Царь «отдал приказ справить похороны генерала Гордона с такой же пышностью, с какой состоялось погребение генерала Лефорта, — пишет Корб. — Выстроенные для исполнения печальной церемонии три гвардейских полка сопровождали тело скорбными звуками труб и барабанов. Царь занимал обычное место в полку; залп из двадцати четырех больших пушек служил при похоронах выражением или скорби, или приветствия. При погребении цесарский миссионер Иоанн Берула отслужил обедню и произнес проповедь, как приказал это сам царь, а накануне у службы в католической церкви был царевич с любимейшей сестрой царя Натальей».

Франциск Эмилиан сообщает некоторые подробности также и относительно похорон. «Во время похорон генерала Гордона, — читаем в упомянутом выше его письме, — светлейший царь приказал сказать нам, чтобы мы совершали все вообще церемонии, как у нас принято, и служили бы обедню, хотя в то время был такой жесточайший мороз, какого здесь не запомнят за двадцать лет. Над надгробной речью я проработал вместе с другими почти восемь дней, извлекая содержание из целых томов рукописи, в которых сам благочестиво скончавшийся описал свою жизнь. Но труд мой оказался напрасным. Некоторые змеи-еретики, боясь, что наш генерал получит какое-либо большее прославление, чем Лефорт, так устроили у царя, что накануне похорон к ночи пришло приказание, чтобы надгробная речь была по-польски. Отец Иоанн (Берула) превосходнейшим образом это выполнил, насколько мог. Царь с надлежащею скромностью присутствовал, когда в доме кадили ладаном и окропляли труп; потом он вел в строю своих солдат, затем присутствовал при богослужении и проповеди, стоя то в самом храме, то в ризнице, смотря по тому, как ему позволяло время, свободное от занятия с солдатами. О царе говорят что кому вздумается, но несомненно, что у него громадные дарования. Я стоял почти в оцепенении (ибо дело было для меня совершенно неожиданное), когда он разговаривал с докторами у тела благочестиво почившего господина генерала и все как следует называл подлиннейшими словами, то латинскими, то греко-латинскими, употребительными в медицине, приводил примеры из истории и свидетельства, словом, это был бы знаменитейший государь и был бы благосклоннейшим к нам, если бы его не окружало столь много ядовитых лиц, которые всячески противодействуют нашему благу. У гроба благочестиво почившего господина генерала царь выказал мне великое внимание, так что мы чрезвычайно этому удивлялись. В день похорон царь позволил цесаревичу, т. е. своему маленькому сыну, прийти к нам. Царевич с любопытством все осматривал и с большим благоговением воздавал честь нашему храму.

Вскоре затем прибыла и сама царевна, его сестра Наталия, и держала себя в храме со всею скромностью и благоприличием. О, если бы Бог тронул сердце светлейшего царя!»[275]

2 декабря боярин Ф. А. Головин давал пир в честь отъезжающих шведских послов. На пиру присутствовал царь, с величайшей вежливостью к ним относившийся, по замечанию Гейнса. 3-го послы уехали из Москвы[276].

Реформы и преобразовательные планы 1699–1700 гг.

Петр I. Гравюра И. Соколова. До 1857

XXVI. Общий обзор

Преобразовательная деятельность Петра в широких размерах началась с постройки большого воронежского флота; в этой постройке можно видеть преобразование Московского государства из континентальной державы в морскую. Этим грандиозным предприятием вызвано было учреждение некоторых новых повинностей, оказавшихся крайне тяжелыми для страны. Для крупных землевладельцев, духовных и светских, как и для торгово-промышленного населения такой повинностью была организация кумпанств, которые должны были строить корабли; для мелких землевладельцев — установление особых специальных поборов. Для населения южных уездов, в особенности для близких к Воронежу, возник ряд новых натуральных повинностей в виде разного рода работ, связанных с кораблестроением. Новое дело и новые задачи стали вызывать к жизни новые учреждения: появилась должность «адмиралтейца», заведовавшего казенным кораблестроением; в Москве возникла «Корабельная палата» — особая комиссия гостей, ведавшая делами кораблестроения, наложенного на торгово-промышленное население. Вслед за тем в январе 1699 г. изданы были указы о реформе городского управления, имевшие главной целью увеличение ресурсов казны, необходимых на новые нужды, а также имевшие в виду облегчение положения торгово-промышленных людей. Это было преобразование административных учреждений в широком общегосударственном размере.

Таким образом, реформаторскую деятельность Петра можно начинать с 1696 г., с начала создания воронежского флота. С той поры преобразования идут непрерывным рядом, и одна реформа цепляется за другую. Но в памяти самого Петра, по-видимому, именно 1699 г. запечатлелся как момент начала преобразований, главным и основным из которых он считал организацию регулярной армии, заменившей собой раскассированное стрелецкое войско. Так, по крайней мере, Петр представляет дело в составлявшейся в 20-х гг. XVIII в. истории Северной войны, в сущности истории его царствования, которую он сам редактировал[277]. Запись событий в этом Журнале начинается с 1698–1699 гг., и начинается именно с рассказа об устройстве регулярной армии, о причинах, повлекших ее учреждение, и о подробностях ее устройства. Вслед за тем в Журнале перечислен ряд других преобразований, относимых к 1699 г.; на самом деле некоторые из них относятся к первым месяцам 1700 г. Вообще этот период 1699–1700 гг. был действительно обилен разного рода нововведениями. «Поденная записка» указывает, перечисляя эти нововведения, на исправление типографии и на начало печатания книг: «Начали многие книги переводить и печатать инженерские, артиллерийские, механические и прочих художеств, также и исторические и календари». «Тогда же почалась школа навигаторская», вслед за которой стали затем понемногу учреждаться и другие школы. Дано разрешение всем подданным ездить за границу в европейские государства для обучения, что прежде запрещалось, и не только этот выезд стал разрешаться, но государь даже понуждал подданных к такого рода путешествиям. Упоминается далее учреждение ордена Св. апостола Андрея Первозванного, основанного указом 10 марта 1699 г. В перечне новшеств приводится также начало собственноручного подписывания государем актов международных сношений: грамот и ратификаций, которые прежде государями не подписывались. Следует затем отмена прежнего российского платья, которое было наподобие польского, и предписание подданным носить платье по обычаю европейских государств, а также предписание брить бороды. Наконец, установлено празднование Нового года 1 января, а не 1 сентября, как было раньше. Таков приводимый в «Поденной записке» перечень нововведений, о которых припоминал их автор в 20-х гг.

XVIII в. при составлении истории Северной войны. На самом деле этот перечень не полон. К тому же периоду времени, о котором говорит «Поденная записка», т. е. к 1699–1700 гг., следовало отнести и другие проведенные тогда преобразования или заведенные новшества, именно: установление гербовой бумаги в январе 1699 г., городскую реформу по январским указам 1699 г., некоторое переустройство в приказах, первые подготовительные шаги к реформе наследственного права, некоторые преобразования в процессуальном праве,