— Был? — переспросил Коротаев.

— Да, был. Пошевеливайся.

— Поздравляю с доктором. Я хотел сам…

Коротаев, вытянув руки, послушно встал.

— Крышку на хрена поднял? Ведь сверзиться можешь…

— Это я-то? — презрительно отозвался бывший главный охранник.

— Ладно, рвем когти, — повторил Рокотов, и в ту же секунду на него сзади обрушилась туша Касьяна Михайловича Боровикова.

— Предатели, гады, — бормотал вконец обезумевший депутат. — Губите проект… Алмазные копи, град на холме…

Дальше он понес сущий бред, уже неразборчивый.

Рокотов попытался сбросить этого медведя со спины, но силы Боровикова умножились под действием отчаяния, и у Влада ничего не вышло.

Однако депутат явно не знал, что делать дальше. Придумал: подпрыгнул, обхватил шею Влада и начал душить.

— Спечемся на троих, — хрипел он.

Рокотов изловчился, ударил ножом и попал, но это не возымело эффекта. Влад сталкивался с таким: в безумии человек, даже смертельно раненный, способен держать хватку.

Влад попятился, шваркнув Боровикова спиной о стену, и ударил вторично.

Без толку.

Жир. Нож уходил в жир и не причинял вреда.

— Хозяин прибыл, — откомментировал Коротаев.

Он ловко обогнул люк, приблизился и схватил депутата за волосы.

Очевидно, он знал какой-то особый способ такого рода воздействия: Касьян Михайлович вдруг ослабил хватку, и Влад высвободился.

— Держись подальше, — на всякий случай предупредил он Коротаева.

— Не дурак, понимаю.

— Его надо выволочь отсюда, оставлять нельзя.

— Этого кабана?

— А куда ты денешься? Его нельзя оставлять здесь. Датчики…

— Понял я, — сквозь зубы произнес Андрей Васильевич.

— Тогда взяли — и к выходу…

Но Боровиков последним, нечеловеческим усилием вырвался и шагнул в сторону. Его качало, он обливался кровью.

— Не-ет, — погрозил он пальцем. — Я останусь. Не вы — так я… Граду все равно быть…

— Ты сдохнешь сейчас! — рявкнул Коротаев. — Мы — ладно, хрен с нами, ты на всех забил давно, но ты сам сдохнешь.

— Минутой раньше… минутой позже…

«О минутах говорит», — в отчаянии подумал Рокотов.

— Его надо вырубить, — сказал Коротаев. — Дай я.

— Отдохни.

Рокотов приготовил уже скользкий от крови нож и вдруг увидел, что депутат стоит на самом краю скважины.

Он стал медленно приближаться, играя лезвием.

Окровавленный Боровиков держался за сердце. Минуты его в любом случае были сочтены, в этом депутат не ошибся.

Он продолжал качать головой и грозить пальцем.

— Вы не смеете… не смеете…

Он сделал последний шаг и с протяжным воплем полетел в скважину.

— А вот теперь точно рвем когти, — сказал Рокотов. — Ступай к выходу, он прямо перед тобой.

— А ты вторым?

— А ты как надеялся?

Коротаев осклабился и двинулся к дверному проему.

Дураку понятно, что стрелять с верхотуры намного удобнее. Тем более при ярком освещении, которое никто не догадался погасить.

Рокотов велел Коротаеву сесть на край люка и не дышать — иначе полетит вниз при малейшем движении. Сам осмотрел окрестности. Люди еще оставались — они сновали внизу, как бестолковые мыши. Обзор был отличный.

Наведя вниз сразу оба автомата, Влад затеял пальбу. Дважды Коротаев едва и впрямь не сверзился в люк из-за горячих гильз, попадавших ему в лицо.

Публика внизу активизировалась, но это лишь ухудшило ее бедственное положение. Минут через пять Рокотов прикинул и решил, что — чисто, можно рискнуть.

— Теперь спускаемся, — сказал он Андрею Васильевичу. — Первенство, как водится, за вами. Вы у нас начальник, хоть и бывший. Отставной козы барабанщик, экстрасенс от параши.

Слепой медленно встал. Рокотов подталкивал его к лестнице раскаленным стволом автомата.

— Не оступитесь. Стоп! Поручни прямо перед вами. Нащупайте и развернитесь ко мне своим сильно похорошевшим лицом. Так, замечательно. Теперь задний ход…

Коротаев начал медленно спускаться.

Рокотов еще раз осмотрел площадку: никого — сплошные мертвые тела. Ему не хотелось, чтобы кто-то снял начальника службы безопасности выстрелом: Коротаев был нужен ему живым.

Над краем башни торчала незрячая голова.

— Свидетелем по делу хотите пустить? — осведомился Коротаев.

— Быстро соображаете. Давай, шевелись.

Голова скрылась.

Влад выждал, потом — на всякий случай — выдал прощальную очередь, описав огненный полукруг, и тоже начал спускаться.

Странно: их и в самом деле никто не тронул. Они беспрепятственно добрались до земли, где Рокотов немедленно скомандовал:

— Руки за спину.

— Зачем это еще?

— Руки за спину, скотина! — гаркнул Влад. — Чтобы овец не резал! Я сам, конечно, не овца, но ты же ведь после меня не уймешься…

— Ты не овца, ты баран.

Получив ботинком по копчику, Коротаев повиновался, и Влад защелкнул на его запястьях наручники.

— Хорошо бы и на ноги… да ты мне проворным нужен. Ходячим. Ходоком тебе, правда, уже не бывать. Хорош каламбур?

— Что это ты то выкаешь, то тыкаешь… определись уж как-нибудь.

— Не ваше собачье дело. У меня боевой стресс.

— Могли бы на закорках дотащить… до своих.

— Запросто, да неохота задницу рвать. Иди! Нашел себе лошадь…

Он снова подтолкнул Коротаева.

— Ворота справа, — предупредил тот.

— Не твое, повторяю, дело. Сначала в штаб.

Покидая штабное помещение, Рокотов не сделал важной вещи. Они вошли; внутри все было так, как оставил Влад: элементы роскоши и два холодеющих трупа.

Полный декаданс.

Бумажных документов не было, зато компьютер, конечно, был. Рокотов вскрыл корпус, извлек жесткий диск, аккуратно завернул его и спрятал в нагрудный карман.

— Монитор разбить? — спросил он у Коротаева.

— На хрена? — не понял тот.

— Ну как же, ты же любитель. Ломик мы найдем… Я тебе даже позволю самому потрудиться.

— Издеваешься?

— Нет, это ты издевался над людьми. Вот теперь мы можем спокойно отправляться в путь-дорогу.