своего понимания. И когда понимания не хватает, мы зависим от тех, кто разбирается в этом лучше нас. Некоторые аспекты жизни остаются нам непонятными не потому, что наши способности ограничены, а скорее потому, что они выходят за пределы наших текущих знаний и представлений. Мы часто не видим сквозь густую ткань информации, подобную водной глади океана, и поэтому не можем понять, что находится в ее глубинах. Мы можем рассматривать наше понимание мира как слои. Начиная с поверхности, видим мы образование. Далее идут слои, где развиваются различные области, такие как медицина с ее множеством специализаций, и экономика, регулирующая наши финансовые взаимодействия. Продвигаясь глубже, мы попадаем в политические сферы, как внутренние, так и внешние, и они становятся все более сложными, разной прозрачности, разного загрязнения. С каждым слоем мы сталкиваемся с новыми аспектами и перспективами. Но есть момент, когда наше понимание исчезает, как будто мы достигли дна. Многие люди уже через каких-то пару метров ничего не видят, а умничают о том, что находится на дне. И вот здесь возникает парадокс: люди на этом этапе уверены, что они знают все и что их взгляд правильный, что они защищают истину и добро. Но если задать им вопрос: что такое "добро"? Они молчат, их уверенность рассеивается как туман, их взгляд теряется в море неведения.

Капитан слушал, кивая головой.

Король и капитан вышли на улицу.

— Не переживай, Адайн, — промолвил король, пытаясь успокоить своего верного капитана. — Они ничего не знают о мире, а тем более о войне. Вся эта элита, верхушка общества, весь этот бомонд… они считают себя выдающимися умами. На деле они несут нам такую пользу, как безрукие рабы или глухие псы. Наша задача — купить их разумы, мнения и рты, и направить их в нашу пользу. Что еще беспокоит тебя?

Капитан задумчиво взглянул вдаль и начал объяснять свои тревоги.

— У меня есть две основные заботы, — начал капитан. — Для одного из них, время еще не пришло. Я расскажу вам об этом позже. Но вторая забота — это Дэрнаут. Он поистине великий человек, с совершено не представимым масштабом ума и личности. Дэрна́ут — король второй по богатству страны после Лострада. Он представляет непередаваемую опасность для всех нас.

Затем на улицу вышел Лодэс и присоединился к королю и капитану. А во дворе дворца появились лейтенант Алари и разведчик Стокс. Стокс подошел к Адайну и Эдриару, поклонился королю и произнес, вызывая ужас своим голосом:

— Капитан Адайн, можно вас на минуту?

— Король Эдриар? — Адайн поднял брови, обращаясь к своему правителю.

— Разумеется, — испуганно глядя на Стокса, произнес король, пытаясь скрыть дрожь от внезапного появления разведчика, его внешнего вида и его голоса

Эдриар махнул рукой Лодэсу, чтобы тот подошел.

— Что это за упырь? — боязливо и с отвращением глядя на Стокса, спросил король у Лодэса.

— Это Стокс, — сухо ответил Лодэс. — Он — главный осведомитель Адайна. Когда-то он был контрабандистом, торговал с кем-то с востока. Но позже его схватили и несколько дней пытали, нанося ужасающие шрамы. Стокс без остановки кричал от боли, из-за чего его голос стал таким, что аж кости от ужаса сводит. Он — чудовищно опасный и злобный подонок, изуродованный жизнью, — произнес капитан авангарда, знающий Стокса, как никто другой. Лодэсу приходилось пару раз пересекаться со Стоксом, когда ему нужны были редкие и дорогие растения для лечения своей дочери. — Ему дорогу не переходить и держать при себе, быть его союзником выгоднее.

Стокс и Адайн приблизились к Алари.

— Капитан, — начал Стокс, обращаясь к Адайну. — Мы тщательно проверили все записи у ворот, и несколько раз перепроверили их. В списках, покинувших и прибывших генерал Флорас не числится.

Адайн задумался.

— Это может означать, что он не покидал город, или что он заплатил стражникам, чтобы его исключили из записей, — раздумывая проговорил Адайн.

— Но есть еще одна неразбериха, — добавил Алари. — В офицерских казармах поселилась мертвая тишина. Там почти никто не говорит. Мне стало интересно — почему так? И поэтому заглянул в растраты казарм. Оказалось, что спрос на бумагу резко вырос. Они не разговаривают между собой и делятся своими мыслями письменно. И самое забавное, — смеясь заявил Алари. — Что спрос на бумагу вырос, как только там появился я!

Командующий разведчиками повернулся и подошел к королю.

— Король Эдриар, нам необходимо провести еще один военный совет, на этот раз с участием всех высших военных чинов, включая вас, — объявил капитан Адайн.

— С какой целью? — с прищуром спросил Эдриар.

— Я хочу кое-что проверить, — холодно заявил Адайн. — Южане говорят: учись на ошибках тех, кому ты давал советы.

В это мгновение в небе появился белый голубь. Король взглянул на него и произнес:

— Это добрый знак, — затем обратился к капитану. — Хорошо, пусть будет так, как ты говоришь. Если тебе больше нечего мне сказать, то ступай. Мне нужно поговорить с Лодэсом.

Капитан Адайн поклонился и ушел, сопровождаемый Стоксом и Алари, к королевским воротам.

— Алари, ты должен проверить каждый угол, каждую стену дворца, — произнес Адайн смотря на Алари.

— Знаю. Стокс мне все передал. Я займусь этим, а вы, капитан, займитесь казармами, — дополнил Алари.

Капитан кивнул и направился в сторону ворот. Собрав свои вещи, капитан вышел из дворца и направился к Труэне.

Глава двадцать четвертая. Горсть печали

Генерал Флорас встречал первый день лета, сидя на скамейке во дворе офицерских казарм. Его взгляд строго прикован к брусчатой мостовой под ногами, но его разум унесся в далекое прошлое, к детству, к первым шагам на этом мире. Это были дни, когда он впервые отправился к провидице, великим генералом армии Лострада, Ха́вином.

— Флорас, сын мой, — склонившись перед своим сыном, начал Ха́вин. — Я знаю, что тебе суждено стать генералом нашей армии после моей смерти, но ты должен сделать то, что не удалось мне. Ты обязан прервать этот бесконечный цикл. Этот цикл ненависти и вражды. Ты должен сделать все возможное, чтобы избежать войны, и если она начнется, то как можно скорее положить ей конец.

— Я тебя не понимаю, отец, — маленький Флорас смотрел на отца с непониманием в глазах. — Мы же воины. Наша задача — защищать нашу страну, наш народ. Разве не это наше предназначение?

Ха́вин сел на скамейку рядом с сыном, стоящей рядом с деревянной одноэтажной хижиной.

— Скоро наступит время войны, и эта война будет твоей судьбой, сын мой, — продолжал отец, его голос был исполнен тревожной спешки. — Я старался изо всех сил остановить ее,