Мужчины помахали друг другу, когда Том направился к микроавтобусу. Эйб открыл замки, швырнул пустой стаканчик в сторону корзины для мусора и закрыл дверь, а потом достал из кармана две золотые карточки, которые являлись пропуском и которые он получил накануне Нового года от Венди. Она сказала ему, что «V.I.P.» означает «очень важный полицейский», и все долго над этим смеялись. И хотя эта женщина была не самой хорошенькой танцовщицей в «Красной розе», вела она себя дружелюбнее остальных.

То, что случилось с Нэнси, а также гибель Джанетто и Дейва Стэнли потрясли Лотта, и мысль о том, что он может умереть, так и не побывав в знаменитой комнате «Красной розы» для особо важных клиентов, погружала его в депрессию. Это место должен был увидеть каждый мужчина.

Положив золотые карточки на приборную доску микроавтобуса, толстенький коп поднял глаза.

Том Райдер исчез.

Эйба его отсутствие удивило, и он решил, что парень что-то забыл и вернулся домой, чтобы это взять. У Тома были разные ножнички для ногтей на ногах и на руках, три щетки для волос и какой-то предмет для наведения красоты, ужасно похожий на инструмент дантиста. Нэнси наверняка могла бы сказать что-нибудь насчет его сексуальных предпочтений.

Лотт окинул взглядом парковку, заполненную машинами, включая грузовичок с рекламой тако, который, скорее всего, работал без официального разрешения. С места прямо напротив его микроавтобуса задом отъезжал голубой внедорожник с тонированными стеклами.

Толстенький офицер посмотрел на часы на приборной доске и обнаружил, что уже десять минут двенадцатого. Он решил, что если Том Райдер не появится в самое ближайшее время, он ему позвонит. Коричневый грузовой фургон все еще разъезжал по улицам Виктори, где стало довольно опасно.

Размышляя об улыбке Венди, о ее серебряных ногтях и обнаженной груди, Эйб сказал:

– Поторопись.

Голубой внедорожник продолжал маневрировать, выезжая со своего места, и теперь его задний бампер отделяло от носа микроавтобуса меньше десяти метров.

– Эй, смотри, куда едешь! – Полицейский принялся сигналить.

Расстояние между машинами сокращалось, и Лотт заметил, как из-под задней дверцы вытекло что-то темное.

Он снова стал сигналить.

– Смотри, что делаешь, придурок…

Внутрь микроавтобуса ворвался мужчина в черном плаще, с чулком на лице и штурмовой винтовкой в руках.

– Подожди! У меня…

Вспыхнуло белое пламя.

Пули разорвали грудь Эйба и толкнули голову на окно.

Кашляя кровью, толстячок поднял руки.

– П-п-подождите! – Он схватил пропуска, лежавшие на приборной доске. – Возьмите! Они золотые!

Следующая пуля раздробила золотые карточки и череп «весьма внушительного полицейского».

Тедди достал бутылку водки из спускного отверстия канализационной канавы, и на асфальт плюхнулись две дохлые крысы. Складывалось впечатление, что одна из них сожрала внутренности другой, хотя вполне возможно, имелась и третья, живая и очень толстая. Бродяга не знал, что произошло между ними.

В этот момент завыла полицейская сирена, испугав Тедди. Нет на свете человека, которому нравился бы этот звук, и старый черный житель Сортира, побывавший за решеткой несколько раз, не был исключением.

– Остановитесь! – приказал усиленный динамиками голос, звучавший так, будто он принадлежал злобному инопланетянину.

Бродяга посмотрел на Малкольм-авеню. Там свернула к тротуару маленькая спортивная машина зеленого цвета, а за ней следовал полицейский автомобиль, превративший витрины давно закрытого торгового центра в красно-синий диско-бар.

Тедди вышел из переулка, миновал «Лучший ломбард Виктори», закрытый с восьмидесятых, и уселся на свою любимую скамейку. Четыре года назад он нашел на ее потертых планках замерзшее тело Риты, и с тех пор скамейка была крайне дорога его сердцу. Рита была хорошим другом и самой лучшей женщиной в мире.

Открутив крышку бутылки с водкой, Тедди пробормотал:

– У нас с тобой лучшие места в зрительном зале.

От тротуара бездомного и его призрачную спутницу отделяло всего сто пятьдесят футов.

Широкоплечий офицер-латиноамериканец с густыми усами и блокнотом в руках вышел из патрульной машины, закрыл дверцу и направился к зеленому двухместному автомобилю, остановившемуся в дюжине шагов впереди.

Ослепительно холодная водка наполнила рот Тедди.

– Опустите стекло, – сказал полицейский, рисуя в воздухе круг, когда оказался на середине расстояния, разделявшего машины.

Окно со стороны водителя поползло вниз, и бродяга увидел, что внутри зеленой спортивной машины сидит человек без головы.

У Тедди появились сомнения, не испортилась ли водка, пока лежала в сточной канаве.

Полицейский продолжал идти вперед. Что-то мелькнуло в зеленой машине, и пассажир без головы пошевелил плечами.

Офицер уже подошел к заднему бамперу.

Раздался выстрел.

Латиноамериканец сделал шаг назад и потянулся за оружием – и тогда пистолет водителя без головы выстрелил еще два раза.

Патрульный со стоном упал на колени, покачнулся и повалился вперед. Его лицо ударилось об асфальт, и бродяга поморщился.

Через мгновение из зеленой спортивной машины выбрался мужчина в черном капюшоне – значит, все-таки голова у него была. Успокоившись, что водка не повлияла на его рассудок, Тедди снова поднес бутылку к губам.

Стрелок присел, забрал какой-то блестящий предмет из кармана полицейского, а потом расстегнул ремень его брюк. Тедди считал, что лучше убраться восвояси, но в выпитом им алкоголе не содержалось реактивного топлива.

В тусклом свете блеснули стальные ножницы. Убийца отстриг розового червяка, жившего в паху офицера, и засунул его в бутылку.

– Господи, – пробормотал бездомный и принял новую порцию успокоительного.

Стрелок вернулся в зеленую спортивную машину, задом заехал на тело полицейского, а потом направился к патрульной машине. Забравшись на заднее сиденье, он улегся там и закрыл дверцу.

На улице воцарилась тишина – только вращались огни на крыше патрульной машины.

Тедди понял, что станет свидетелем гибели еще одного или нескольких полицейских, и порадовался, что прихватил с собой лекарство от нервов.

Почесываясь через коричневый шерстяной халат и держа в другой руке бутылку красного вина, инспектор Зволински вышел из кухни в гостиную, где жесткие подошвы его ног погрузились в лохматый ковер. В квартире царил идеальный порядок – нигде нет даже намека на пыль, а пятьсот семьдесят восемь видеокассет с записями боксерских поединков и четыреста книг на эту же тему расставлены по алфавиту. В общем, достаточно всего, чтобы посмотреть или почитать, однако одинокому обитателю квартира казалась больше похожей на склад, чем на уютный дом.