– Есть! – Юля уперла руки в бока. – Не пошел бы ты куда подальше! Это моя хижина!

– Ага! – Игорь прислонился к стене. – Хорошо. Я пойду, только нож мне верни.

– С какой стати? – ее глаза сверкнули в полутьме.

– С такой, что это мой нож!

– Да? Ну и что! Это компенсация за то, что я тебя поила-кормила и, вообще, не дала утонуть.

– Ах, вот как? Извини, не знал, что твоя помощь имеет цену.

– А с чего мне тебе помогать просто так?

– Потому что… – Игорь сполз по стене и уселся на земляной пол, – потому что, если мы хотим выбраться, надо держаться вместе.

– Вот еще! – фыркнула Юля.

Она с возмущением пнула ком полиэтилена на земле и, больно ударившись пальцами обо что-то твердое, охнула и запрыгала на одной ноге.

– Ой, как больно! – откинув пленку в сторону, Юля увидела картонную коробку, замотанную скотчем. – А что там? – полушепотом спросила она.

Игорь подполз ближе и осмотрел коробку.

– Дай нож, – произнес он также тихо.

Юля безропотно сняла шнурок с ножом и протянула ему. Коробка была вскрыта за пару секунд. Игорь издал торжествующий вопль и извлек на свет пачку сигарет. Следующим предметом оказалась жестяная банка с коровой на боку. Дополняли находку плотный брикет молотого кофе и баллончик непонятного пока назначения.

– Сигареты! – Игорь яростно сорвал целлофан с пачки, и дрожащими руками зашарил по карманам, в какой-то миг ему показалось, что зажигалки в них нет, и он облился потом от страха.

Юля тем временем вскрыла зубами брикет и втянула носом божественный запах.

– Боже, как я хочу кофе! – простонала она.

– Вода есть, огонь есть, почему нет? – пожал плечами Игорь.

– А вскипятить в чем? – возразила она.

Игорь повертел в руке квадратную жестянку, и вонзил в крышку лезвие. Через минуту банка, зияя рваными зубцами, раскрылась и по хижине разлилась волна мясного аромата.

– Тушенка! – Юля закатила глаза.

– Мы ее съедим, а в банке вскипятим воду, – Игорь протянул ей нож.

Она секунду помедлила, а потом решительно воткнула лезвие в густую ароматную массу.

– Боже! – прошамкала Юля с набитым ртом. – Какая вкуснотища!

Игорь взял у нее из рук нож и в свою очередь подцепил кусок тушенки. Ничего вкуснее он не ел за всю свою жизнь.

Так, по очереди, они опорожнили всю банку, выскребли дочиста. Юля наелась первой и предоставила остатки в распоряжение Вележева. Тот ел и похрюкивал от удовольствия.

– Надо за водой сходить, – Юля с сожалением поднялась на ноги. Идти никуда не хотелось. – Если у нас получится выпить сегодня кофе, я и правда поверю, что мы выберемся.

– А ты сомневаешься?

– Не знаю, – вздохнула она. – Сколько времени прошло, а спасателей нет. Странно это. Как думаешь, скоро они нас найдут?

– Найдут? – удивился Игорь и захохотал. – Найдут! Ну надо же! Да ты совсем, что ли, ничего не понимаешь? Никто не будет нас искать! Во всяком случае, здесь. Ясно?!

– Почему? – растерялась она.

– Потому. Никто до утра не заметил наше отсутствие, это сто процентов. А утром лайнер в порт прибыл, все разбежались по экскурсиям. Если и спохватились, то сегодня, в лучшем случае. И где они будут нас искать, догадайся?

– Почему не заметили? – снова спросила она.

– Да потому, – буркнул он. Объяснять ей очевидную истину? – Ты путешествуешь в одиночестве, кто тебя может хватиться? Ну, если только этот твой длинный зануда спохватится и то…

– А ты? – робко спросила она. – Ты-то не один… у тебя эта, как ее…

– Лелик-то? – усмехнулся Игорь и скептически скривился.

Как же, наверняка полдня отсыпалась после выпитого накануне, да и, как выяснилось, Лелику было чем досуг занять. Так что пока они там сообразят, что на борту их нет, и что на берег они не спускались, неизвестно сколько времени пройдет. Но вслух мысли свои озвучивать не стал, а лишь только вывод сделал:

– Если искать будут, то совсем в другом районе. Два дня полетают над морем и прости-прощай – скажут – поиски не увенчались успехом.

Юля молчала, пытаясь осмыслить это. Если так, то все очень плохо. И сидеть им здесь до морковкина заговенья, как бабушка говорила. Она тяжко вздохнула.

Игорь тоже молчал. Он, который всегда гордился своей способностью выкручиваться из любых передряг, не знал, как поступить сейчас. Впервые он оказался в ситуации, на которую не мог повлиять. Не с кем договариваться, не с кем торговаться, даже сдаться на милость победителю никак. Кому предложить сделку – давай я тебе это, а ты меня за это спаси, пошли самолет, корабль, рыбаков каких-нибудь? Не с богом же? Или все же с ним? Он усмехнулся.

Юля вопросительно посмотрела на него.

– Ты о чем думаешь? – спросила она.

Игорь пожал плечами.

– Да так… Думаю – впору молиться начинать.

– А! Вот так всегда. Как петух в одно место клюнет, так все верующими делаются. Это тебе за грехи!

– Мне, значит? А ты у нас ангел во плоти?

– Может, и ангел, – согласно кивнула она. – А ты вот, черт такой, на мою голову навязался!

– Это еще кто кому навязался! – возмущенно отозвался Вележев. – Ты уверена, что убить именно меня хотели? А не тебя, к примеру?

Она посмотрела на него и дернула плечом. Почему-то такая вероятность не приходила ей в голову.

– Нет, – подумав, ответила она, – тебя первого сбросили, а меня за то, что пыталась тебя спасти. И это факт.

– Я не вижу, кому может понадобиться моя смерть. Можешь верить или нет, но никому я дорогу не перебегал.

– Может, и так. Может, это кара божья? Знаешь, наказания без вины не бывает, как говорил один товарищ. Надо было меньше невинных людей без квартир оставлять, да…

– Я это уже слышал, – оборвал Игорь, – как ты говоришь, наказания без вины не бывает. Подумай об этом.

– Знаешь, хватит! – Юля вскочила и сжала кулаки. – Я тебя просто убью когда-нибудь.

– Вот удивила! Да моя жена постоянно грозилась меня убить, да что-то так и не собралась, видно, духу не хватило. – Игорь громко хохотнул.

– А может, все-таки собралась? – ехидно заметила она. – Или ты думаешь, ты неприкасаемый? А вот покрутись сейчас без своих денег, обслуги, охраны… Да, если бы не я, давно бы уже крабов кормил!

– Слышал я эту песню! Ты меня спасла, ты меня кормила-поила… Мне, может, перед тобой еще на колени встать, поклоны земные отбить?

– Поклоны тебе не помогут, – буркнула она. – Твои грехи всю жизнь замаливать надо.