Когда фра Лоренсо де Бьенвенида, генеральный комиссар ордена в Новой Испании, вернулся на Юкатан в 1562 году и поддержал Тораля, баланс сил стал меняться в пользу епископа. В январе Тораль начал выносить решения о виновности индейских вождей в заключении и назначать тем легкие наказания, как правило, возвращая их обратно в родные деревни. Большинство поселенцев принимало его вердикты. Тораль установил, что монахи убили около 160 человек, собирая доказательства идолопоклонства‹‹411››, и сурово осудил действия провинциала. Епископа поддержали многие поселенцы, которые считали, что Ланда одержим жаждой власти. Им были ненавистны его нетерпимость и высокомерие. В январе 1563 года Ланда заявил, что «вздымание» наносило жертве не более чем незначительный урон, а порка обычно сводилась к нескольким ударам, в которые вдобавок не вкладывали силы‹‹412››.

В том же году Ланда добился рассмотрения этого дела в Испании. Тораль тем временем провел мессу во францисканском монастыре в Мериде. Фра Хуан Писарро, имевший прямое отношение к этой великой семье из Трухильо, читал проповедь с амвона. Вспомнив Иисуса и Его путь из Галилеи в Иудею, Писарро молился: «Господу угодно, чтобы испанские христиане истово стали ненавидеть этих еретических собак, идолопоклонников, каковые суть враги Божьи и враги нашей святой веры». Он сетовал, что «те, кому надлежит их карать… защищают оных и вместо преследования окружают их заботами». А снаружи храма Тораль критиковал фра Писарро и на науатле и убеждал индейцев впредь не подавать ему даже напиться. Писарро же полагал, будто своей проповедью унизил епископа‹‹413››.

Несколько монахов обратились к короне с посланием в поддержку Тораля, другие сочиняли письма якобы от имени индейских касиков. Будто бы майя, Франсиско де Монтехо-Шиу, и три других вождя писали:

Совет по делам Индий в Севилье сначала принял ту версию событий, которую излагал епископ Тораль. Но Ланда доставил в Испанию новые доказательства тайных церемоний идолопоклонства, о которых раньше не сообщалось. Комиссия, составленная из испанских францисканцев, провела свое исследование и решила, что поведение Ланды было оправданным, с учетом того факта, что индейцы и вправду совершали преступления против веры. То есть именно епископ допустил ошибку. Реабилитированный Ланда торжественно отправился в Сан-Хуан-де-лос-Рейес, большой францисканский монастырь в Толедо, где он когда-то учился. Тем временем в Юкатане нотарию по имени Себастьян Васкес поручили оценить действия местных чиновников провинции; эта проверка продолжалась три месяца‹‹415››. Луис Сеспедес де Овьедо занял должность губернатора Юкатана и получил указание провести расследование деятельности экс-губернатора Кихады‹‹416››. Сеспедес прибыл на место в ноябре 1565 года. Он установил, что Кихада прокладывал дороги и поощрял использование мулов, чтобы индейцам больше не приходилось носить тяжести на плечах, но в остальном вел себя довольно легкомысленно и не обладал должной твердостью характера, необходимой для неспокойных времен. Кроме того, он явно подпал под влияние могущественного провинциала Ланды. Сеспедес посадил Кихаду в тюрьму за долги, а затем бывший губернатор вернулся в Испанию, где совет по делам Индий быстро отменил наказание. Он умер в Испании в 1571 году.

А совет по делам Индий между тем обратился против епископа Тораля вследствие непрекращавшихся споров о разделении полномочий, где заинтересованными сторонами были сам епископ, городской совет и святые отцы. Тораль предпринял пастырскую поездку по всей провинции, добрался даже до острова Косумель, где с 1519 года, когда там побывал Кортес, видели мало кого из испанцев. Епископ выяснил, что святые отцы чрезвычайно озлоблены и намерены всячески ему препятствовать‹‹417››. Он подумывал уйти в отставку, одолеваемый воспоминаниями о страшных событиях 1562 года, уверившийся в том, что прочие монахи виновны ничуть не меньше самого Ланды. Индейцев же епископ теперь воспринимал едва ли не как святых, а их земли называл «озером чистого камня». Корона отказала ему в просьбе вернуться в Мешико, но все же он возвратился туда в 1561 году и поселился во францисканском монастыре.

Прекраснодушный Тораль стал жертвой суровых времен и безжалостной враждебности со стороны Ланды. А вице-король Энрикес де Альманса в 1570 году своим указом запретил тюремное заключение и порку индейцев по распоряжению духовных лиц. Индейцы впредь исключались из расследований инквизиции, поскольку считались слишком недалекими, чтобы впадать в ересь; к тому же многие из них не получили достаточных наставлений в вере‹‹418››.

К тому времени францисканская миссия на Юкатане пребывала в жалком положении, которое требовало возвращения Ланды; тот вернулся и, как ни удивительно, был назначен епископом Юкатана после смерти Тораля в 1571 году. Он уже успел написать свой замечательный труд «Сообщение о делах в Юкатане»; надо признать, в этом сочинении его предрассудки уравновешивались неожиданной проницательностью суждений и широтой познаний‹‹419››. Он прибыл в Кампече в октябре 1573 года с тридцатью новыми монахами, которых привез из Испании, и велел всем священникам-мирянам покинуть провинцию; остаться разрешили только тем немногим, кто служил в соборе, и троим, бегло говорившим на местном языке. Новым монахам в обязательном порядке полагалось изучать майянский.

Юкатан сильно изменился за одиннадцать лет с 1562 года. Епископ Ланда направил фра Грегорио де Фуэнтеовехуну отыскать доказательства идолопоклонства в Кампече и принялся беспощадно карать виновных. Новый местный чиновник, Франсиско Май, который пользовался поддержкой индейцев, осудил монахов и епископа перед верховным судом Мешико. Ланде приказали строго придерживаться новых установлений, которые предполагали гуманное отношение ко всем индейцам.

Ланда написал письмо губернатору провинции, Франсиско Веласкесу де Хихону, испрашивая разрешения продолжить практику наказаний, но ему было отказано. Тогда он отбыл в Мешико на заседание верховного суда, где его выслушали, но не одобрили его методов, зато согласились с губернатором Веласкесом. Ланда упорно, но тщетно боролся с ограничениями вплоть до своей смерти в 1579 году.