– Нам явно подфартило, и мы за несколько дней недаром почти все злачные места посетили.

– Во-во! – оживился я в предвкушении полезных сведений. – Все-таки не на курорте находитесь. За каждый потраченный галакт придется отчитываться.

Николя сделал вид, что говорит в сторону, только для своей жены и нашего специалиста по вооружениям:

– В самом деле, злой: за питание решил высчитать из командировочных… – И с фальшивой улыбкой воззрился на меня: – Обязательно отчитаемся, начальник! А если говорить по делу… Наша легенда сработала, нам в уголовной среде поверили. Как следствие, удалось выйти на местных авторитетов. Те тоже схавали дезу, что мы ищем некую девицу, спрятавшуюся от кровной мести на Донышке. Да и щедрое угощение, как всегда, сказало свое веское слово. На нужных людей мы вышли, те вели себя с нами более чем откровенно. Тем более что мы никаких государственных тайн не выпытывали и ни в чьи интересы влезать не пытались. Нам уже довелось беседовать долго и подробно с целыми тремя бывшими каторжанами, которые вышли на свободу в течение последних четырех лет. На подходе (встречаемся через два часа) – еще двое, которые проживают в соседних городах, потом еще трое. Но уже к данному моменту мы собрали чуть ли не полный список всех каторжан, и, наверное, в этом перечне уже обозначены все женщины. Их на Донышке двести сорок две. Около восьмидесяти из них – в возрасте от тридцати до сорока лет. На них больше обращают внимания, и они лучше запоминаются. Ибо молодые быстро ломаются морально и к работе уже почти не годны. А те, кому за сорок, становятся равнодушными.

– На вредных производствах всегда так, – заметил Малыш. – Хотя меня с воинской службы выперли, можно сказать, в полном расцвете сил…

Я только глянул на него уничтожающе, на большее времени не было. Потому что это длинное чучело отказалось от службы само, даже отвергнув предложение надеть мундир адмирала космического флота. А теперь врет, что его вытурили.

«Ладно! Я ему это припомню!» – подумал я скорей для Бульки, который тоже все рвался в великие ученые.

Доклад продолжила обстоятельная и дисциплинированная Зарина:

– По составленному нами перечню и уже имеющимся индивидуальным данным, подходит шесть женщин. Каждая живет постоянно со своим мужчиной, попали примерно в интересующее нас время и имеют максимальную схожесть с Магдаленой Бровер.

– В жизни чего только не случается, – опять беспардонно встрял Малыш. – А если наша резидент поменяла партнера? Или проживает вместе с подругой и одним сожителем на двоих?

«Нет, он меня тоже решил сегодня довести до белого каления! – рассердился я. – Не знает ни Магдалену, ни Романа, а языком мелет, что помелом. Они быстрей друг дружку удавят, чем согласятся сменить «партнеров»!»

Но вслух я ничего сказать не успел, Зарина продолжила ровным тоном:

– Таких особ гораздо больше, и под наши параметры поиска уже попадает более двадцати женщин. Но мы очень надеемся на предстоящие встречи с бывшими каторжанами, наверняка они дадут окончательную картину уже к утру.

Скорее всего, Гарольд рассуждал точно так же, как и я: «Достаточно мне будет просмотреть описания каждой выбранной ребятами женщины, как я выловлю Магдалену! Тем более если рядом с ней находится Заяц! Все-таки это наш с Танти одноклассник и друг детства!» Потому что попросил друзей:

– Не только визуально записывайте ваши беседы, но и сделайте это на бумаге. Мне так будет легче сравнить и выбрать… И что там по общему плану лагеря набралось?

– Тоже почти готов, – обрадовал нас Николя. – У трудившихся на Донышке каторжан выработалась фотографическая память, и они знают почти каждый метр глубинных пространств, а то и сумеют ходить там с завязанными глазами. – И поинтересовался: – Ну, а вы что интересного нарыли? Раз решили эвакуировать завербованного человека на Оилтон.

Тут уже мне предстояло как командиру разъяснить новую дислокацию и дать должные предупреждения. С последних я и начал:

– Вы там втроем поосторожнее с данной минуты действуйте. Выяснилось, что начальник лагеря обильно ворует, а так как речь идет о миллионах галактов, то любого назойливого чужака уберут моментально. Даже фамилию не спросят…

– А хоть бы и спросили? – послышался голос Арматы. – Нам сказать нетрудно.

Мы и в этой операции продолжали лихо пользоваться разработанными нашим знаменитым профессором Сартре биохимическим средством внутреннего применения. После него любые допросы человека с помощью домутила и ему подобных средств становились неэффективными. Допрашиваемый себя отлично контролировал и мог врать напропалую, сливая врагам опасную для них же дезинформацию.

Но расслабляться не стоило, поэтому я пригрозил:

– Не слишком-то надейтесь на исключительный ум нашего ученого гения. Раз он нечто новое создал, то и враги могут до подобного додуматься. А то и нечто опаснее домутила сварганить. К тому же напоминаю, что я сказал: «Уберут моментально!»

– Поняли. Теперь объясняй все остальное.

И я начал объяснять.

Начальник лагеря оказался очень хитрым, терпеливым и дальновидным преступником. Вначале он придумал сложную схему учета и контроля, при которой часть палеппи не регистрировалась. Как он это сделал, мы пока понять не могли. Как не знали этого и сообщники барона Кири. Но наверняка ушлый начальник воспользовался полным доверием нынешнего монарха Пиклии, с которым он был дружен, да и всей династии Пелдорно.

На втором этапе, когда дивных ракушек насобиралось огромное количество, Фре Лих Кири привлек к делу племянника своей жены, которого нянчил и воспитывал еще ребенком. Соответственно – и доверял всецело. Ат Ра Кадор только и обязан был выйти на тайного, не задающего лишних вопросов оптового скупщика уникальных палеппи. И тот, пусть и с помощью ныне уже официально усопшего Стила Берчера, это сделать сумел. Бизнес наладился, разросся и в данный момент приносил немыслимые барыши. А тут еще и сам посредник, все тот же Стил Берчер, по собственной вине попал в катастрофу. Все факты говорят о непреднамеренности, так что вряд ли оптовый покупатель начнет что-то подозревать и выдвигать обвинения. А это значит, еще пятнадцать процентов оседает в карманах барона и его исполнительного племянника.

Но зря они так быстро списали из мира живых того, кто знал о них очень и очень много. Оказывается, из подвала дачного домика на берегу моря, принадлежащего теще барона, ведет в недра узкая, постоянно обновляемая штольня. И выходит она наискосок в нужном месте лагеря. Понятно, почему обновляемая: грунт вокруг проседающий, ломкий, порой и воды морские просачиваются, так что ступенек или постоянных креплений там нет. Но ведь можно в таком случае воспользоваться автоматической, толщиной всего полметра, глубинной капсулой «Недроход» – радиоуправляемой гипроторфной торпедой с вибрационным толкателем. Их использовали для разведки топей, сыпучих песков и даже комет, состоящих из незамерзающего органического желе в виде суспензии и пыли.

Мы сами такие торпеды использовали когда-то для хранения в комете Ведьма документов, кодов и стратегически важных банковских реквизитов.