш — черный цвет и кожа.

Хотелось бы посмеяться, но она тут в полной его власти, потому лучше сдерживать эмоции. Просто это был неприкрытый намек, очередной элемент давления на психику. А костюмчик, кстати, красивый. Но если она наденет это, тем самым подтвердит, что приняла условия игры. Она поднялась, расправляя ладонями рубашку. Ничего страшного, тут вроде не так уж холодно, скоро все высохнет.

К сожалению, поздно, но Снежана поняла, что для них почему-то принципиально важно добровольное согласие. Значит, нет. Добровольного согласия не будет.

Сложила одежду аккуратно как было, убрала в сторону и уставилась на тарелку.

Мясо, колории… Специи, блин!

Сначала она не почувствовала, потому что мясо показалось ей очень вкусным, а теперь во рту полыхал пожар, и хотелось пить. Где-то здесь капала вода, значит, можно будет напиться.

Однако, сколько Снежана ни бродила вокруг. воду она так и не нашла, несмотря на то, что это раздражающее кап-кап слышалось отовсюду. Наваждение какое-то.

Ладно, подумала она и решила вернуться. Раз она зачем-то нужна живая, вряд ли ей тут позволят умереть от жажды.

* * *