разногласия не были, я не могу не проводить его в последний путь, не выслушать его волю, если Небо позволит нам поговорить… Пойми меня, пожалуйста, Тая…

— Не надо, — сказала я, но так тихо, одними губами, что Вилор не услышал — и о том, что он не услышал и всё-таки ушел я поняла только по звуку хлопнувшей двери. И всё-таки договорила ему вслед. — Не уходи. Пожалуйста…

* * *

Не знаю, сколько я так сидела на соломе, голая и замерзшая, под синим плащом служителя. Он не согревал нисколько. Тьма выползала из всех углов, её, как казалось моему воспаленному сознанию, становилось все больше и больше… Не знаю, плакала ли я или просто застыла, забыв о том, как будут беспокоиться отец и мать, забыв о том, что скоро новолуние, забыв о страшных тайнах и секретах, о том, что я не сказала Вилору, о том, что в городе небезопасно… Я замерзала, несмотря на то, что ночь вовсе не была холодной, а внутри меня горело ледяное стылое пламя. Тем сильнее, чем тише становился стук копыт лошади, увозившей Вилора в зараженный мором демонов Гритак.

Тьма разбухала, текла вокруг жидкой черной магмой, словно река, в которой Вилор не дал мне утопиться восемь лет назад. Что мешает утонуть в ней сейчас?

Кажется, я схожу с ума. Ледяное пламя смешивается с тьмой, повсюду вспыхивает слепящий свет. Ничего не видно. Полночь… мне наплевать на полночь. Голос Шея доносится словно издалека, зовет. Единственное, за что еще я могу уцепиться.

Я не понимаю, что отвечаю ему, и есть ли Шей вообще в маленьком амбаре рядом с жилищем Вилора. Не понимаю, пробует ли он мою кровь, или я сама кромсаю острыми ногтями кожу запястья, чтобы она текла по коже, повторяя движение черной магмы вокруг. Не понимаю, что говорю тени, и что он отвечает мне, и почему удерживает мои руки, и мой ли голос твердит, что я хочу его, демона из Серебряного царства, сейчас и здесь. Я не знаю, во сне или наяву перебираю темные длинные волосы, сбрасываю со своих плеч проклятый синий плащ и обнимаю Шея, то ли мечтая, чтобы Вилор вдруг оказался на его месте, то ли уже не желая этого.

Глава 29

Дурные вести не заставили себя ждать.

Деревенский староста Стемер Чига собрал жителей деревни на срочное собрание через день после того, как уехал в Гритак Вилор. Сказать по правде, это время прошло, как в тумане.

Отрезвление от охватившего меня ночного безумия наступило утром, резко, как гроза в пестрень. Я проснулась в собственной постели, не понимая, где нахожусь, не помня, как и чем закончился предыдущий день, а когда воспоминания — отрывистые, смазанные, путанные — стали приходить, одно за другим, хлопая, словно мокрое полотенце по лбу, захотелось завыть в голос и расцарапать щеки. Что я наделала. Зачем, зачем, зачем…

Но мне уже не десять лет, и топиться на речку я не пойду. Торопливо, украдкой посмотрела под одеялом. Лежу в теплой ночной рубашке, и на руках, и на ногах нет никаких следов, жаль, что не вижу собственного лица. Впрочем, о чем это я. Вилор просто не успел оставить следы, а Шей…

А Шей может мертвых с Неба вернуть. И он всегда излечивал любые ранки на моем теле. И то, что я чувствую себя совершенно такой же, как день назад, не ощущая никакой боли, ни малейшего неудобства, и лежу в своей кровати, как ни в чем не бывало, для тени из Серебряного Царства ничего не стоит. А вот воспоминания…

Что ему до моих воспоминаний. Для него это было лишь пунктом договора, сумасбродным желанием — его всегда удивляли мои желания… Я поймала себя на этой мысли и зло усмехнулась. Хороша ты, Вестая, распутная, бесстыжая девка, нечего сказать! Пришла к одному, а теперь страдаешь по другому, по демонической иномирной твари, пившей твою кровь двенадцать лет?

Сама виновата.

Небо, как стыдно, как же стыдно, как… больно.

"Ничего не было, — сказала я мысленно. — Ничего. Вилор уехал, а остальное — бред. Сон. Вилор уехал, ты оделась, встала и ушла к себе"

И до следующего новолуния у меня есть чуть больше четырех седьмиц, чтобы убедить себя в этом.

* * *

Лас Стемер смотрел на деревенских очень и очень мрачно. Люди взирали на него с ответной мрачностью. Они не привыкли к тревогам.

— В Гритаке моровое поветрие, — говорил Стемер. — Сначала думали, обойдется, но зараза идет дальше. Я слышал, есть заболевшие в соседнем поселении.

— Это в котором? — визгливо выкрикнула ласса Ивира, пожилая и очень громкогласная женщнина.

— В том, что в семи горстях по левому пути.

— А-а, — успокаиваясь, пробасила ласса. — А то у меня в том, что по правому, дочка живет.

— Уже погибло много людей, — повысил голос староста. — В Гритаке перестают хоронить и начинают сжигать тела прямо на улицах.

Внимающие люди как-то разом замолчали. Конечно, воцарившаяся тишина не могла быть абсолютной, скотина и птица продолжали вскрикивать, всхрапывать и издавать другие привычные уху звуки, где-то шумел ветер, громко смеялись и кричали дети. И все же мне показалось, что мы стоим в пустой гулкой каменной пещере.

— Заразу разносят крысы, — продолжал лас Стемер. — И вам не обязательно их трогать или даже видеть. Она в воздухе, невидимая глазу, но ощутимая телом.

— Нет крыс в моем доме и не было никогда! — лас Агавия гневно взмахнул рукой. — И не будет!

— Сначала начинается жар, — продолжал, не обращая внимания на старика, Стемер. — Потом ломота в костях и боль в мышцах. Подкатывает слабость, а дальше становится хуже и хуже.

— И что делать? — чей-то тревожный голос, я не разобрала, чей. Впрочем, задать этот вопрос мог любой из присутствующих. Он просто застыл в обращенных на старосту глазах.

Тот помолчал.

— Ничего, — с явной неохотой продолжил лас. — Говорят, целители в городе не справляюся, вытягивают хворь с огромным трудом и из единиц. Случись что — из города нам тут точно не помогут. Да и свои… Гритак, думаю, на днях закроют до окончания мора, так что…

Я оглядела толпу. Целителя Гренора не наблюдалось, как и нашей знахарки. Впрочем, неудивительно. Оба они избегали людей, правда, каждый по своим причинам. И вдруг до меня дошел смысл услышанных слов. Гритак закроют. Гритак с Вилором закроют. Он не сможет вернуться, он останется там, в зараженном городе без возможности уехать… А я даже не буду знать об этом.

Мысли метались в голове,