рисунке 7.3, более половины общей помощи было выделено сектору безопасности, а остальная ее часть в основном соответствовала военным приоритетам, в частности там, где доноры также имели военное присутствие. Однако между потребностями в области развития и распределением помощи существовало несоответствие. Совместное исследование 2010 г., проведенное Всемирным банком и Министерством экономики Афганистана, показало, что в период с 2002 по 2010 г. среди десяти провинций, получавших наибольшую помощь (Кабул, Гильменд, Кандагар, Нангархар, Герат, Кунар, Газни, Пактика, Пактия и Балх), от высокого уровня бедности страдали только Балх и Пактика. Другие провинции с высоким уровнем бедности (Вардак, Бадахшан, Лагман и Логар) получали меньшую помощь [Bizhan 2017: 155].

Милитаризация помощи создала порочные стимулы. Усилия людей по улучшению местной безопасности в более стабильных районах, по-видимому, лишали их донорской помощи. Некоторые считали, что для финансирования проектов крайне важно создать атмосферу отсутствия безопасности.

После 2001 г. между государством и обществом сформировались определенные отношения, одной стороной которых являлось раздробленное общество, в котором доминировали исторические разногласия, а другой – разрушенная система помощи, созданная некоординированным международным сообществом. Используя бюджетные и внебюджетные механизмы, доноры налаживали свои отношения с афганским государством и обществом. Этот финансовый подход способствовал расхождению в отношениях между последними, поощряя и требуя, чтобы государственные и общественные акторы были озабочены приоритетами и представлениями доноров. Доноры укрепляли потенциал афганского государства, финансируя его оперативные расходы и расходы на развитие с помощью бюджетных механизмов. Однако, делая это в обход бюджета и лишая правительство и законодательную власть возможности распределять и контролировать проекты, доноры побуждали социально значимых акторов уделять приоритетное внимание своим отношениям с ними, а не с государством. Помощь в значительной степени соответствовала международным военным приоритетам, и первоначально четыре пятых ее оказывалось без государственного контроля. В то время как внебюджетная помощь была в значительной степени оправдана низким потенциалом государства и коррупцией, эта помощь усиливала разрыв между государством и общественными деятелями [Bizhan 2017: 160–161].

Какова роль соседей Афганистана в его восстановлении и развитии?

Помощь, оказанная соседями Афганистана, в основном, за исключением Индии, бедными странами, была незначительной по сравнению с предоставленной основными западными партнерами. Как показано на рисунке 7.6, из Индии поступило почти 70 % всей соседской помощи, а из Ирана почти половина остальной части, хотя после 2012 г. увеличилась также помощь, поступающая из Китая [46].

Усилия Китая по расширению двусторонней торговли и предоставлению инвестиций значительно возросли. В 2008 г. две китайские государственные компании заключили контракт стоимостью около 3 млрд долларов на строительство медного рудника Мес Айнак в провинции Логар, второго по величине неосвоенного месторождения меди в мире. Однако этот проект находится в состоянии застоя по трем причинам, препятствующим его осуществлению: ухудшения ситуации в области безопасности, наличия в данном районе археологических раскопок и падения цен на медь и другие металлы[47]. Задержки в реализации этого проекта лишили правительство ожидаемого годового дохода в размере 390 млн долларов. Для афганского правительства участие в этом проекте Китая имело большое значение, как для его реализации, так и для обеспечения стабильности в долгосрочной перспективе. Афганское правительство надеялось, что Китай, как крупная экономическая держава и близкий союзник Пакистана, будет настаивать на том, чтобы Пакистан отказался от своей поддержки «Талибана» или уменьшил ее.

Индия участвует в экономическом развитии Афганистана одновременно и как донор, и как подрядчик, и ее помощь сосредоточена на инфраструктурных проектах. Некоторые наиболее заметные подразумевают возведение плотины Сальма в провинции Герат, постройку стратегического шоссе из Дела-рама в Зарандж (связывающего кольцевую дорогу с иранским портом Чабахар) и дороги Хост-Гардез, достигающей границ принадлежащего Пакистану Южного Вазиристана, а также прокладку линии электропередачи из Узбекистана в Кабул. Индийский консорциум выиграл второй по величине контракт на добычу полезных ископаемых в Афганистане на железном руднике Хаджигак в центральной провинции Бамиан. Однако придание контракту статуса окончательного и фактическая эксплуатация рудника были приостановлены из-за опасений по поводу отсутствия безопасности и низких мировых цен на полезные ископаемые.

Рисунок 7.6. Поток помощи из региона в Афганистан, 2002–2011 годы

Источник: Министерство финансов Афганистана, 2010 год

Являясь в экономическом и политическом плане одним из важнейших соседей Афганистана, Пакистан играет в этой стране двойную роль. С одной стороны, Карачи, портовый город на юге Пакистана, предоставляет не имеющему выхода к морю Афганистану основной доступ к глобальным и региональным перевозкам. С другой стороны, Пакистан не только дал убежище боевикам движения «Талибан», но и подвергся критике за хищническую экономическую практику, такую как демпинг и нетарифные препятствия для торговли. Кроме того, он периодически закрывал свои границы и вводил ограничения на перевозку товаров из Афганистана и в Афганистан, что негативно сказывалось на отношениях между двумя странами.

Иран также был источником некоторых инвестиций для Западного Афганистана, но до сих пор больше выгод от оказываемой Афганистану иностранной помощи извлекали его соседи. Пакистан, в частности, получил рост торговли и перевозок через свою территорию. Афганистан также инвестировал средства в диверсификацию своего доступа к международным рынкам, используя, например, иранский порт Чабахар, который соединяет Индию с Афганистаном и Центральной Азией (см. главу 10).

Сократилась ли помощь с 2014 года? Каков был экономический эффект от вывода большинства иностранных войск к 2014 году?

Поток военной помощи в Афганистан и помощи в целях развития был нестабильным. Он начался с незначительного уровня в первые годы после падения режима талибов, а затем увеличился. Однако с 2014 г. сократился. Эта ситуация привела к экономическому спаду и безработице, которые усугублялись двумя другими аспектами переходного периода, а именно политическим и военным.

Экономические потрясения, вызванные сокращением притока в страну помощи в области развития и военной помощи, увеличили вероятность финансового краха государства. Эта помощь сократилась с 6,3 млрд долларов США в 2010 г. до 4,6 млрд долларов США в 2014 г. и до 3,7 млрд долларов США в 2016 г.[48] Некоторые аналитики сравнивают наихудший сценарий, возможный в ситуации, когда иностранная помощь Афганистану будет прекращена, с крахом правительства Наджибуллы в 1992 г. Считается, что именно прекращение советской помощи спровоцировало крах его режима. Во избежание подобных крайностей были приняты некоторые краткосрочные меры. Основные партнеры Афганистана по развитию обязались поддерживать умеренный уровень помощи и военной поддержки, чтобы снизить риск финансового коллапса.

Хотя эти меры были полезными, неопределенность оказала продолжительное воздействие как на экономику, так и на политическую стабильность. Пострадал частный сектор. Прямые иностранные инвестиции резко сокращались по мере ухудшения ситуации в области безопасности. Рост ВВП снизился с 14 % в 2011 г. до 1 % в 2014 г., что является