– Я не прошу тебя об этом. Просто говорю. Это – последний раз.

Отец сделал глубокий вдох и медленно выдохнул.

– Я всегда знал, что ты покинешь меня, когда найдешь подходящий способ.

– Я вовсе не покидаю тебя, – возразила я. – Я тебя отпускаю.

– Я не хочу, чтобы ты уходила!

– Но тебе необходима карта, и ты нуждаешься в моей помощи. Ты сам это сказал, Слэйт. Иногда человек должен позволить уйти кому-то или чему-то, чтобы освободить место кому-то или чему-то более важному. В общем, выбор за тобой.

Отец долго молчал. Я уже начала бояться, что в свое время он предложил мне сделку, не ожидая, что я приму его условия. Наконец, выражение горя на его лице постепенно уступило место выражению решимости, а затем – облегчения.

– Ты права, Никси, – сказал он, наконец. – Я тоже тебя отпущу.

Я закусила губы, чтобы они не задрожали. Отец начал отпускать меня уже очень давно. Ведь если хочешь кого-нибудь удержать, надо прижимать его к себе обеими руками.

КАК И БЫЛО ОБЕЩАНО, В СЕРЕДИНЕ НЕДЕЛИ МЫ ПОЛУЧИЛИ ЗАПИСКУ ОТ МИСТЕРА Д., в которой были указаны время и место следующей встречи: «10 вечера, в заведении нашей общей знакомой».

Вышло так, что в аптеку Джосс мы приехали позднее условленного времени. Капитан все делал очень медленно во время обеда и замешкался, когда переодевался. Кроме того, когда мы готовились покинуть корабль, он вдруг остановился на последней ступеньке трапа и стоял неподвижно почти минуту. Затем двинулся дальше, но шел всю дорогу очень неторопливо. Уже у самой аптеки, шторы которой были закрыты, отец снова остановился в нерешительности, потеряв еще несколько минут, словно не хотел входить внутрь.

Я вполне разделяла его настроение, хотя мои причины для нежелания заходить в заведение Джосс были иными. Но договоренность есть договоренность. К тому же, если бы мы слишком долго мешкали снаружи, это могло вызвать подозрения. Каш толкнул дверь, ведущую в «Счастливый дом». Она легко распахнулась. В помещении горело несколько свечей, но было довольно темно.

– Входите, капитан, – сказала я, стараясь, чтобы мой голос звучал уверенно и спокойно, хотя на самом деле не чувствовала ни уверенности, ни спокойствия. Взяв Слэйта за руку, я практически втащила его в аптеку.

Мои ноздри сразу уловили уже знакомый запах пыли, лекарственных растений и каких-то микстур. Однако за прилавком вместо тетушки Джосс стоял какой-то громадный мужчина, настоящий великан, весьма устрашающей внешности. Его восточного разреза узкие глаза смотрели холодно и бесстрастно. Похоже, подтверждались мои подозрения, что на самом деле встреча состоится не в аптеке.

Великан едва заметным движением головы указал на лестницу в задней части помещения, ведущую куда-то вниз. Я пошла первой, осторожно держась мокрой от волнения и страха ладонью за шаткие перила. При этом я почти ничего не видела – на ступеньках лестницы царил мрак. Наконец моя свободная рука, которой я ощупывала пространство перед собой, наткнулась на что-то, напоминающее бархатную занавеску. Отодвинув ее в сторону, я увидела слабый, мигающий свет.

Комната, в которой я оказалась, была намного просторнее, чем оставшаяся наверху аптека. Под низко нависшим потолком колыхались густые клубы голубого дыма. Стены в одних местах были покрыты штукатуркой, в других отделаны деревом. Кое-где я заметила даже бумажные обои, а в одном углу – обнаженную каменную кладку. Вдоль всех стен тянулись низенькие лавки, накрытые тонкими матрацами. На них сидели и лежали курильщики. Расположившаяся на стуле в углу обнаженная по пояс женщина, очень усталая на вид, перебирала струны гучжэна – традиционного китайского щипкового инструмента, похожего на цитру.

К нам подошла Джосс в сопровождении еще одной женщины с покрытым следами от оспин лицом – та все время смотрела вниз, не поднимая на нас глаз. Джосс была в шелковом платье. Подкрашенные кармином губы растянулись в улыбке.

– Я так давно не видела вас, капитан, – произнесла она. – Жаль, что вас ждут друзья – мы могли бы поговорить о добрых старых временах.

– Здесь у меня нет друзей, – отрезал Слэйт.

Тетушка Джосс тихонько рассмеялась, словно услышала остроумную шутку, а затем обратила взгляд своих невидящих глаз на меня:

– Добро пожаловать обратно, Никс. Если бы у нас было больше времени, мы могли бы побеседовать о будущем.

– Джосс, разве вы не знаете, что сейчас продажа опиума вне закона? – сказала я. – Впрочем, я понимаю – торгуя чужими секретами, трудно свести концы с концами.

Я собралась двинуться за Слэйтом и Кашмиром, которые следом за молодой женщиной нырнули в клубы дыма. Однако Джосс остановила меня, схватив за руку, и, приблизив губы к моему уху, пробормотала:

– Почему же чужими? Секреты, о которых ты говоришь, принадлежат не только тебе. Я не всегда была слепой. Когда-то я тоже умела читать карты. Возможно, в другой раз я поделюсь с тобой кое-каким своими секретами. Но, конечно, не даром.

Я пошла дальше, хотя, разумеется, желание задать вопрос, о чем идет речь и чего Джосс хочет, было очень сильным. К сожалению, у меня не было ничего такого, что позволяло бы торговаться.

Я догнала Кашмира и Слэйта в тот момент, когда они оказались у края большого ковра, на котором по кругу были разбросаны рваные подушки. На них расположились члены Гавайской Лиги.

– Капитан, мисс Сонг, – поприветствовал нас мистер Д., когда мы с отцом тоже опустились на подушки. – А вот и гувернер-математик. Или вы все-таки учитель танцев?

Кашмир, не отвечая, одарил мистера Д. широкой улыбкой.

Было заметно, что из всех заговорщиков только мистер Д. чувствует себя комфортно в столь необычном месте. Мистер Харт сверлил неприязненным взглядом Кашмира. Милли явно испытывал неудобства, сидя на полу с подогнутыми ногами. Мистер Т. с явным неодобрением и, пожалуй, даже возмущением поглядывал на обнаженную грудь женщины, играющей на гучжэне.

– Простим ему его нетерпимость, – произнес мистер Д., сделав в его направлении примирительный жест. – Мистер Т. оказался в слишком необычной для себя обстановке. Было нелегко уговорить его прийти сюда.

– Плевать я хотел на ваше прощение, – прошипел мистер Т. со злобной ухмылкой.

– Да ладно вам, мы ведь не в церкви, – усмехнулся Милли. – Мы собрались здесь, чтобы спокойно поговорить, не боясь, что кто-нибудь нас подслушает.

– Слава богу, тут подобной угрозы нет, иначе я и близко не подошел бы к подобному вертепу, – заявил мистер Т. и чуть сдвинулся назад, чтобы пропустить женщину в красном платье с вышивкой, которая принесла чай. Опустившись на колени, она поставила поднос на ковер и аккуратно наполнила чашки. Я заметила на ее пальцах коричневые пятна. Неужели, когда моя мать баюкала меня на руках, ее пальцы тоже были в пятнах от опиума?

Пока женщина разливала чай, все молчали. Хотя в подвале было довольно прохладно, над бровями у Слэйта выступили капельки пота. Наконец женщина ушла. Мистер Д. поднял свою чашку на уровень глаз и проговорил: