маневров. Из Египта летчики перелетели в Оман, где находился старый аэродром британских военно-воздушных сил и где они дозаправились перед дальнейшим полетом. Восемь «Морских жеребцов» поднялись вечером в воздух с палубы авианосца «Нимитц», находившегося в Оманском заливе. Эти вертолеты выбрали по той причине, что в каждый из них можно было посадить тридцать человек.

Вечером 24 апреля 1980 года три американских транспортных самолета, три самолета-заправщика и восемь вертолетов без предупреждения вошли в воздушное пространство Ирана. Система противовоздушной обороны страны после исламской революции находилась в плачевном состоянии, так что иранские военные появление американской авиации просто не заметили.

По плану, составленному в Пентагоне, американские десантники должны были ночью тайно войти в Тегеран. Им предстояло освободить взятых в заложники полсотни американских дипломатов — весь наличный состав посольства Соединенных Штатов в Иране. Первая фаза операции называлась «Горшок риса».

Одновременно американская агентура внутри иранской столицы получила задание устроить нечто вроде маленького восстания — и действительно, в Тегеране началась стрельба, вспыхнули пожары, нарушилась телефонная связь…

Но дальше все пошло из рук вон плохо.

Специалисты считают выбор вертолетов главной ошибкой — пилоты из морской пехоты не имели опыта длительных полетов и дозаправки. Пилотам приказали лететь на минимальной высоте — около шестидесяти метров. В результате вертолеты попали в пыльную бурю. У одного сразу начались технические проблемы. Пилоты еще двух машин потеряли ориентировку, то есть заблудились в условиях плохой видимости и совершили вынужденную посадку.

До места посадки — с часовым опозданием — добрались только шесть машин, из них одна при посадке повредила гидравлическую систему.

Дозаправка вертолетов проходила уже на иранской территории. Вдруг американцы заметили на шоссе машину. Это был рейсовый автобус. Автобус остановили, пассажиров вывели и уложили на песок. Тут на шоссе появилась автоцистерна с горючим. Водитель не подчинился приказу остановиться. Машину подорвали, она вспыхнула. В полной темноте пожар был виден издалека…

Дозаправка проходила в полной темноте. Один из вертолетов налетел на самолет-заправщик и пропорол ему брюхо. Обе машины вспыхнули. Сгорело все топливо, предназначенное для операции.

Восемь человек — пять пилотов самолета и трое вертолетчиков — погибли. Обломки взорвавшихся машин повредили еще четыре вертолета. В огне рвались боеприпасы. Бойцы спецназа, решив, что на них напали иранцы, открыли беспорядочную стрельбу.

С командного пункта, развернутого в Египте, требовали продолжать операцию. Но у полковника Чарльза Беквита, который находился в пустыне вместе со своими бойцами, оставалось всего пять вертолетов. Во время штурма и они могли быть повреждены, что делало операцию невозможной. На двух-трех вертолетах немыслимо эвакуировать больше ста семидесяти человек — то есть всех заложников и спецназ.

Полковник Беквит видя, что продолжение бессмысленно, приказал бросить технику, оружие, погрузил всех в транспортные самолеты и дал приказ взлетать. На следующий день иранские солдаты обнаружили четыре брошенных вертолета и остатки сгоревших машин. Американцы так торопились, что даже не уничтожили оставшиеся на земле вертолеты и находившиеся в них секретные документы, что позволило иранским спецслужбам выявить и арестовать американских агентов внутри страны.

Операция по спасению американских дипломатов в Тегеране, которых стражи исламской революции взяли в заложники, провалилась.

Президент Картер обреченно сказал: «Все пошло к черту!» Он нашел в себе мужество выступить по телевидению и рассказать о неудаче:

— Считая необходимым спасти заложников, я принял решение о спасательной операции. Когда во время дозаправки мы потеряли вертолеты, я принял решение прекратить операцию. Я один отвечаю за все, что произошло.

Иранцы торжествовали. Аятолла Али Хаменеи сказал:

— Мы не какие-нибудь либералы вроде Альенде или Мосаддыка, которых ЦРУ смогло прикончить.

6 мая 1980 года Картер объявил днем траура по погибшим военнослужащим. Полковника Беквита отправили в отставку. В историю эта неудачная операция вошла как самый скандальный провал американских спецслужб.

Иранское руководство приняло решение рассредоточить заложников, чтобы исключить возможность повторения спасательной операции. Заложников развезли по разным тюрьмам, часто меняли их местонахождение. Шанс на спасение появился, когда изменилась политическая ситуация.

Неизлечимо больной шах скончался. А Иран втянулся в кровавую войну с Ираком, которая будет продолжаться восемь лет. Напав на Иран, Саддам Хусейн говорил о желании освободить братьев-арабов, томящихся под властью персов. В реальности он хотел реализовать давнюю мечту — разгромить исторического противника и рассчитывал расширить свою империю за счет иранской нефти и иранской плодородной земли.

Информация о происходящем в Иране, казалось, сулила Саддаму быструю победу. Разведка сообщала ему о послереволюционном хаосе, о распаде армии. И поначалу войска Саддама Хусейна брали верх, иранская армия отступала.

Иранские политики с удивлением обнаружили, что решительно никто в мировом сообществе не намерен становиться на их сторону в войне с Саддамом Хусейном.

Аятолла Хомейни счел, что заложники ему больше не нужны. Накал антиамериканских эмоций и настроений в стране и так был высок. А введенные Соединенными Штатами санкции все-таки вредили иранской экономике. Говорят, тогда Хомейни произнес:

— Мы выжали их как лимон. Они нам больше не нужны. Отправьте их назад.

Иранцам пришлось вступить в переговоры. С американской стороны их вел заместитель госсекретаря Уоррен Кристофер. Переговоры шли через посредство Алжира. Иранские исламисты жаждали только денег. К удивлению алжирцев представители революционного Ирана отчаянно торговались за каждую копейку, как на базаре. Потребовали по четыре миллиарда долларов за каждого заложника. Согласились на восемь миллиардов за всех. Деньги взяли с иранских же счетов, замороженных в американских и европейских банках. Американцы вычли из этой суммы иранские долги и три миллиарда перевели в Иран.

Кризис с заложниками в Тегеране погубил Джимми Картера. Он воспринимался как плохой руководитель, который не в состоянии справиться с проблемой. Захват заложников президент воспринял как личную трагедию. Он превратил Овальный кабинет в штаб по спасению американских дипломатов. Но у него ничего не получалось. Американцы видели, что Картер измотан и истощен. Он не мог выиграть избирательную кампанию. Ее исход был написан на его лице.

Президентские выборы в Соединенных Штатах в ноябре 1980 года приходились на первую годовщину захвата американских дипломатов в Тегеране. Картер мечтал освободить их до дня выборов. Это бы прибавило ему симпатий в глазах избирателей. Но иранцы не торопились. Картер проиграл выборы.

Американцы хотели видеть во главе страны более твердого человека, чем Джимми Картер. Так что аятолла Хомейни тоже внес свой вклад в избрание президентом Рональда Рейгана. Иранцы считали, что поладят с Рейганом лучше, чем с Картером. Наверное, они сильно удивились, когда через несколько дней после избрания новый президент назвал иранцев «варварами», с которыми он вообще не желает иметь дело.

Картеру хотелось освободить заложников, пока он остается в Белом