– Какой случай? – заинтересовался я.

– Да нет, его за аморалку, – отмахнулась Вера. – Так, все. Закрыли тему, а то нос прищемит! Не нашего ума дела! Что знала, то сказала. Пирог, вон, жуйте и помалкивайте!

Феликс встретил меня прямо возле проходной. Я выходил, задумавшись, и чуть было не прошел мимо. Ему понадобилось меня за рукав схватить, чтобы я к реальности вернулся.

– Мы созвонились с Дарьей, – без всяких предисловий заговорил он. – Она дала мне адрес, по которому приезжать, а я по карте посмотрел, это оказалось совсем рядом с твоим заводом. Вот я и подумал, что надо тебя сразу забрать от проходной, чем ты будешь туда-сюда мотаться.

С одной стороны, квартира рядом с заводом – это была отличная новость. На работу пешком ходить, в транспорте не толкаться. С другой – райончик здесь, конечо, тот еще, И воздух грязный от промзоны, да и контингент... Впрочем, в моем положении носом особо не крутят. Тем более, что женщина согласилась пустить меня пожить практически бесплатно. Даже для кошелька молодого специалиста названная сумма не выглядела обременительной.

– Ага, от дома культуры химиков свернуть направо, магазин «Спорткультовары», дальше пятиэтажка... – бормотал Феликс старательно выглядывая ориентиры. – Ага, вот этот дом! Мы на месте. Квартира семь. На четвертом этаже.

Он припарковал свою «пятерку» в пустующем кармане возле мрачной пятиэтажке из серого кирпича. Из каждого окна свешивалась сетка-авоська, полная каких-то продуктов. Понятно. Похоже, меня ждет коммуналка.

Хотя, с другой стороны, а чего я хотел за такие деньги?

Но легкий укол разочарования все-таки почувствовал. Теплилась легонькая надежда, что знакомая Феликса вселит меня в хоромы, вроде тех, которые отец арендовал для героини Муравьевой в фильме «Карнавал». И я буду там гостей принимать, приемы устравиать, и все такое...

Ладно, отложим пока идею великосветского салона советского образца. Жить надо по средствам, Жан Михалыч!

На узкой лестнице пахло предсказуемо – крысами, сыростью и подгоревшей капустой. Рядом с дверью квартиры номер семь звонок был всего один, что было хорошим знаком. Правда корпус его давно раскрошился на кусочки, так что пимпочка звонка торчала прямо из пучка спутанных проводов. Феликс осторожно надавил на него дважды.

За дверью немедленно раздались торопливые шаги. Скрипнул замок, за ним дверь.

– Дарья Ивановна? – вежливо спросил Феликс. А я молчал. Потому что мне не нужно было спрашивать. Я и так знал эту женщину...

Глава двадцать четвертая. Коммунальная страна

Причудливое плетение судьбы. В совсем уже недалеком будущем вот эта самая женщина станет городской знаменитостью. Потому что это никакая не Дарья Ивановна. Это Дара Господня. Дамочка, которая сначала создаст свое эзотерическое учение, а потом довольно мрачненькую тоталитарную секту. А в девяносто шестом надолго сядет в тюрьму.

Еще в самом начале ее «карьеры» я брал у нее интервью. С серьезным видом задавал вопросы, слушал сказочный бред про тонкие энергии и могущественные силы. А потом расшифровывал диктофонную запись, пытаясь свести эту алогичную хрень в хоть какой-то связный текст. Ну модно было в те времена писать про городских сумасшедших. А второй раз мы встретились, когда она уже перестала быть одиночкой. И писал я уже не про ее эзотерические воззрения, а про «Путь вечности». Приглашал, правда, ее одну, но в редакцию они явились вчетвером, больше трех часов мурыжили мне мозги, устраивали ор на почти каждый мой вопрос. И в результате ничего не получилось. Потому что статью эту сняли перед самой публикацией. И главред даже не дал мне за нее втык, потому что он слышал нашу беседу сквозь дверь своего кабинета. Так что когда пришло распоряжение сверху полосу немедленно переверстать, а статью эту несчастную отправить на доработку до тех пор, пока оскорбленные сектанты не будут удовлетворены, он похлопал меня по плечу и взял обещание не связываться больше никогда с сумасшедшими. Ну а в третий раз я видел ее уже в зале суда. Когда она и ее сердечный друг и астральный спутник были приговорены к весьма даже не астральным, а реальным срокам. Потому что, как выяснилось, путь к их мудрости лежит через отписывание в пользу секты имущества. Ну и еще там боком проходило растление малолетних, инцест и множество прочих не очень аппетитных деталей внутреннего быта последователей.

– А вы Феликс Борисович, да? – немного суетливо сказала будущая Великая Матерь и Проводница Воли Его. Потом она перевела взгляд на меня. – А вы Иван, верно? Проходите, я уже давно вас жду! Вот тут тапочки, переобувайтесь. Все соседи у нас хорошие, мы поддерживаем чистоту, так что топтать не надо, пожалйста!

Чистоту? Хм... Странные, однако, в этом месте понятия о чистоте... Я огляделся. Узкий темный коридор, краска на стенах облезла от времени, а щели в деревянном полу такие, что кажется, что из них подглядывает бездна. Глазами мышей и тараканов. Впрочем, может я и зря. В воздухе витал запах хлорки и табачного дыма. И еще какой-то не очень аппетитной еды. Через весь коридор была протянута веревка, на которой сушилось белье. Под потолком на покосившемся шифоньере стояли коробки. В простенке между двумя дверями висел старенький велосипед «Урал».

– Вот сюда проходите! – Дарья Ивановна, шаркая тапочками, устремилась в дальний конец коридора. – Сама я живу вот в этой комнате, – взмах в сторону единственной полуоткрытой двери. – Там кухня, вот это туалет и душевая. Соседи у нас все хорошие, живум мы дружно. На кухне – график дежурств по общим помещениям.

Она достала из кармана фланелевого халата ключ и сунула его в замочную скважину на двери.

Замок был врезан в явно не подходящую ему по размеру дырку, вокруг механизма зияли сквозные щели. Как я понимаю, их можно было использовать вместо дверного глазка, которого на самой двери не имелось.

Открыть у нее получилось не с первого раза. И когда замок наконец-то сдался, ей пришлось толкнул дверь бедром, чтобы она распахнулась.

– Это, конечно, не царские хоромы, – извиняющимся тоном сказала она, обводя руками помещение, но все необходимое тут есть. Диван, шкаф... Вода даже заведена в комнату!

Не так плохо, как могло бы, на самом деле. Комната была довольно просторная, стены и потолок явно не так давно белили. Источник света – голая лампочка, свисающая на проводе. Диван в девичестве был явно зеленого цвета, но сейчас определить это можно было только по изнанке. Подушки от времени посерели, на углах ткань обремкалась. Шифоньер полированный, трехдверный, на ножках. И квадратная раковина с двумя отдельными