— Это не ты, — ответил Горский. — Это человек, зашедший с того же компьютера. Ты ведь из офиса на тестовую страницу заходил?

— Да.

— Значит, Чак сейчас в Хрустальном. Или, по крайней мере, был там десять минут назад.

Значит, я прав, подумал Глеб. Значит, Чак — тот, кто выдает себя за Чака, — в самом деле был все время где-то рядом. Я не ошибся, бритва Оккама не подвела. Het, Чак и убийца Снежаны — одно лицо.

— Подожди пять минут, я сейчас туда позвоню, — написал Глеб Горскому и расконнектился.

К телефону подошел Шаневич.

— Привет, Илья, — сказал Глеб, — ты не посмотришь, у компьютера моя книжка Кортасара не лежит? А то не могу понять, я ее в метро потерял или в офисе забыл.

— Нет, ничего нет вроде, — сказал через минуту Шаневич.

— А никто ее взять не мог?

— Разве что Нюра Степановна, — сказал Шаневич. — Но она только что ушла.

— А после моего ухода больше никто не появлялся?

— Нет, только мы вдвоем и были, — ответил Шаневич.

— Значит, в метро посеял, — притворно вздохнул Глеб и, попрощавшись, повесил трубку.

Гласнет был занят минут пять, но когда Глеб снова вышел в Сеть, Горский еще был он-лайн.

— Значит, две кандидатуры, — подытожил он. — Шаневич и Н.С.

— Но зачем Шаневичу изображать Чака? — спросил Глеб. — Это же бред какой-то.

— Ну, у Н.С. совсем нет резона.

— Постой, — ответил Глеб, — дай подумать.

Неожиданно мозг заработал четко, будто при решении школьных математических задач. Он потянулся к ящику, достал листок бумаги и перечитал:

Убийца Снежаны — это het

Het выдает себя за Чака на листе нашего класса.

Старушка из квартиры внизу сказала, что убийца — девушка. Значит, если по-прежнему иметь в виду обе гипотезы, убийцей оказывается Нюра Степановна. По крайней мере, алиби у нее слабее, чем у Шаневича. Эта версия выглядела непротиворечивой: все предположения сходились к одной фигуре, решение существовало и притом — единственное.

Глеб почувствовал гордость. Задача решилась — и не только благодаря ловушке, поставленной в нематериальном мире Интернета, но и потому, что он, Глеб, все-таки поговорил с единственным реальным свидетелем. Реальный свидетель, понял он, был нужен так же, как самой красивой физической теории требуется экспериментальная проверка.

Реальное и виртуальное наконец встретились: и в точке их встречи оказались две девушки, с которыми Глеб спал. Одна уже мертва; другая выдает себя за мертвого.

Задача решена. Не хватает мелочи: мотива. В задачах из "Науки и жизни" мотивов никогда не было. Были подозреваемые, были показания, говорилось про ложь и правду — и логические выкладки приводили к виновному. Зачем он убивал — не было сказано. Составители задач, вероятно, полагали, что был бы человек — мотив найдется.

— Ничего удивительного, что мы не знаем причину преступления, — написал ему Горский. — Мы решали эту ситуацию как логическую задачу. Но логика не может раскрыть подлинный мотив, потому что сбой в логике как раз и приводит к преступлению.

Утром Глеб проснулся поразительно бодрым. Казалось, мир чисто вымыт, краски приобрели яркость, а звуки — четкость и простоту: шум чайника на плите, булькающая музыка по радио, крик одинокой птицы за окном. Вчера они с Горским вычислили убийцу Снежаны. Нюра Степановна, неприметная секретарша Шаневича. Ай да Аникеев, ай да сукин сын! думал Глеб победоносно. Он был счастлив.

Уже часов в одиннадцать он был в офисе. Никто еще не пришел, и заспанный Шаневич один пил кофе на кухне.

— Что так рано? — зевнул он.

— Не спалось, — ответил Глеб. — Все про книжку переживал. А Нюра сегодня когда прийдет?

— Вообще не придет, — сказал Шаневич. — На неделю в отпуск отпросилась.

— Ой, блядь, — выдохнул Глеб. — А телефон ее домашний у тебя есть?

— Думаю, она уехала уже, — ответил Шаневич, — но посмотреть можно.

Отставив пустую чашку он, почесывая заросшую рыжим мехом грудь, направился в кабинет и вернулся с большим коричневым гросбухом.

— Отдел кадров, — сказал он, похлопывая рукой по корешку. — Все вы у меня здесь.

Он зашуршал страницами.

— А куда она собиралась в отпуск? — спросил Глеб.

— За границу куда-то, — ответил Шаневич. — Я ей печать ставил на анкету для загранпаспорта. А что?

— Нет, просто так.

Илья вдруг пристально посмотрел на Глеба, и в его глазах мелькнуло что-то вроде уважения.

— А может, она и не вернется, — сказал он. — Может, ей и не нужно уже возвращаться. Так что лучше купи себе новую книжку.

Он снова посмотрел на него и Глебу показалось, что Шаневич хочет сказать еще что-то.

— А почему ты думаешь, Илья, что она не вернется? — спросил он

Шаневич промолчал, будто и не слышал вопроса. Наконец нашел нужную страницу и перевернул книгу так, чтобы Глеб мог читать.

— Вот, — сказал он, — записывай.

На разграфленном клетчатом листе крупными округлыми буквами были сведены в таблицу имена, фамилии, адреса и прочие данные сотрудников. Глеб не сразу понял, куда смотреть, но Шаневич ткнул пальцем в третью строку снизу. Не веря своим глазам, Глеб прочитал:

"Царева, Марианна Степановна, секретарь-референт, д/р 5 июля 1967"

— Почему — Марианна? — только и смог спросить он.

— Мама с папой, видать, так назвали, — сказал Шаневич. — Но она просила звать ее Аней, ну, а Нюра потом как-то прижилось. Теперь уже неважно.

Я все-таки был неправ, потрясенно подумал Глеб. Мир матшкольников и мир Таниных друзей действительно различаются. Для них важны образы и лица, для нас — цифры и слова. Если бы я учился в МАРХИ, а не на ВМиК, узнал бы Марину Цареву и через двадцать лет.

Горского удалось застать только поздно ночью.

— Судя по тому, что ты рассказываешь, Шаневич тоже обо всем догадался, — сказал Горский. — Я уже думал, было бы странно, если б он не провел собственное расследование. Человек, занимающийся бизнесом в России, не может быть так беспечен.

— Но почему она это сделала?

— Я не знаю деталей, но сдается мне, что Н.С. и Влад Крутицкий подставили твоего друга Абрамова. Не знаю как, но Снежана про это знала и хотела сказать тебе — за это Марина ее и зарезала.

— Это невозможно, — ответил Глеб, — я до сих пор не могу поверить, что Нюра — это Марина. Как я мог ее не узнать? Да, все говорили, что постарела, изменилась, но все-таки… мы же месяц работали в соседних комнатах. Я даже спал с ней один раз.

— Вы, молодые, — ответил Горский, — слишком большое значение придаете сексу. На самом деле, это очень поверхностная вещь. Только кажется, что она помогает узнать человека лучше. Беседа по IRC в этом смысле — и то полезней.