Сощурившись, попытался отыскать среди прохожих знакомую фигурку, но так ничего и не добился. Территория мэрии была обширной, в какую именно сторону пошла Юля было сложно предугадать. Если решила ехать автобусом, то нужно бежать по главной аллее в центр. Если решила пройтись — то мчаться в восточную часть. Через парк можно сократить путь и выйти как раз неподалёку от садика.

Не ведавшая доселе поражений интуиция, потянула его в сторону парка. Сначала шел быстрым шагом, потом снова прибавил ходу, побежав между росших вдоль дороги свечеобразных туй. И каково же было его облегчение, когда на одной из многочисленных лавочек, заприметил-таки поникшую Юлю.

Не передать словами, что испытал в тот момент. Это и облечение, и радость с тревогой. Всколыхнулось что-то в душе, затопило сердце щемящей нежностью. Так и замер на месте, беззастенчиво рассматривая изящную шею, переброшенный через плечо каскад шелковистых волос и небольшой треугольный вырез полупрозрачной блузки.

— Я, значит, скачу сайгаком, места себе не нахожу, едва разрыв сердца не получил, а она сидит тут себе, прохлаждается, — произнес, давясь со смеху. Грудь тяжело вздымалась, сердце колотилось, как бешеное, по вискам бежал пот, а он всё лыбился, будучи не в силах отвести взгляд от её широко распахнутых глаз. Что, не ожидала? Он и сам от себя в шоке. — Чтоб ты знала, я последний раз так бегал ещё в университете, а это, между прочим, было шестнадцать лет назад. Хоть бы пожалела.

Он рухнул возле неё на лавочку и, вытянув вперёд длинные ноги, игриво подмигнул. Юля ошарашено уставилась на него, затем недоуменно оглянулась по сторонам, видимо не понимая, как он вообще нашел её, и удивленно уставилась на него во все глаза.

— Я? — сглотнула, очнувшись от невесёлых дум. — Стоп! Ты как меня вообще нашёл? — На её лице промелькнул целый вихрь эмоций: удивление, облегчение, немного растерянности, щепотка смущения и всё та же, так хорошо ему знакомая по матери, скрытая грусть.

— По запаху, — пошутил, испытывая поистине райское наслаждение от её присутствия. Пахла она действительно отпадно, теми же весенними цветами, с освежающей ноткой зелени. Всё тот же пробирающийся под кожу аромат, которым хотелось дышать не прерываясь. Как же он по ней соскучился, если бы она только знала. Его зеленоглазая красотка с умопомрачительной фигурой. Шикарная. Роскошная. И такая желанная. Сидит тут, смотрит на него обалдело и даже не представляет, настолько он повернут на ней. Насколько изменилась его жизнь с её появлением.

— Скажешь ещё, — наконец-то отмерла Юля, заулыбавшись. — Секретарша, наверное, рассказала?

— Рассказала, — признался заторможено, уставившись на её губы, и вдруг… молниеносным движением заключил её лицо в пытающие ладони. — Юлька-а-а, — прохрипел на выдохе, прижавшись лбом к её лбу, — что ж ты бегаешь от меня постоянно?

Осинская нервно облизала губы, не смея даже пошевелиться.

— Тебе нравится изводить меня? Нравится мучить своей неприступностью?

— Не-е-ет, — прошептала, отрицательно качая головой. У неё даже в мыслях такого не было.

— Тогда что это недавно было? Почему не дождалась, м?

Юля замерла в его руках, будучи не в силах сказать хоть слово. Не так-то и просто было встретиться с ним. За те двадцать минут, что прождала в приемной, едва с ума не сошла, изнывая от беспокойства. Прийти к нему за помощью — то же самое, что добровольно выдернуть чеку. Не смогла. Позорно сбежала, планируя перепоручить дипломатическую миссию Зыкиной. Но когда оказалась на свежем воздухе, смогла совладать с эмоциями и взять себя в руки.

Вал появился в тот момент, когда она уже собиралась вернуться, решив, будь что будет, потому и растерялась, увидев его рядом. С одной стороны приятно, что бросился её догонять, а с другой — страшно. Страшно и одновременно так сладко, что на зажатую в руке чеку стало всё равно. Пускай рванет. Пускай уничтожит. Лишь бы разлететься на сотни осколков именно в его руках.

Вдруг поняла, что смотрит на него непростительно долго. И он тоже не отстает от неё. Не смотрят так друг на друга малознакомые люди. Да и разве они чужие? Не-а, не чужие. Порой двенадцать лет жизни не способны сблизить так тесно, как одна несчастная минута. И в этой минуте не только зрительная симпатия или вспыхнувшее искрой физическое влечение. Нет. Всё намного глубже. Это и взгляд, в котором можно утонуть; и улыбка, от которой замираешь на полуслове, позабыв как дышать; и умение чувствовать настроение друг друга на каком-то неизведанном доселе сверх засекреченном уровне.

Тяжело вздохнув, отстранилась, заняв безопасное расстояние. Не о ней сейчас речь. Если бы не помощь Полинке — давно бы ушла.

— Юль, что случилось? — не стал возвращать её на прежнее место Вал, заметив потухший взгляд. — Это из-за Марины?

Юля подняла на него удивленный взгляд.

— А что с Мариной не так?

— А она разве не сказала?

— Не-е-ет.

Вал присвистнул. Вот это номер. На девяносто процентов был уверен, что Военбург первым делом пожалуется тётке. А оно вон как.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍— Тогда не важно.

— Нет, нет, ты скажи, что там у вас с Мариной? — теперь уже она подалась к нему, обхватив двумя пальцами колючий подбородок, заставляя посмотреть прямо в глаза. Вал аж глаза прикрыл от удовольствия. Вот эти бы пальчики, да направить ниже…

— Ты будешь отвечать или нет?

Что за?.. Ну не даст человек кайфонуть.

— Расстались мы с ней позавчера, — выдал на выдохе, не желая особо внедряться в подробности. — Думал, побежит к тебе, нажалуется. Что? — подорвался с лавочки, задетый её осуждающим выражением. — Не прав, по-твоему? Вас, баб, хрен поймешь: козёл, если обманываешь и скотина, если рассказал правду. Может, мне стоило спать с ней, а втихаря дрочить на тебя? Так лучше? Подумаешь, трахал бы её, а перед глазами ты. Это ведь не измена, все так живут. А то, что постоянно думаю о тебе — так это так, временное помешательство. Только ни хрена, Юляш, никакое это не помешательство.

Юли пришла в шок от его прямолинейности. Не от резкости, таким её не обидеть. А от осознания, что он только что описал её же состояние. Она тоже спала с одним, а мечтала о другом. Только Валу проще, он в этом случае свободная птица, может следовать зову сердца в любое время… и вдруг до неё дошло: ей только что признались в чувствах! Пускай грубо, пускай играя скулами и уперев в неё свирепый взгляд, но блин, прозвучало это буквально до мурашек.