Это были ЧП романтического характера, следом за которыми случилось нечто крайне неприятное. Двое студентов, один из которых был приятелем или просто знакомым дежурного санитара патологоанатомического отделения, устроили пьянку в морге. Если бы они погудели тихо, то никто бы из живых мероприятия не заметил. Но так не получилось, спьяну захотелось петь, и к середине второй по счету песни («Ой, мороз, мороз» — дуэтом) прибежала обеспокоенная больничная охрана. А как не тревожиться, если у тебя в морге покойники запели?

Все студенты оправдывались тем, что они пришли на дежурство, но случайно расслабились больше положенного. Главный врач потребовал от кафедр усилить контроль за студентами. Отныне они допускались к дежурству только с ведома кафедр. Считалось (предполагалось, подразумевалось, хотелось верить), что кафедры несут за них ответственность. На самом деле никакой ответственности никто не нес, но соблюдался некий ритуал. Студенты, желавшие поднабраться опыта, приходили на кафедру и извещали кого-нибудь из сотрудников (разумеется, не заведующего, а рангом ниже) о своем желании. Сотрудник разрешал, писал записку дежурному врачу или звонил ему (иногда просто отправлял студентов в отделение со словами: «Скажите там, что я в курсе»). На этом весь контроль, собственно, и заканчивался.

Маразматический бюрократ Кулешов придумал было «Журнал регистрации дежурств», даже пронумеровал и прошнуровал листы. Сразу видно — делать человеку нечего, лучше бы в реанимационный зал на обход лишний раз сходил. Но их Кулешов не любил, делал, как положено доценту, но без воодушевления. А разную бюрократию разводил с удовольствием. Демонстрировал, так сказать, свою истинную сущность канцелярской крысы. Журнал покочевал по кафедре с неделю (кто-то кого-то даже записал туда), но потом благополучно исчез. Туда ему и дорога.

В половине третьего в дверь тихо и очень вежливо постучали.

— Входите! — отозвался Данилов.

Девушку он вспомнил сразу.

Еще бы не вспомнить! Шаурцева Кристина, пятый курс лечебного факультета, двенадцатая группа. Звезда потока, дочь проректора по учебной работе. Как его там? Роман Михайлович, кажется.

— Здравствуйте, Владимир Александрович.

— Здравствуйте, Кристина Романовна. Чем обязан?

Шаурцева села на стул и потупила взор. Она явно играла в пай-девочку, из чего можно было заключить, что ей что-то надо от Данилова.

— Я вас слушаю, — подбодрил Данилов.

— Я пришла извиниться, — выдохнула Шаурцева.

«За что?» — чуть не вырвалось у Данилова, но он вовремя сдержался и вместо удивления изобразил на лице понимание напополам с одобрением.

— Это вы правильно сделали, Кристина Романовна. Я был уверен, что вы придете. Не хотелось бы, знаете, заканчивать вашу веселую, но слишком уж затянувшуюся шутку, звонком вашему отцу. Мне кажется, что у него и так дел хватает.

— Да, — с плохо скрываемой неприязнью, согласилась Кристина.

Помолчала и добавила:

— Глупо все получилось, Владимир Александрович, совсем не так, как я это себе представляла. Извините.

— Хорошо, — свеликодушничал Данилов, хотя про себя думал сейчас о Кристине не очень хорошо.

«Ну и развлечения у нынешней молодежи! Ну и шуточки! Так ведь и до развода можно было дошутиться, смотря на кого нападешь! И за что? За то, что объяснил очевидное? Или это такие правила — кто на новенького? Появился на кафедре сотрудник, давай попробуем с женой его развести. Прикольно же».

— А как вы узнали? — Кристина по-прежнему глядела в пол.

— Вычислил, — улыбнулся Данилов, не собиравшийся раскрывать карты и признаваться в том, что действовал просто наудачу. — Звонки легко отслеживаются, выводы сделать уже нетрудно.

— Но мы же звонили вам с левых телефонов…

— Поверьте, Кристина Романовна, и не такие задачи приходилось решать, — улыбнулся Данилов.

— Я понимаю, — Кристина затрясла головой, что должно было означать кивки. — Вы же бывший сотрудник чего-то там, я знаю.

— В нашем деле бывших не бывает, — Данилов уже откровенно забавлялся, подражая герою какого-то, давно читанного, шпионского детектива. — Так же, как и неразрешимых уравнений.

Как же просто открылся ларчик! Не пришлось подбирать ключ или шерудить в замке отмычкой. Пнул походя, крышка и открылась. Все гениальное просто, а все простое можно считать гениальным. Или почти все.

— Я понимаю, Владимир Александрович.

«Какая понятливая девушка! — восхитился Данилов. — Любо-дорого смотреть! А на занятиях производила не такое впечатление».

— Могу ли я узнать, Кристина Романовна…

— Сидим? Бездельничаем?

В открывшуюся дверь заглянул Сааков. Увидел, что Данилов не один, и тихо закрыл дверь.

— Могу ли я узнать, Кристина Романовна, — повторил Данилов, — почему вы решили так пошутить? Я вас чем-то обидел? Или у вас просто такой веселый характер?

— Нам показалось, что это будет весело, — после короткой паузы ответила Кристина, по-прежнему избегая встречаться с Даниловым глазами. — Прикольная шутка. Ну, и вы…

— Что — я?

— Вы не понравились… — пролепетала Кристина. — Нам… То есть мне.

— Выходит, это была месть? — уточнил Данилов.

— Вообще-то это была шутка…

— Ладно, пусть так, — не стал настаивать Данилов. — А как вы узнали номера моих телефонов?

Кристина удивленно посмотрела на него, затем перевела взгляд на стол Колосовой. Точнее, не на сам стол, а на пухлый, изрядно потрепанный дежурный блокнот, в который были записаны телефоны всех сотрудников кафедры, а также аспирантов и клинических ординаторов.

— Вы рискнули зайти в кабинет…

— Я просто дождалась, когда вы уйдете домой, и спросила у сотрудницы, которая здесь сидела, как можно связаться с вами. Сказала, что вы срочно мне нужны. На домашний даже и не надеялась, но женщина оказалась доброй, открыла свой молескин и продиктовала мне оба ваших номера.

«И не только не поинтересовалась, зачем вдруг студентке понадобилось со мной связаться, но и мне ничего не сказала, — подумал Данилов. — Молодец, Колосова, спасибо».

— А вы не думали о том, что ваши шутки могут иметь далеко идущие последствия? — поинтересовался Данилов. — Ладно бы мне, но ведь вы еще и жене моей звонили…

— Это была не я.

— Какая разница? Вы же организовали звонки. А если бы моя жена оказалась ревнивой фурией, что тогда? Я бы сейчас уже ходил холостым-разведенным! Надо же задумываться о последствиях! Или для вас главное — посмеяться, а о последующем можно не думать, потому что не вам это расхлебывать?!

Сказать, что ответ Кристины поразил Данилова, означало бы ничего не сказать.

— Если ваша жена вас любит и доверяет, то ничего страшного не произошло бы, — убежденно сказала Кристина, глядя в глаза Данилову. — А если нет, то чем раньше бы вы развелись, тем для обоих лучше!