просто безумно соскучился по ней и ощущению её тела рядом, в одной постели, и решил тихонько полежать рядом, пока бывшая жена спит. Осторожно зашёл в комнату, сначала просто посидел на краю кровати, любуясь спящей Катей, чьи слабые очертания в полутьме их прежней спальни всё равно волновали его, а после почти бесшумно шмыгнул под одеяло, не прижимаясь к ней.

Тепло. Как же здесь было тепло! Один раз в жизни, очень давно, Стас на Крещение купался в проруби — и вот сейчас он ощутил себя так же, как и тогда, когда после ледяной воды шагнул в тёплое помещение, оделся и выпил горячего чаю. Хорошо, приятно и как-то спокойно на душе.

Да уж… И стоило вообще всё это затевать? Какой же он был дурак, Господи! Променял покой и счастье непонятно на что…

Стасу было настолько уютно рядом с Катей, что он и не заметил, как уснул. А проснулся оттого, что она обнимала его, прижималась, гладила по груди и тихонько, но чувственно постанывала.

Спросонья Стас ничего не соображал, не понял, что Катя тоже ещё не проснулась. Он начал ласкать её тело, дурея от наслаждения, что бывшая жена наконец в его руках, отвечает на прикосновения, недвусмысленно реагирует на каждый поцелуй или движение пальцев. И влаги между её хорошеньких ног было столько, что Стас не сомневался — Катя тоже хочет продолжения…

Но потом она назвала его Артуром, и Стас словно очнулся, пробудился от дурманного сна, причём самым неприятным из всех способов. Его будто бы выдернули из той самой комнаты, где он отдыхал после плавания в проруби, и бросили в сугроб.

Правда, вместо сугроба оказался пол, и Стас знатно треснулся об него копчиком… Аж искры из глаз посыпались.

— Б**! — шипящим шёпотом выругалась Катя. То, что она использовала мат, означало только одно: бывшая жена в ярости. — Ты совсем сдурел!

— Я… — попытался что-то сказать Стас, сам не понимая, что именно, но Катя вновь зашипела на него:

— Молчи! Ты с таким грохотом упал, что Ника могла проснуться. Если она сейчас придёт и ты ей заявишь, что мы вновь вместе и поэтому ты здесь — я тебя с балкона выкину, клянусь!

Стас, морщась от боли, приподнялся и сел на кровать рядом с Катей, которая напряжённо прислушивалась к происходящему за дверью. Но всё было тихо. Ника, видимо, спала без задних ног и ничего не слышала.

— Катюш… — начал Стас, когда бывшая жена наконец расслабленно откинулась на подушку, осознав, что никто к ним не придёт. — Я не…

— Меня не интересует, что ты «не», — огрызнулась Катя. — Завтра же, точнее, уже сегодня, уедешь из моей квартиры. Хватит! Моё терпение лопнуло! Что ты предпримешь в следующий раз? Может, изнасиловать меня решишь или вообще по башке треснешь, чтобы не возражала?

— Катя, выслушай! — взмолился Стас. Нашёл в темноте её ладонь, попытался взять — но Катя отдёрнула руку. — Пожалуйста, просто выслушай. А потом я уеду. Хоть через пять минут уеду! Только выслушай.

— Да говори уже! — Судя по всему, Катю аж трясло от злости. — Давай, рассказывай, что ты ни в чём не виноват и вообще ничего плохого не хотел.

— Я виноват, — покачал головой Стас. — Очень виноват, это очевидно. Я просто очень скучаю по тебе.

— Ты не только по мне, ты в принципе скучаешь, как я посмотрю. Вот и решил сделать так, чтобы всем было весело…

— Кать! — перебил Стас её возмущения. — Повторюсь — я виноват! Я хотел просто полежать рядом с тобой пять минут, но уснул! Уснул, а проснулся оттого, что ты ластишься ко мне. Я не думал, что ты спишь и просто во сне… Понял, как только ты назвала меня… — Он запнулся и, откровенно скривившись, всё же не стал конкретизировать: — …чужим именем.

— Угу, — голос Кати дышал язвительностью. — То есть это я виновата, да? Сама на тебя полезла.

— Нет. Ты не виновата. Это я сглупил.

— Не сглупил, а сподличал.

— Нет! — возразил Стас. — Катюш, я не хотел ничего плохого. Я даже не собирался…

— У нас с тобой разные понятия о подлости, — фыркнула бывшая жена. — Я считаю, что залезать в чужую постель, когда заранее знаешь, что человек против, — подло! И неважно, что ты там собирался делать. Мне неприятно!

Стас вздохнул. Да, косяк, конечно, вселенского масштаба… Так сильно он перед Катей после своего возвращения ещё не косячил.

— Прости. Не сердись, пожалуйста. Я… — Стас вздохнул и признался, ощущая, как от боли и горечи сдавливает грудь: — Я так хочу, чтобы ты меня простила, так скучаю по тебе, что тороплю события. Но я не могу без тебя, Катюш. Правда, не могу.

— Ты отлично мог без меня целых три года.

— В том-то и дело, что не мог! Мне всё время было плохо, но я отрицал то, что банально скучаю по тебе. Не хотел признавать, что настолько фатально ошибся. Кто бы захотел на моём месте? Это же почти то же самое, что сказать — я полный идиот.

— Согласна, — кивнула Катя. В её голосе уже почти не было возмущения. — Ты полный идиот, Стас.

— Я знаю. Но я люблю тебя. Даже эта глупость… Нет, Катюш, не надо спорить, это глупость… Я совершил её, потому что люблю тебя. Когда любишь, всегда глупеешь…

— Ага, вот ты и поглупел, влюбившись в Регину.

— Это абсолютно справедливый упрёк, Катюш. Поглупел, предал вас с Никой, бросил и уехал. Я всего лишь хотел быть честным, но получилось всё равно… не очень. Но если бы ты позволила мне остаться… Я бы каждый день доказывал тебе свою любовь. Я был бы тебе очень благодарен. Я бы тебя никогда не подвёл. Катюш…

Стас вновь попытался взять Катю за руку — и обрадовался, поняв, что она не собирается тут же отнимать свою ладонь…

75

Катя

Стас был искренен — я чувствовала. Если бы я не чувствовала это, я бы давно прекратила этот бесполезный диалог. Но…

Его слова всё-таки что-то задевали во мне. Какие-то болезненные струны, которые играли сейчас грустно-обречённую мелодию ушедшего счастья. А ещё… Эти же струны задавали вопрос: прощу ли я саму себя в будущем, если всё-таки не дам Стасу шанс?

Сердце при этом сжималось, потому что шанс для Стаса означал неизбежное расставание с Артуром. Он же не будет ждать, пока мой бывший муж либо проворонит этот шанс, либо использует его на полную катушку. Артур просто уйдёт…

Господи, что же всё так сложно-то?

Со Стасом я была счастлива, но