что я ушла, – ответила она тихо, и Тюнвиль еле расслышал её голос за шумом прибоя. – Мы поссорились.

– Поссорились? Из-за чего?

Она порывисто повернулась к нему, посмотрела прямо в глаза, и Тюнвилю стало не по себе от этого взгляда. Странно, никогда раньше человеческие девы его не смущали и не озадачивали, но вот эта…

– Что произошло между принцем и вашим братом? – спросила принцесса, вскинув подбородок и заложив за спину руки.

– А муж вам не рассказал? – ответил Тюнвиль вопросом на вопрос.

Она заколебалась всего на секунду, а потом решительно сказала:

– Рассказал. Ваш брат оскорбил его. Сказал, что принц – не мужчина.

– А он – мужчина? – Тюнвиль не удержался от усмешки.

– В этом нет сомнений, – ничто не дрогнуло в лице принцессы.

Да уж. Врать она умела, эта маленькая девственница, и Тюнвиль обиделся на неё за это ещё больше, чем когда решил, что она высматривала на берегу Рихарда. С чего, скажите на милость, она защищает своего мужа? Который не притрагивался к ней семь лет, который не видит в ней женщину? А ведь она не побоялась встать перед разъярённым драконом, чтобы защитить того никчёмного сопляка… Во всём этом была тайна, и Тюнвилю вдруг страшно захотелось разгадать её. Что надо сделать мужчине, чтобы женщина была так ему предана?

– Мне кажется, что вы лжёте, принцесса, – сказал он ровно. – Вы невинны, как в свой день рождения.

– Кто вам сказал эту ересь? – она продолжала смотреть ему в глаза, и ноздри точёного носика воинственно трепетали. – Вы ошибаетесь. И оскорбили принца незаслуженно.

Сказано это было с такой уверенностью, что Тюнвиль готов был засомневаться в собственном чутье. Но дело-то в том, что драконье чутьё не обмануть. И он чувствовал жар девичьего тела, и это сводило с ума точно так же, как и мысль, что сейчас эта сладкая девственница была полностью в его власти. Здесь – в ночи, на берегу моря, в свете луны…

– Какой мужчина будет жаловаться жене, что его оскорбили речи на пьяной вечеринке? – он презрительно фыркнул. – Уже это доказывает…

– Это ничего не доказывает, – перебила его Хильдерика. – Вы ничего не знаете о моём муже. И обо мне. И о нашей любви.

– Она какая-то особенная? – недоверчиво приподнял брови Тюнвиль.

– Она – на всю жизнь, – сказала принцесса с такой горячностью и страстью, что впору было щёлкнуть зубами, отрастить крылья и унести драгоценную добычу на какой-нибудь пустынный остров, чтобы спрятать там от сторонних глаз, сохранить только для себя…

А луна, как назло, заливала всё серебристым светом, и море нашёптывало всякие непристойности… Вот только принцесса не понимала голоса моря. И твердила о своей любви к никчёмному мальчишке, так что Тюнвиль возненавидел принца ещё сильнее, чем за позор Рихарда.

– У нас нет секретов друг от друга, – говорила Хильдерика так убеждённо, что невозможно было ей не верить. – Семь лет назад мы поклялись друг другу в верности, и я не предам этой клятвы до самой смерти.

– А ваш муж? – вырвалось у Тюнвиля. – Думаете, он так же верен клятве?

– В нём я уверена, как в себе.

– Вечером он был очень увлечён танцовщицами, которых мы пригласили, – бросил Тюнвиль небрежно. – Только присутствие короля остановило вашего мужа от измены вашей супружеской клятве.

Дракон слишком хорошо знал силу слова, и знал, что каким бы безупречным ни был мужчина, женщина всегда будет в нём сомневаться. Вот и сейчас он собирался, говоря иносказанием, подлить воды на колесо мельницы сомнений. Потому что нет такой женщины, которая не подозревает своего мужчину в изменах. И принцесса Хильдика, несмотря на все её заверения, точно недовольна своим мужем. Не может не быть недовольной. Тем более, если он никогда к ней не прикасался. Сразу можно подумать, что его интересует кто-то другой… Так что принц Альбиокко, который не удосужился проследить за женой после ссоры, даже не ожидает, какое оружие против него получает сейчас нежная принцесса… И вряд ли после этого когда-то будут мир и доверие в королевской семье.

Размечтавшись о том, что ожидает завтра проклятого принца, Тюнвиль не ожидал, что услышит смех.

Принцесса Хильдерика смеялась – тихо, закрывая ладонью рот.

– Я сказал что-то смешное? – сквозь зубы произнёс дракон, потому что этот смех ему не понравился.

Он был… обидным. Тем более, что Тюнвиль ожидал вовсе не насмешек. Возмущения, может быть – слёз. Но смех?..

Девушка прекратила смеяться и сказала очень спокойно, даже равнодушно:

– Вы сказали ложь. Не знаю с какой целью вы лжёте жене о муже, но цели вы не достигли. Я не верю ни единому вашему слову, и… доброй ночи, – она круто развернулась и пошла в сторону дворца, не оглядываясь.

Несколько секунд Тюнвиль осознавал то, то услышал, а потом снова догнал и обогнал принцессу, преградив ей путь.

– Осуждаете меня за ложь? – спросил он напрямик.

Она лишь улыбнулась в ответ. Но как улыбнулась! В этой улыбке было всё – снисхождение, жалость, немного грустная насмешка, уверенность… Не было только любви. Тюнвиль готов был щёлкнуть зубами от досады. Вот бы узнать – есть ли любовь в этом красивом существе? Есть ли страсть? И какими чарами околдовал эту женщину тот недомужчина, если она настолько в нём уверена? И он снова подумал: может, Рихард прав? И принц неспособен быть с женщиной? Отсюда и уверенность?

– Но вы тоже солгали мне, – продолжал дракон, потому что принцесса молчала.

Сейчас она будет оправдываться, и тогда…

– Даже если я лгу, – сказала она, – вы уверены, что лгать мне в ответ – это достойно мужчины?

– Хорошо, признаю поражение, – согласился Тюнвиль, конечно же, не собираясь сдаваться. – Да, принц вёл себя безупречно. Вам повезло в такой верности.

Теперь она взглянула на него, как прежде – застенчиво, немного боязливо, а потом наклонила голову, пряча улыбку.

– Позвольте, провожу вас? – предложил дракон. – Всё-таки ночью небезопасно, а со мной вас точно никто не тронет.

– И без вас не тронет, – сказала принцесса со спокойной уверенностью. – На этом берегу никто не бывает, потому что тут – королевские земли. Сюда можно попасть только через дворцовый сад, а он охраняется. Можно заплыть с моря, но здесь сильное