Постараемся сравнить историю Каллахэна с тем, что выпало на долю Тами Ашкрафт. Судно, на котором она плыла, потеряло мачту во время шторма. Она не лишилась своей яхты, как это произошло с Каллахэном, но все равно оказалась в тяжелой ситуации. Во-первых, ее жениха во время шторма волна смыла за борт. Во-вторых, на судне перестали работать двигатель и радио. Однако у Ашкрафт были вода, продукты и инструменты. Женщине удалось поставить небольшой парус и управлять лодкой, пользуясь секстантом (Каллахэн тоже пользовался секстантом, который соорудил из карандаша). В какой-то момент путешествия Ашкрафт увидела землю, но вскоре потеряла ее из виду. Позже о ней была сделана передача на телевизионном канале National Geographic Adventure, где она рассказывала: «Ноги перестали меня держать, и я села. Это настоящий ад. И я в нем оказалась…» У нее случился нервный срыв, и в состоянии истерики она кинулась в трюм, вынула ружье и зарядила его. Стоя у штурвала, она засунула ствол ружья в рот.

Инженер Паскуале Буццелли в момент тарана самолетом Северной башни находился в лифте. Он вышел на 44-м этаже и, несмотря на сильное задымление и общую неразбериху, доехал на другом лифте до своего офиса на 64-м этаже. Он отказывался воспринимать ситуацию таковой, какой она была. Можно сказать, он отрицал очевидное. Такое состояние может иметь серьезные последствия. Люди на этаже спокойно ожидали указаний охраны. Буццелли позвонил беременной жене и уверил ее, что все в полном порядке, хотя та только что видела по телевизору, как самолет врезался в здание, в котором работает ее муж.

Буццелли и его коллеги ничего не предпринимали и дожидались чьих-то распоряжений… пока не обрушилась и Южная башня. Но даже тогда Буццелли не стал спускаться вниз. Только появившийся сильный дым убедил его покинуть здание. Вместе с остальными он стал спускаться по лестнице и в тот момент, когда здание начало разваливаться, находился между 21-м и 22-м этажами. Буццелли прекрасно видел, слышал и чувствовал, что происходит вокруг, он молился о том, чтобы ему не пришлось долго страдать перед смертью. Он хорошо помнит, как происходило обрушение здания, как один этаж проваливался в другой и как он стремительно падал вниз. Потом он на три часа потерял сознание.

Буццелли пришел в сознание и увидел, что находится на внешней стороне здания высоко над землей, откуда сам спуститься не мог. Вокруг него иногда что-то вспыхивало, но пожара не было. Пожарные заметили Буццелли, однако и они не смогли достать его. Они ушли за лестницами, а Буццелли решил, что его бросили. Хотя поблизости никакого пожара не наблюдалось, он был уверен, что обязательно сгорит в огне. Тогда он решил покончить с собой. Буццелли нашел осколок стекла и собирался вскрыть себе вены. Однако вскоре пожарные вернулись за ним, и Буццелли понял, что можно продолжать жить дальше.

Тами Ашкрафт тоже не покончила с собой. Ее, как и Буццелли, успели спасти. Их поведение во время смертельной опасности никак не может служить примером для тех, кто собирается выживать. Заметим, слабые духом люди погибают далеко не всегда, а сильные люди могут погибнуть, оказавшись в безвыходной ситуации, в которую попали, например, многие жертвы в зданиях Всемирного торгового центра.

Бросается в глаза резкий контраст в истории этих двух людей: Дебби Кили и Стива Каллахэна. Несмотря на общие черты катастрофических обстоятельств, поведение их принципиально различно. Я совершенно не собираюсь искать каких-либо недостатков в действиях Кили, проявившей себя смелым человеком и блистательным моряком. Мне нужно лишь для полноты анализа провести сравнение. Если учесть и характер ее попутчиков, и отсутствие самого необходимого: воды, еды и каких-либо инструментов, — на долю Кили выпало больше испытаний.

Капитаном яхты Trashman, на которой находилась Кили, был Джон Липпот, его старшим помощником — Марк Адамс. Оба запойные пьяницы. Вдобавок поведение Марка не отличалось стабильностью: он был подвержен резким перепадам настроения, время от времени начинал нести полную чепуху, а напиваясь в барах, сдергивал с женщин трусики. В принципе он склонен к насилию. Третий член команды Брэд Каванах был опытным моряком и, к счастью, непьющим. На борту судна находилась подружка капитана Липпота Мег Муни, не имевшая никакого морского опыта. Сама Кили — первая женщина, участвовавшая в кругосветной регате «Уитбред»[49] — ходила под парусом вполне профессионально.

Яхту Trashman надо было перегнать из Бар-Харбора в штате Мэн до Форта-Лодердейл во Флориде. Длина парусника составляла почти восемнадцать метров, и такой перегон обещал быть сущим пустяком. Кили не стремилась плыть с такой разношерстной командой, но Липпоту удалось ее уговорить.

Как только они вышли в открытое море, Кили поняла, в какую авантюру ввязалась: вечно пьяные Липпот с Адамсом и совершенно бесполезная Мег. Все управление яхтой легло на плечи Кили и Каванаха. Начался шторм. Кили хотела уже сдать вахту, как увидела ничего не соображавшего, надравшегося Марка Адамса, который, стоя на палубе, орал что-то нечленораздельное в сторону ветра, дувшего с силой в 55 узлов (то есть со скоростью 28 метров в секунду). По ее словам, «волны, словно сотканные из жидкого гранита, достигали высоты в девять-десять метров». Кили и Каванах вернулись к штурвалу, а капитан и его помощник продолжали напиваться в своих каютах. Но наступила минута страшной усталости — и Дебби, и Брэд нуждались хотя бы в небольшом отдыхе и сне. Оба потребовали, чтобы пьяные Липпот и Адамс взяли на себя управление судном. Кили пошла спать. Через несколько часов в середине дня ее разбудили и сообщили, что яхта тонет.

Как я уже писал, Адамс упустил надувной спасательный плот. На паруснике оставался еще один надувной трехметровый плот Zodiac, но на нем не было ни воды, ни продуктов. Пока они надували и спускали плот на воду, волна сбила Мег с ног, и она серьезно поранилась.

Команда отплывала от тонущей яхты под аккомпанемент истеричных воплей Адамса. В тот момент плот перевернулся, люди оказались в воде, и всем пришлось держаться за веревку, опоясывавшую борта плота. В эти же минуты мачты яхты исчезли в бушующих волнах. С первых секунд трагических событий Кили боролась с чувством паники. После окончания стадии отрицания ее чувства резко обострились.

«Это действительно со мной происходит? Едкий запах резины и соль на губах сводили с ума. Потом меня поразило, что вода очень теплая», — вспоминала Кили. Она пыталась вернуть себе контроль над ситуацией и начала планировать последующие шаги. В это время остальные члены команды находились кто в состоянии шока, кто в состоянии истерики. По сравнению с Каллахэном ее ситуация выглядела намного сложнее: ей приходилось бороться не только с океаном, самой собой, но и с неадекватными членами команды. Было бы легче выживать одной или в компании с Каванахом.

Ветер и волны делали все возможное, чтобы заставить людей расцепить руки и выпустить веревку плота. Через некоторое время им удалось перевернуть плот, но не успели они забраться на него, как очередная волна снова их сбросила, а ветер начал срывать одежды. Природа любит отнимать последнее. С Мег смыло все (вплоть до трусов), на ней осталась одна рубашка. Кили, помогая ей забраться на плот, обратила внимание, насколько серьезно Мег пострадала — ее ноги были разбиты в кровь. Кили удалось всех убедить, что надо накрыться шлюпкой и таким образом переждать шторм.