– Не надо ко мне на «вы», – сказал Борланд. – Я? Командиром? Нет, не хочу. Но спасибо за комплимент.

– А почему?

– Когда я командую, то в плане выживания группы происходит обратное. Люди со мной рядом начинают умирать потрясающе быстро. К тому же подчинение мне уже по своей сути противоречит здравому смыслу. А я фанат здравого смысла.

Музыкант смотрел на сталкера, как на помешанного, и тот ему подмигнул двумя глазами по очереди.

– Я лучше сам по себе, – добавил Борланд.

– Направление – северо-северо-восток, – объявил Крот. – До объекта два километра.

Борланд вздохнул. Чесать два километра через лес и кое-где ползти на пузе – не самая лучшая перспектива. Но все лучше, чем помереть под вражескими пулями. Сталкер перераспределил снаряжение, глядя, как остальная команда постепенно выдвигается вперед. Идут рассредоточенно, не спеша. Ни один куст не шевелится. Борланд их мысленно похвалил. Все же тихо двигаться сталкеры умели. Хотя Зона и не такому научит.

Сам он прошел последним, пропустив всех остальных впереди себя. Музыканта он старался не выпускать из поля зрения. Электрик шел, то и дело спотыкаясь, держась за Кротом. К счастью, сам Крот тоже двигался вполне умело. Правда, будь Борланд по другую сторону баррикад – без проблем бы его вычислил, хоть и никогда не мог похвастаться навыками следопыта. А что по поводу Крота сказал бы старина Бергамот – одному ему известно.

За два километра продвижения пешком уже успело совсем стемнеть. Борланд ощутил усталость сильнее, чем обычно. Вряд ли круглая дата, случившаяся именно сегодня, могла его состарить на год. Сталкер признал, что с утра запрограммировал себя на старение мыслями о возрасте. В таких случаях он обычно цеплял на себя образ молодости. В этот раз это оказалось очень кстати.

Более молодой Фармер двигался лучше. Оно и понятно. Да и в качалке он проводил побольше времени, чем Борланд, что было видно по его фигуре даже через комбинезон цвета хаки.

Особняк вскоре показался перед ними. Двускатная крыша с множеством архитектурных изысков и даже с флюгером на трубе плохо сочеталась с диковинным дизайном стен, больше напоминавших широкие каменные столбы разной высоты и диаметра. Для пущего эффекта не хватало только прожекторов, сверлящих небо. Только сейчас Борланд понял, что на брифинге упустили из виду важную деталь – непосредственный вид здания снаружи. Планы этажей толком ничего не проясняли. Если там, на крыше, находились снайперы с тепловизорами, то все могло закончиться быстро. К счастью, Крот догадался расставить собственных снайперов на окружающих холмах и деревьях, отдав соответствующие указания.

Бойцы залегли с трех сторон, что отняло еще не менее десяти минут. Борланд подумал, не вызваться ли ему самому, и решил, что не нужно. Хотя в такой вечер он бы предпочел остаться на безопасном расстоянии с винтовкой в руках, нежели совать голову черт знает куда, имея незнакомую команду и невменяемого командира.

Вид ночного леса нагнал на Борланда приступ ностальгии. Это место было создано для того, чтобы стать новой Зоной. С тех пор как Борланд принял предложение Каменского, он стал видеть признаки Зоны на каждом шагу – в переменах погоды, в отношениях людей друг с другом, в их ценностях… Здесь же, в лесу Подмосковья, эффект усиливался многократно.

– Шестьдесят секунд, – сказал Крот в рацию. – Снайперам спуститься.

– О господи, зачем? – спросил Борланд, не веря своим ушам.

Крот посмотрел на него как на глупого ребенка.

– На территории объекта целей не обнаружено, – пояснил он.

Борланду захотелось бросить все к черту и пешком двинуть через лес к первой попавшейся трассе, где можно было бы поймать фуру и на попутках свалить подальше отсюда. Крот вел себя очень своеобразно.

Ладно. Позже, может, удастся побеседовать об этом деле с Мирославом…

Крот рванулся вперед спустя пятьдесят восемь секунд. Команда двинулась за ним. С помощью «кошек» быстро перелезли через стену. О колючей проволоке обитатели особняка подумать не догадались, хотя камеры имелись в избытке. Крот даже не стал приказывать их разбить, что, в общем, говорило о некоторых зачатках сообразительности командира. С камерами бороться бесполезно. Для жителя осаждаемой крепости всегда есть возможность спрятать хотя бы одну, смысл которой – продержаться несколько секунд и успеть заснять движение. А там уже гостей встретят с хлебом-солью.

Однако никто гостей не встречал.

– Обыскать периметр, – приказал Крот. Борланд не стал уточнять, что сперва было бы неплохо этот самый периметр установить. Жираф большой, ему видней.

Борланд внимательно следил за домом. Никакого движения в окнах или на небольших дорожках. Сталкеру сильно захотелось, чтобы сегодняшний день обошелся без сюрпризов. Один маленький, угасающий день…

– На крышу, – услышал он голос Крота в наушнике. – Заходим через окно, все.

– Снайперам что делать? – послышался чей-то голос. – Надо бы оставить пару человек.

– Заходим, я сказал! Скоро приедет «Лиза», к тому моменту все должно быть зачищено.

Фармер толкнул Борланда в плечо.

– Не делай больше так, – сказал Борланд. – И соберись.

– Я просто думаю, не спрятаться ли в кустах, – предложил Фармер. – Подождем «Лизу», примкнем к ней. Скажем, что так и было. Никто ничего не заметит.

Борланд собрался отругать его за насмешливость, но потом сообразил, что парень был вполне серьезен. Действительно, подобное анекдотичное поведение вполне могло иметь успех.

– Нет, – сказал он раньше, чем обдумал. – Это тебе не от экзаменов откосить. Пойдем.

В окошко на крыше они забрались почти последними.

Борланд помнил, что в этом месте они должны попасть в некое подобие трубы, ведущей глубоко под землю, но все равно не мог сдержать удивления. Дом фактически располагался на железобетонном убежище, накрывая его сверху. Сейчас «Мона» находилась в самой верхней точке этого убежища, и вниз вела лестничная шахта.

– Никого не вижу, – доложил боец, который шел первым.

– Смотреть внимательнее, – сказал Крот. – Это место без присмотра не оставят.

«Оставят», – подумал Борланд. Еще как оставят, если, к примеру, отсюда уже вывезли все ценное. И еще заминировать могут. Сталкер взглянул на детектор аномалий, ничего конкретно не ожидая. Прибор бездействовал.

Лестница закончилась стальной дверью.

– Не трогай, – предупредил Борланд, глядя, как первый боец тянется к ручке.

Поздно.

Стоило бойцу потянуть на себя дверь, как она открылась, и послышался страшный грохот. По лестнице прошла серия взрывов – сверху вниз. Бойцы ОРАКУЛа сделали единственное, что было возможно, – метнулись вперед и оказались за дверью прежде, чем взрывы достигли их уровня. Впрочем, нижний пролет выдержал, приняв на себя вес обломков сверху. Вернуться наверх тем же путем было невозможно.