– А если этим негодяем будете вы? – Осмелев, усмехнулась фрейя Айлин улыбкой Джоконды.

– Все равно стоит попробовать. – Утвердительно кивнув, я вернул ей такую же улыбку. – Хотите верьте, хотите нет, но ни разу в жизни не брал женщину силой. Не думаю, что ваша красота заставит меня потерять голову настолько, чтобы изменить этому жизненному принципу.

Дама деланно удивленно шевельнула бровкой. Я, сделав вид, что этого не заметил, продолжил фразу:

– Ну а если вино все же окажется сильнее, то у вас будет нож. Получите хороший шанс исполнить свои сегодняшние угрозы.

– Я запомнила, – на удивление мило улыбнулась рыжая красавица и вышла, вот я уверен, умышленно напоследок крутнув передо мной задом.

* * *

Из объятий Морфея меня выдернул страшный вопль Нейла Даннера у входа в палатку:

– …Ваша милость! Ваша милость! Нападение! Нападение! На нас напали!

Подтверждая его слова, где-то неподалеку ржали кони, страшно кричали люди и метались по ткани палатки отсветы пламени.

На вино вечером, как бы ни угрожал фрейе, я не налегал и покушал за ужином довольно плотно, так что остатки хмеля улетучились в мгновение ока. Рука сразу же нащупала опорный столб и нашла у его основания кресало со светильником.

Первой дилеммой после того, как я оделся, стали доспехи – следовало очень быстро выбрать между надеваемой одним движением, но несколько уступающей бригантине по уровню защиты кольчужной рубахой и упомянутым бригантным доспехом. Последний давал несравненно большую защищенность, но требовал больше времени и по возможности помощи при надевании.

– Кольчугу давай, – скомандовал я пажу, решив не терять времени. Крики, ржание, вопли, звон железа и издали узнаваемое хэканье были уже совсем рядом.

Даннер сунул мне в руку обычно носимую мной под курткой титановую кольчугу и, подождав, пока я ее накину, без команды подал подшлемник с хауберком, оставив шлем и ремни с кинжалами и малым мечом у себя в руках. Толковый парнишка тоже сообразил, что бригантину надеть я уже не успеваю. Сам шлем я накидывал уже на бегу. Крик Эмриса «Ваша милость, на помощь!» не оставлял мне ни секунды на раздумья.

Нападавшие определялись легко и просто. Всадники в светлых жупанах, опознавательных накидках поверх доспехов, с факелами в одной руке и мечами в другой шинковавшие мечущихся спросонья солдат и замковых женщин, для идентификации особого мозгового штурма не требовали. Не меньше половины из жертв, с вечера перепившись, сейчас, возможно, даже плохо понимали, что творится вокруг.

Буквально сразу же у меня появился поклонник, попытавшийся секануть мечом. Не испугавшись попытавшейся меня хватануть зубами лошадиной морды, я ушел в сторону и подсек передние ноги коня взмахом цвайхандера. Вылетевшего из седла всадника без каких-либо колебаний приколол Даннер, пропоров ему шею весьма квалифицированным колющим ударом под обрез шлема.

Второй кавалерист оказался рядом. Четко определяемый палаш при ударе скользнул по клинку к рикассо. Шаг в сторону, разворот, удар, страшный вопль, и шарахнувшийся от меня конь унес оседающее в седле тело. Мысленная отметка – этот уже не жилец, обширное кровотечение из бедра сейчас остановить будет некому.

Третий. Я снова вовремя сместился под его левую руку. Справа ему меня было не достать, так что он попытался ударить факелом. Бедро врага в этот раз было прикрыто подвешенным к седлу щитом. Блок, разворот и мощнейший удар с потягом, начисто отрубивший лошадиную голову. Рухнувший наземь факел. Забрызганное лошадиной кровью перепуганное лицо всадника передо мной, этот мудак всё-таки сумел вытащить ноги из стремян при падении. Горизонтальный удар с разворотом корпуса, голова, как футбольный мяч отлетающая в темноту, и обезглавленное тело, с фонтаном крови рушащееся на такого же безголового коня.

Прижавшиеся к фургону с вспоротым тентом Эмрис с глефой в руках и Гленни с фальшионом с трудом, но пока успешно отбивались от еще двоих всадников. Под ногами слуг даже валялся труп в светлом жупане.

Цвайхандер без промедления клюнул ближайшего в район почки, и второй конник испуганно рванул куда-то в сторону размещения нашего капитана. Вот только уйти ему уже было не суждено. Змеёй вынырнувшая из-за фургона глефа зацепом крюка выхватила всадника из седла, и молниеносный отблеск меча оказавшейся рядом фигуры Лойха не дал тому встать на ноги.

Сам я, в это время отвлекшись, едва не развалил обнаружившуюся рядом женщину, одним только чудом успев остановить удар. Перепуганное лицо фрейи Айлин вовремя осветило пламя горящей неподалеку палатки.

Крик души удержать было уже не в силах:

– Куда вылезла? Под повозкой своей сиди, дура! Кто бы ни победил – до этого носа не высовывать!

Пока разбирался с женщиной, которая баскетбольным броском за шиворот была отправлена под ближайшую телегу, и матюгами загонял туда же ее служанок, ближе к нам подтянулись капитан с Боу Хораном в окружении десятка бойцов с глефами и алебардами. Последние истошно орали, собирая уцелевших «Вепрей» к себе.

Вылетевшую из темноты тройку всадников, по глупости и нахрапу решившую проверить крикунов на прочность, эта группа разделала за секунды. Оставаться в стороне было не дело.

Конюх появился из темноты весьма кстати, и я с ходу поймал его за воротник, не обращая внимания на испуганное лицо и молниеносно прижатый к предплечью тесак. Мужик почему-то надеялся, что ножа я в темноте не заметил.

– Своих баб видишь?

Тот всё так же молча кивнул.

– Если выпустишь хоть кого-то из них, включая фрейю, оттуда до конца боя, я тебя освежую. Сидеть там и не отсвечивать, пока не определится победитель. Да и потом будьте осторожнее.

– Сделаю, ваша милость, – неожиданно спокойно сказал тот. – Можете на меня рассчитывать.

– Я запомню. Приступай! – Отпустил я его и присоединился к капитану.

На нашу точку кристаллизации из темноты выезжали новые всадники…

* * *

Фрейю Айлин в нашем разгромленном лагере мне помог найти все тот же конюх. Хозяйка Дресхолда сидела на земле в окружении нескольких трупов рядом с полусгоревшим фургоном и, беззвучно плача, гладила по голове отходившего на ее коленях воина из числа нападавших – гладко выбритого длинноволосого парня с посеревшим лицом и как открывашкой вскрытой ударом алебарды по животу кольчугой.

– Проследи за своей госпожой, чтобы ничего не случилось. Когда простится, поможешь дойти до палатки. Служанкам, чтобы все приготовили, тоже распорядись. Ту бабенку, что для нее ближе, пришли сюда. Если кто-то будет мешать – пугай моим именем. Не поверят – зови. Своего господина потом тоже к похоронам приготовьте, мешать вам не будут…

Внезапный ночной налет партизан дорого всем обошелся, и это ещё хорошо, что без малого ополовиненные «Вепри Бир-Эйдина» в этой ситуации довольно легко отделались. Как бы много бойцов у нас по итогам ночи ни угодило в могильник с лазаретом, разогнать роту по кустам и в ходе последующего грабежа зачистить брошенных товарищами раненых в нашем огороженном закутке нападавшие не сумели. Одолеваемые похмелюгой наемники, ограниченные в возможностях разбежаться лагерным ограждением, сумели сначала оказать достойное сопротивление, а потом под командованием ротных офицеров организоваться и победить. В отличие от нас, у баронских рейтаров нападавшие основную массу раненых зачистили, что же до ополчения, то там достаточно низкий процент потерь обеспечили те самые, банально разбежавшиеся в разные стороны, не приняв боя, люди. Нападавшим просто некого стало рубить и колоть. Кто сбежать не сумел или не захотел, довольно удачно отбились в деревенской застройке.