посвящать в детали расследования. Более того — я не имею такого права. А вот зачем вам понадобилась эта книга? Извольте отвечать!

Я совершенно не хотела признаваться, что взяла с места преступления перстень. Наверняка это незаконно. Но Муравьев смотрел на меня в упор и ждал ответа.

— Я сейчас пишу по заданию редакции статью о загадочном происшествии в Михайловском замке. И по ходу этой работы мне понадобились материалы о Мальтийских рыцарях. Ведь император Павел был великим магистром Мальтийского ордена… это общеизвестный исторический факт…

— Допустим… — Муравьев опустил глаза, уставился на открытую книгу и вдруг взволнованно проговорил: — А это что такое?

Я проследила за его взглядом.

Он смотрел на коричневое пятно, покрывающее большую часть страницы.

— Пятно, — ответила я равнодушно. — Кто-то залил страницу, скорее всего, это кофе…

— Нет, это не кофе… — протянул Муравьев.

— А что?

— Кровь…

Я невольно вздрогнула. В библиотеке как будто потянуло могильным холодом.

— Почему вы так думаете? — спросила я робко.

— Потому что мне по работе достаточно часто приходилось видеть пятна крови. Хотя, конечно, это нужно проверить… нужно показать эту книгу экспертам-криминалистам, только они точно скажут, что это такое. И не только это…

— Странно… я еще могу себе представить, что кто-то пролил на книгу кофе или чай, хотя это, конечно, свинство, но как можно залить книгу кровью…

— Как раз это меня особенно заинтересовало… — вполголоса проговорил Муравьев. — Если человек страдает гемофилией, у него часто случаются кровотечения…

Он вдруг встрепенулся и недовольно взглянул на меня:

— Я не могу обсуждать детали текущего расследования с посторонними людьми!

— Да я вас и не спрашивала ни о чем! — я пожала плечами. — Меня это не интересует.

Тут он завертел головой и позвал:

— Эй, дамы, можно вас на минутку?

Тут же обе библиотечные сотрудницы появились, словно возникли из небытия.

— Вот что, — строго проговорил Муравьев. — Я реквизирую у вас эту книгу, она нужна мне для проведения экспертизы.

— Как же так? Мы не можем… — всполошилась Сусанна Авессаломовна.

— Можете или не можете, меня не волнует. Я реквизирую эту книгу в рамках следственных действий.

— Ну, тогда хотя бы расписку напишите! — подала голос Каролина Павловна. — Понимаете, это очень редкая и ценная книга…

— А вот это пожалуйста. Расписка — это законное требование. Только у меня к вам еще одна просьба. Мне нужен список всех людей, которые имели доступ к этой книге.

— За все время существования нашей библиотеки? — ужаснулась Сусанна.

— А сколько лет она существует?

— Сто десять! — с гордостью сообщила женщина.

— Ну, так далеко я не залезаю… достаточно, если это будет за последние пять лет.

— А, ну это я могу сделать…

Сусанна Авессаломовна прошла к своему рабочему месту, включила принтер и через минуту вернулась с листком распечатки.

Она положила этот листок на стол.

Муравьев склонился над ним, и я тоже невольно заглянула через его плечо.

На листке был столбик примерно из десятка фамилий. Я успела прочитать начало списка: Спиридонов… Микаэлян… Зайончковский… Лапидус…

Не знаю, что я ожидала там увидеть, но одна фамилия в списке показалась мне знакомой.

К. Левенберг…

Где же я встречала эту фамилию?

И тут я вспомнила маленькое старое кладбище, заросшие травой и мхом каменные надгробия, и на них — эта самая фамилия, выведенная затейливым готическим шрифтом…

Левенберг.

Муравьев покосился на меня и спрятал листок, проговорив:

— Ну что вы все время подсматриваете, подслушиваете! Смотрите, привлеку вас за препятствование следствию! Это, между прочим, серьезное правонарушение!

— Да больно надо! — фыркнула я.

Только что я хотела рассказать ему, что совсем недавно встречала фамилию из этого списка, но после такого хамства мне расхотелось ему помогать.

Да может, это и случайное совпадение… Так это или не так, пускай сам разбирается.

Сусанна завернула книгу в плотную бумагу, и Муравьев пошел с ней к выходу. Я поплелась за ним, поскольку в библиотеке больше нечего было делать. И непонятно вообще, зачем я сюда приходила. С этим Муравьевым повидаться, что ли?

Я фыркнула, и он оглянулся, едва не выронив книгу.

— Что такое?

— Да ничего, — я не сумела скрыть улыбку, — вот думаю, не сделать ли вас героем своей статьи? Такой бравый полицейский, в меру вежливый, в меру обаятельный, в меру образованный… читателям понравитесь, я думаю…

— Издеваетесь, — вздохнул он, — насмехаетесь.

— Вовсе нет! — бурно запротестовала я, потому что так оно и было. — Я еще про одну сотрудницу музея обязательно напишу. Про колоритную личность…

— Леокадию Львовну? — оживился Муравьев. — Занятная старушенция!

— Ой, вы ее знаете? Ну, она прелесть просто! Мы с ней… — тут я прикусила язык, потому что понятия не имела, можно ли ему рассказывать про то, что мы с Леокадией видели. Попеляева-то я сдам без сожаления, но вот тот, второй… с ним еще неясно.

Муравьев взглянул на меня более приветливо и предложил подвезти до дома, мотивируя это тем, что на меня последнее время то и дело кто-то нападает и обрушиваются какие-то неприятности. Так что ему будет спокойнее, если я буду у него под присмотром. А самое главное — нам почти по дороге.

Я не стала возражать — все же приятнее ехать на машине, чем на общественном транспорте.

Как назло, город стоял в пробках, и машина Муравьева еле ползла. Он лавировал среди транспорта, то и дело чертыхаясь.

Тут зазвонил его мобильный телефон.

Муравьев включил громкую связь, чтобы не занимать руки, так что я слышала весь дальнейший разговор.

— Здоро-ово, Муравьев! — проговорил какой-то тягучий, медлительный голос. — Это Ставри-иди говорит…

— Привет, Шурик! — отозвался Муравьев. — А, чтоб тебя!

— Эй, ты чего? Я тебе по делу звоню… если ты недоволен, могу не звонить… ты меня, между прочим, сам просил…

— Да нет, Шурик, извини, это я не тебе, это меня какой-то гамадрил подрезал… так чем ты меня порадуешь?

— Помнишь, ты меня просил список составить всех, кто болеет гемофилией?

— Ну!

— Так вот, я составил этот список на основе данных аптечного управления. Список тех, кому выписывали лекарства от той генетической боле-езни…

— Да помню я, помню! Да чтоб тебя… это я не тебе, Шурик, это опять какой-то павиан водить не умеет…

— Так я тебе это список вышлю на почту?

— Да, спасибо… эй, погоди…

— Это опять не мне?

— Нет, это как раз тебе! Пожалуйста, поищи в своем списке несколько фамилий…

Муравьев скосил на меня глаза и попросил:

— Гражданка Вороновская… Вера… достаньте из бардачка тот список, что мне дали в библиотеке, и прочтите его вслух. У меня, видите, руки заняты.

— Так и быть, гражданин Муравьев! — ответила я ему насмешливо и вытащила листочек