генерала А. А. Вейде и пяти дьяков Поместного приказа. Поместный приказ привлекался, как видим, к большому участию в деле набора даточных, это, конечно, потому, что в нем были сосредоточены данные о землевладении и тяглых дворах, по числу которых производился набор. Сказки о количестве тяглых дворов, которые обязаны были подать землевладельцы при наборе, надлежало проверять по материалам: писцовым и переписным книгам, хранившимся главным образом в Поместном приказе[285].

Сказки эти землевладельцы должны были представить в Преображенское на Генеральский, или Генеральный, двор, где заседала комиссия, и в них показать, сколько за кем значится дворов крестьянских, бобыльских, задворных и деловых людей по переписным книгам 1678 г. и сколько дворов каждого из этих состояний прибыло сверх переписных книг. В Преображенское же разные приказы должны доставить перечни из переписных книг 1678 г. и другие необходимые документы. Один даточный берется с 50, с 30 или с 25 крестьянских, бобыльских, задворных и деловых дворов. С каждых 50 дворов ставят даточного служилые землевладельцы, находящиеся сами на военной службе, причем с московских служилых чинов берутся еще конные даточные по одному со 100 дворов. С 30 дворов даточного ставят землевладельцы, находящиеся на гражданской службе: занимающие должности воевод, управляющие приказами или состоящие «у дел», как тогда обозначалась гражданская служба. С такого же числа дворов должны ставить даточного служилые люди, находящиеся в отставке, а также служилые вдовы, недоросли и девки. С 25 дворов даточного человека ставят со своих владений именитый человек Григорий Строганов и гости, а затем духовные землевладельцы: патриарх, власти и монастыри. В указе перечислены разные случаи, когда вместо поставки даточного в натуре вносятся за него деньги — 11 рублей за человека, размер солдатского годового жалованья. Указом определяется и тот социальный элемент, откуда должны браться даточные люди. В даточные должны сдаваться дворовые люди — холопы, составлявшие непроизводительное население боярских дворов, лежавшее во многих случаях тяжелым бременем на боярских хозяйствах. Число даточных, которых должен выставить тот или другой светский землевладелец, высчитывается по числу значащихся за ним, показанных в представленной им сказке, крестьянских, бобыльских, задворных и деловых дворов, а в эти даточные он должен поставить своих холопов. Для этого высшие служилые чины: бояре, окольничие и думные дьяки — должны были к 26 ноября подать в Преображенное, кроме сказок о числе у них крестьянских, бобыльских, задворных и дедовых дворов, также и росписи слугам своих «дворов», т. е. росписи служащих у них во дворах холопов, а затем не позже 1 декабря привести туда и самих этих холопов в наличности. В Преображенском им будет производиться смотр и будут отбираться из них «люди самые добрые и нестарые», кроме занимающих в боярских дворах важнейшие должности, например дворецкого, дядьки, стряпчего, казначея. Соответственно с этим церковные власти со своих имений должны были поставить в даточные служек, служебников и конюхов. Если у бояр «недостанет требуемого с них числа дворовых холопов, а у церковных землевладельцев служек, служебников и конюхов, то за недостающих взыскивается по 11 рублей за человека, без распространения набора на крестьян». Во всех этих постановлениях очевидно намерение законодателя щадить при наборе солдат производительный и выгодный для страны крестьянский класс, а также холопов, занятых в сельском хозяйстве, и возложить всю тяжесть набора на непроизводительный класс боярской дворни. В таком виде представляет дело и Плейер в своем донесении цесарю от 10 декабря. «Здесь набираются, — пишет он, — 60 или, как некоторые говорят, 80 полков[286], каждый по 1000 человек. И чтобы укомплектовать их, от всех этих господ берутся с их дворов по 70, 80 и до 100 с двора слуги, называемые холопи, которых они обыкновенно имеют по три, по четыре и по пяти сот»[287]. Петр хорошо видел всю бесполезность для государства многочисленных праздных дворовых людей, холопов, а в монастырях — многочисленных монастырских служек и потому в первую очередь стремился привлечь их к военной службе. В этом отношении ноябрьский указ 1699 г. о наборе был первым, открывающим собой длинный ряд законодательных мер. Заметим еще, что набор падал только на светских и духовных землевладельцев и не распространялся на крестьянские общества черносошные и дворцовые. Крестьянство всех видов, как частновладельческое, так и государственное, было от него в натуре, по крайней мере, избавлено. Крестьяне по этому первому набору не шли в рекруты, шли только холопы.

По свидетельству одного из ближайших участников формирования регулярной армии в 1699–1700 гг., полковника Александра Гордона, сына покойного генерала Петра Ивановича, в Преображенское поступали ежедневно тысячи рекрутов и охотников, и сам царь пересматривал их по именным спискам, отбирая годных в службу. Тогда же началось и обучение их регулярному строю также под непосредственным руководством царя. Непосредственными сотрудниками Петра в этом деле были генералы Автоном Михайлович Головин, командовавший двумя гвардейскими полками, Адам Адамович Вейде — составитель воинского устава, наказа и артикула, и посланный в приволжские города подполковник князь Аникита Иванович Репнин. Может быть, Вейде применял при этом обучении те воинские правила, составлением которых он был занят еще летом 1699 г. А. М. Головин вырабатывал также какие-то «статьи», о которых он вел переписку с царем, когда тот уехал в Воронеж весной 1700 г., и которые царь просматривал и исправлял. Весьма вероятно предположение, что обучение первых рекрутов производилось по артикулам, сохранившимся в архиве кабинета Петра[288] и содержащим ружейные приемы, правила заряжения мушкета, правила обращения с «багинетом» — штыком, который то привинчивался к мушкету, то употреблялся в виде тесака; шереножное учение и вздваивание рядов; правила строевой стрельбы плутонгами (взводами) и стрельбы, как Петр озаглавил этот параграф, «нидерфалом или паданьем», когда передние шеренги ложатся, а задние стреляют. Теперь можно только удивляться сложности ружейных приемов того времени, когда, например, для того чтобы приготовить к выстрелу кремневый мушкет, заряжаемый с дула посредством шомпола, которым забивался заряд, солдату надо было выслушать 16 команд, начиная с команды: «открой полку», затем «сыпь порох на полку», «закрой полку», «перенеси мушкет на левую сторону и приклад поставь на землю», «вынимай патрон», «скуси патрон» и т. д. и т. д. до последних команд: «взводи курки» и «стреляйте». Вот это хитрое ратное учение с ружейными приемами, с поворотами направо и налево, с построением рядов, с привинчиванием и отмыканием багинетов должны были проходить взятые в Преображенское новобранцы.

Из новобранцев, поставленных набором 1699 г., из навербованных охотников было сформировано 27 пехотных полков и 2 драгунских от 800 до 1322 человек в полку. Полки эти были поделены на три дивизии, во главе которых стали: А. М. Головин, А. А. Вейде и князь А. И. Репнин, — последний