Местонахождение: автономный блок фабрики энзиклонов, тюремный сектор. Разрушение инфраструктур — семьдесят процентов. Полная утрата энергопитания в сетях.

Может ли сойти с ума механическое создание, на носители которого проинсталлирована матрица рассудка живого существа?

Эргвину казалось — да, ещё секунда, и его рассудок померкнет, погружаясь в спасительную черноту безвременья, но всё оказалось не так просто…

Время. Мысль привела к самопроизвольной активации новых дополнительных программных модулей, «дарованных» ему в качестве усовершенствования, — перед внутренним взором тут же возникла сложная виртуальная архитектура, отражающая реальный статус внутренних систем. Без каких-либо усилий или позывов с его стороны из неё выделился участок в виде привычного образа счётчика времени.

На виртуальном табло тревожно мигала длинная цепочка символов.

С того момента, когда он в последний раз осознавал собственное существование, прошло семь миллионов лет…[8]

Он не мог сосредоточиться на данной цифре, потому что она казалась невозможной — мгновенно возникший конфликт между рассудком, по привычке оперирующим субъективными понятиями, и безапелляционным утверждением навязанных ему систем решался просто — Эргвин мысленно отверг её, заставив себя сосредоточиться на чём-то другом, например, сконцентрировать взгляд на изголовье собственной камеры, которая так до конца и не выполнила предначертанную ей функцию.

Там, на объединительной приборной панели, мелко вибрировали пять каплеобразных механизмов. Один из модулей, судя по отчёту внутренних систем, уже завершил процесс реактивации и расправлял механические лапки…

В голове с поразительной скоростью, в недоступном ранее объёме возникла информационная картина — он лишь попытался вспомнить, что знает об энзиклон-формах, а получил подробнейшую техническую справку, сопровождавшуюся показом виртуальной модели эндоостова…

Вот они, пять гнёзд, расположенные вдоль его позвоночного столба. Корректоры поведения должны подключиться именно туда, превратив Эргвина в энзиклон-форму, неспособную к совершению определённого рода действий.

По сути, говоря нормальным языком, он превратится в раба инструкций и предписаний, его личность будет заперта, ограничена рамками контроля, Эргвин, конечно, сохранит личность и сможет по-прежнему ненавидеть, но лишь на мысленном уровне — никогда его механическая рука не поднимется, чтобы причинить вред тем, кто насильно вверг его сознание в искусственную оболочку, умертвив прототип из плоти и крови.

С этого момента его мысль заработала в строго определённом направлении.

Случилось что-то непоправимое, катастрофическое, но Эргвина в первую очередь волновал один аспект существующего положения вещей — по стечению обстоятельств он очнулся от небытия раньше, чем пришли в себя модули-надсмотрщики.

Всё-таки он не преувеличивал, когда говорил этим мерзким мнемоформам о том, что его волю трудно будет сломить.

Он по-прежнему сохранял собственное «я» — именно самосознание Эргвина пока что доминировало над всеми остальными подсистемами энзиклона, а вид модуля-надсмотрщика, копошащегося в своём консервационном гнезде, лишь обострил чувства, призывая рассудок к немедленным, упреждающим действиям.

Разобраться с глобальными проблемами можно потом, сейчас необходимо уничтожить источник опасности во имя сохранения свободы действий.

Зрение Эргвина опять раздвоилось. Он ещё не успел свыкнуться с такой манерой восприятия окружающего мира, но отрицать её преимущества было бы глупо — перед мысленным взором тут же возникла уменьшенная в масштабе проекция зала, что было удобно, а главное — информативно.

Несколько мгновений потребовалось на осознание картины разрушений, которую он отторгал вкупе с отчётами сканирующих систем.

Семь миллионов оборотов родного Селена вокруг Солнца. Полное отсутствие энергопитания. Глобальные разрушения тюремного блока фабрики. Незавершённость процессов трансформации.

Из кратких отчётов формировался закономерный вопрос — если всё вокруг безнадёжно разрушено, как в таком случае был инициирован процесс его реанимации или, если формулировать точно — реактивации!

В объёме виртуальной схемы появилась подсвеченная алым фигурка, снабжённая кратким пояснением: Источник направленного излучения. Аварийная реактивация произведена вследствие накачки энергопоглощающих элементов камеры. Задействован аварийный реактор, идёт зарядка внутренних накопителей. Статус мощности — пятьдесят процентов. Переключение на внутренние источники автономного питания через сорок две секунды.

Кто это, во имя Селена?!

Потрясение Эргвина было едва ли меньшим, чем в первые секунды после осознания своей новой телесной оболочки.

Подчиняясь мысленному приказу, неизвестное существо лишь отдалённо, в общих чертах напоминающее селенита, резко укрупнилось, представ в виртуальном пространстве информационного поля во всех подробностях своего строения.

Нет, существо не являлось ни селенитом, ни какой-либо биомеханической формой.

И опять внимание Эргвина отвергло детали, машинально сосредоточившись на сиюсекундной проблеме: первый модуль уже выполз из своего гнезда, а информационная подсистема, ведущая независимый анализ тех объектов, на которых концентрировался рассудок Эргвина, внезапно оконтурила цветовой индикацией странного вида предмет, расположенный в боковом кармане экипировки этого существа.

Оружие. Встроенные сопроцессоры уже обработали кинематическую схему устройства, произведя её полный технический анализ. Отчёт сканирующей подсистемы, переданный в разум Эргвина, был краток и предельно ясен: в экипировку неопознанного существа входило оружие, мощное, но примитивное, использующее химический заряд для разгона сферической пули по каналу ствола.

Переключение на внутренний источник питания через пятнадцать секунд.

Модуль-надсмотрщик выбрался из своего гнезда, но, оскользнувшись на хрупкой желтоватой корке, покрывающей все поверхности, застыл, осязая передними манипуляторами хрупкую коросту.

На внутреннем дисплее Эргвина пошёл обратный отсчёт секунд.

Сектор освоения концерна «Новая Азия». 12 июня 2415 года. 8 часов утра…

Два андроида беспрепятственно покинули лабораторию и, воспользовавшись лифтом, спустились на третий подземный уровень.

Выше располагались кибернетические производства, здесь же царствовало безмолвие. В огромных залах, штабелированные на специальных стеллажах, лежали тысячи готовых кибернетических механизмов.

Здесь складировалась самая разнообразная продукция, но дройдов в данный момент интересовали лишь подобные им машины.