— Почему ты уверен, что азиаты смогут захватить крейсер?

— Простая арифметика, Дейв. Население сектора «Новая Азия» сейчас составляет порядка пятнадцати тысяч человек. У них масса оружия и планетарной техники. Под внезапным ударом начнётся паника, затем они опомнятся, осознают степень угрозы и примут единственное решение — атаковать сектор корпорации. Я проведу Ляо по цепочке болезненных зуботычин, пока он не задумается над вопросом своего личного выживания. Можешь не сомневаться он вторгнется в сектор русских, атакует космопорт и попытается захватить «Светоч». Если всё пройдёт по плану, то спустя двое суток Марс будет очищен от постороннего присутствия, тут останутся только корпоративные силы, которые «в отчаянной борьбе» уничтожат призванного азиатами демона. Мы будем чисты и станем хозяевами положения как на терраформированных землях, так и в околопланетном пространстве. Марс перейдёт под нашу юрисдикцию, более того, одно упоминание о древних формах кибернетической жизни, столь необдуманно разбуженных азиатами, повергнет в шок метрополию. Несложно предположить, что колония будет объявлена зоной карантина, а это даст нам многолетнюю фору для создания на базе существующих секторов мощной корпоративной структуры. Марс больше никогда не вернётся под крылышко Земли, отсюда перестанут перекачивать ресурсы, только мы и наши потомки станем решать, кому, сколько и по каким ценам продавать права на поселение и разработку месторождений.

Майлер закончил говорить и посмотрел на часы:

— Решай, Дейв. События уже начались, и до заседания совета директоров корпорации остаётся менее получаса. Мы должны передислоцировать «Орион».

Встречный вопрос Мошера, после всего услышанного, мог показаться нелепым, мелким, но он был потрясён и уже не мог полностью сдержать обрушившийся на него информационный удар…

— Ответь, Майлер, это ты отправил Келли газетную вырезку двадцатилетней давности?

— Да, — кивнул фон Браун, не понимая, почему в такой момент ему задан столь незначительный вопрос.

— Ты хотел стравить нас. Аннулировать голос моих акций в результате смерти их владельца?

— Ты думаешь, о чём говоришь, Дейв? Этот щенок, называющий себя «марсианином», мог причинить тебе вред? Мне всего лишь было необходимо убрать его, чтобы не мешался под ногами, и ставил я на тебя. Жаль, что ты выпустил его живым. Впрочем, это уже не имеет никакого значения. Твоя хватка быстро окрепнет, вот увидишь. Мы ещё не сыграли главную партию своей жизни. Решай, Дейв, уже нет времени на размышления.

— Ты сумасшедший, Майлер… — Мошер секунду помолчал, глядя на лозы винограда, обрамляющие фонтан, а затем добавил: — Можешь распоряжаться моим голосом в совете.

Борт крейсера «Светоч». Глубокий космос…

— Быстрее! Пошевеливайтесь! — Голос, усиленный аудиосистемой, звучал оглушающе громко, он перекрывал топот ног, тонкие звуки работающих сервомоторов и ответные реплики бойцов, едва очнувшихся от гиперсна.

— Построиться повзводно! Экипажам десантно-штурмовых модулей занять места по предстартовому расписанию! Включить трансляцию для ознакомления с боевой задачей!

Шевцов оглянулся.

Боевой накопитель представлял собой широкую вращающуюся секцию с пятью погрузочными рампами стыковочных узлов. Подразделения располагались по всей площади кольца, каждый субъективно считал, что стоит на полу отсека, но стоило поднять голову и посмотреть по сторонам, как возникало совсем иное чувство: третий взвод выстраивался прямо над твоей головой, остальные стояли на закругляющихся «стенах» — зрелище не для слабонервных, особенно когда видишь фигуры в полной боевой броне. Шутка ли — четыреста килограммов сервомускулов, брони и вооружения.

— Третье отделение, на левый фланг!

Взвод космического десанта — это двадцать два человека, включая командира. Два отделения «лёгкие» — на бойцах скафандры из металлокевлара, такая броня держит компрессионно-магнитный выстрел, но уязвима для снарядов среднего калибра. Третье отделение заковано в непробиваемые панцири керамлитового сплава, сервомоторные усилители мускулатуры работают, издавая ноющее повизгивание, броня, покрытая мимикрирующим составом «хамелеон», постоянно меняет фактуру и цвет, приспосабливаясь к фону окружающих поверхностей.

— Командиры взводов, отдать приказ на погрузку! — По всему отсеку раздаётся разноголосица команд.

Бойцы молча реагируют на приказы, их лица бледны, но в подавляющем большинстве это не следствие нервозности, а остаточный постэффект экстренного пробуждения.

«Ничего, отстыкуемся от крейсера, быстро придут в себя».

— Шевцов, Логинов, Полуэктов, Ромашин — на командный!

* * *

Командир крейсера, полковник Решетов, пристально наблюдал за компьютерной моделью марсианского рельефа, который транслировали на приёмные устройства локационной системы «Светоча» ретрансляторы спутниковой группировки Российского сектора освоения.

Резко повернулся соседний пилот-ложемент, и борт-оператор, работающий с системами слежения, произнёс:

— Зона сканирования пуста, командир. Не фиксируется ни одного личного датчика.

— Проверил?

— Трижды. Аппаратура исправна. Там некого спасать.

Первый неожиданный сюрприз, преподнесённый Марсом, хотя такая формулировка являлась неверной, неожиданности готовила не столько планета, сколько люди, населяющие её.

— Связь с корпоративными силами?

— Они молчат.

Решетов вновь повернулся к тактическому монитору.

Пусто. Стартовавшие с космопорта «Южный» зонды атмосферной разведки транслировали через спутники группировки лишь однотипную панораму покинутых поселений. Сейчас шло сканирование сектора «Фон Браун», следующими на очереди были американцы.

В тактический зал вошли командиры десантных взводов.

Решетов отстегнул ремни пилот-ложемента и встал, жестом приглашая офицеров к тактической карте марсианских полушарий.

Сейчас он должен поставить им чёткую боевую задачу, но приказ, полученный с Земли, заключал в себе слишком много неясностей и предположений. Адмирал флота ссылался на какую-то видеозапись, якобы свидетельствующую о том, что концерн «Новая Азия» получил в своё распоряжение некие образчики древних технологий, исследование которых привело к тотальному заражению кибернетических систем компьютерным экзовирусом.

На взгляд Решетова, подобное утверждение смахивало на провокацию. Он не верил в древние цивилизации и, прекрасно разбираясь в технике современности, не допускал, что программы, написанные много миллионов лет назад, способны как-то повлиять на современные машины. Для этого им понадобилось не только бы иметь «совместимость» с изобретёнными человеком кибернетическими устройствами, но и обладать целым набором специфических функций.