– Привет! – сказал я, надеясь этой мягкой фамильярностью задать тон наших отношений.

Девушка не ответила. Она остановилась за несколько шагов до креста, а значит, и до меня, как если бы хотела сказать этим, что здесь она находится по своей воле и сообразно со своими планами, да попутно захотела взглянуть на человека, подкинувшего ей записку.

Я чувствовал себя неловко. Я должен был начать говорить, к тому же дистанция между нами и обозначенная независимость девушки обязывали говорить коротко и по существу. Не пойму, что со мной случилось в этот момент, но я вдруг почувствовал трудность с подбором нужных слов. Тихо подвывал ветер, выметая с неба клочки туч, шелестела прошлогодняя трава, напоминающая длинные волосы нищего старца. Мы стояли друг против друга как дуэлянты, не договорившиеся о том, кто будет стрелять первым. Несколькими минутами раньше я чувствовал себя сильным игроком, сделавшим сильный шаг; я был уверен в своем бесспорном превосходстве; я готовился навязать Яне свои правила, заставить ее раскрыться передо мной. А сейчас вдруг стушевался. Девушка еще не произнесла ни слова, не произвела ни единого жеста, но по какому-то неуловимому движению на ее лице, по ее чудесному открытому взгляду и спокойной собранности тонкой фигуры я почувствовал колоссальную энергию, затаившуюся в ней.

– Мы вместе с тобой летели, – пробормотал я. – В смысле, в самолете… А ты забыла на зеркале помаду, но я не смог ее тебе вернуть сразу, потому что твой друг… то есть тот парень… в общем, твоего парня…

Тонкие брови Яны надломились. Она будто удивилась, что Богдан Дрозд мог кому-то показаться ее парнем.

– Это не мой парень, – глухим голосом ответила она. – Так что я еще забыла?

Я кивнул на переноску, в которой уже давно изнывал от скуки кот, присел перед ней и открыл решетчатую дверку. Из переноски выглянула настороженная усатая мордочка. Кот, приподняв нос, потянул ноздрями воздух, посмотрел по сторонам и только после этого величаво шагнул на траву.

Я смотрел, как отреагирует Яна на это чудо природы. Мне показалось, что краешек ее губ дрогнул.

– Нет, – ответила она. – Это не мое.

Я понял, что сейчас нам не о чем будет говорить, и стал с жаром убеждать ее в обратном:

– Как не твое? Посмотри внимательно! Ты забыла эту переноску в багажном отделении! Я там был последним, и мне пришлось взять это животное с собой!

Выпятив белую грудку и подняв хвост мачтой, кот не спеша подошел к Яне и легонько боднул ее ногу. Яна вздрогнула, отступила на шаг, глядя на зверя со смешанным чувством. Казалось, что она впервые в жизни видит подобное животное и пока не знает, чего от него можно ожидать.

– Вот видишь, – сказал я с облегчением. – Он тебя признал.

Яна сопровождала кота взглядом, пока тот обходил ее. Она была напряжена, словно с трудом сдерживалась, чтобы не убежать, и вдруг опустилась на корточки, боязливо протянула руку и коснулась ровной пушистой спинки.

– Какой красивый, – произнесла она.

– Еще бы! – поддержал я, приближаясь к Яне с осторожностью, как если бы она сама была нежным и пугливым лесным зверьком.

– Но это не мой кот.

– Жаль. Очень редкая порода. «Сайбириан вудлэнд кэт». В переводе на русский – сибирский лесной кот. В прошлом году попал в Книгу рекордов Гиннесса. За час выловил и придушил сто девяносто четыре мыши. В Мадриде его с руками оторвут владельцы зернохранилищ.

Мне очень хотелось увидеть, как Яна улыбается, но девушка не изменилась в лице даже после того, как кот вдруг мешком повалился на бок, перевернулся на спину, растопырив лапы, и зажмурил глаза.

– А как его зовут? – спросила она.

– Кирилл Андреевич Вацура. Забирай его себе. В деревне ему будет хорошо. Хозяйка станет кормить его молоком, а он всех амбарных мышей передушит.

Яна нахмурилась и резко встала.

– Не могу, – ответила она и повернулась, глядя на скрюченные и ломаные, как трещинки на стекле, оливковые заросли.

– Почему?

Яна помедлила с ответом.

– Я… я скоро уезжаю.

– Так возьми его с собой. Вот переноска.

– Нет, – жестко ответила она, пряча глаза. – Там… туда нельзя с животными.

– А «туда» – это куда?

– Далеко!! – вдруг с неожиданной злостью выкрикнула девушка. – Что тебе от меня надо? Кто ты такой?

– Я полный тезка кота. Но ты можешь называть меня только по имени.

– Я сейчас крикну своему телохранителю!

– И тебе не жалко этого тщедушного арапчонка с ржавым пистолетом под мышкой?

– Не жалко!! Мне плевать на него!! Мне на всех плевать!!

Она переходила на крик и сжимала кулачки, на которых проступали голубые вены и тонкие косточки. Такая манера разговора мне была больше по душе. Гнев раскрывает человека, срывает с него маску. Но Яна заводилась все сильнее, как если бы началась неконтролируемая цепная реакция, и эмоции фонтанировали, как из теплой и взболтанной бутылки шампанского.

– А сил хватит всех оплевать? – с ухмылкой спросил я, подбоченившись.

– Что ты из себя корчишь, умник!! – с пугающей ненавистью выкрикнула Яна. – Ты ничтожество!! Тля!! Компост!!

– Можно просто Кирилл, – поправил я, не исключая, что Яна уже близка к кондиции и может влепить мне пощечину.

– Убирайся!! Я не хочу видеть тебя!! – с оттенком бездонного несчастья произнесла она, и ее гнев начал было угасать, и мне бы промолчать, дождаться, когда девушка окончательно успокоится, но я вдруг воркующим голосом выдал:

– Что ж ты такая сердитая? Милая моя, хорошая…

Сам не пойму, почему Яна так тяжело отреагировала на эти совершенно безобидные слова. Глаза ее вдруг широко раскрылись, лицо исказила гримаса боли; она поднесла руки к груди, будто готовясь защищаться.

– Что?! – на выдохе спросила она, делая шаг ко мне. – Как ты сказал?! Милая? Хорошая? А ты меня знаешь?? Ты знаешь, кто я?? Тебе вот так просто сказать!! Вот так походя сплюнуть слово!! Какое у тебя на это право!! Ты… ты подонок!! Ты убийца!! Ты… Ты…

Она не нашла слов и сил, чтобы высказать мне все те слова, которые я заслужил, вцепилась в меня, будто пыталась порвать на мне рубашку, но как-то сразу изнемогла, ткнулась мне в грудь головой, ударила слабым кулачком и горько-горько заплакала. Я едва успел ее подхватить под мышки, иначе бы девушка упала на траву.

– Яна! – взволнованно сказал я, пытаясь приподнять ее за подбородок и взглянуть в лицо. – Яна, успокойся! Я вовсе не хотел тебя обидеть! Я хочу тебе помочь!.. Ты слышишь меня?

Этот необъяснимый припадок закончился так же быстро, как и начался. Яна оттолкнула меня от себя, тотчас встала ко мне спиной и кое-как поправила растрепавшиеся волосы.

– А кто тебя просил помогать мне? – произнесла она ровным голосом, не оборачиваясь.