Как же больница? Бабуля с мамулями? Янка? Не могу же я их всех бросить!

Хотя с другой стороны, я давно мечтала поездить по миру, но возможности не было. И мамуля, возможно, останется в Энске — они с Тренером явно нашли друг друга, как сцепились языками, так и продолжают трепаться до сих пор. Так что за мамулю можно не волноваться.

Но справлюсь ли я, вот в чем вопрос! И хочет ли в самом деле Грег не просто совместного отпуска, но и работы бок о бок? Неловко выйдет, если я вся такая радостная сейчас соглашусь, а потом окажется, что у него невеста в Англии.

По счастью, от немедленного ответа меня спас мюзикл. Мэр наконец-то завершил свою никому не нужную речь, и действо началось. С соло Дракулы. С офигительного, божественного соло Дракулы в исполнении Бонни Джеральда.

— А еще ты сможешь сколько угодно слушать Бонни вживую, — тоном змея-искусителя добавила Роза и мне подмигнула. — Думай-думай.

Я и думала. Целых полминуты. А потом — слушала мюзикл, переплетя пальцы с пальцами Грега, и наслаждалась жизнью, оставив все вопросы на потом.

Которое наступило ровно с окончанием первого акта. Потому что к нам явился лорд Говард, и не один, а с Янкой. И с Аравийским. Выглядело это крайне странно. Впереди — лорд с Янкой под ручку, довольные и сияющие. За ними — мрачный Аравийский. Я аж испугалась. Неужели… неужели Янка с лордом переспали?! Ну не бывает таких довольных морд просто так! А с Янки станется, хотя бы из чистой вредности — насолить Аравийскому. Сложно у нее с мужиками. Очень сложно. Но лорд?! Открыто изменить жене, только что родившей ему дочь? Конечно, может быть у миллионеров так принято…

Или только в их семье. Ведь родила же Роза дочь от Бонни Джеральда. И теперь смотрит на мужа и Янку с любопытством, но безо всяких признаков ревности. Да и Грег, к которому я обернулась в поисках объяснений, опять спокоен, как Будда. Словно милорд каждый день вот так с любовницами дефилирует.

Твою гармошку, что же тут происходит-то?

Яна

До чего ж вовремя нам подвернулся английский родственник, думала я, прислушиваясь к доносящимся снизу голосам. Там Нюська со своим агентом Смитом собирались встречать бабулю с мамулями. Без меня. Я бабулю с мамулями очень люблю, но сегодня у меня важное дело. Очень важное.

Не зря же я стрясла с лорда безграничную благодарность в пределах разумного!

Собственно, как только Нюська отчалила, я ему и позвонила. Мол, пора на дело.

— Через полчаса будем, — отозвался лорд.

Так что ровно через тридцать минут я вышла к калитке, одетая по-походному: джинсы, кроссовки, хлопковый лонгслив и кепка. И лопата. Куда ж без лопаты.

Ждать мне не пришлось. Черный хищный «Паджеро», за которым на некотором отдалении следовал еще один такой же, остановился перед калиткой баб Клавы, приглашающе распахнул заднюю дверцу — и я села. Рядом с Говардом, одетым примерно в том же стиле, что и я. Он покосился на лопату, выразительно поднял бровь, но комментировать не стал. Лишь поздоровался с «дорогой кузиной Дженни» и велел Аравийскому ехать дальше.

В усадьбу.

Я тоже выразительно покосилась на Аравийского, изображающего толкового сержанта, он же невозмутимый столб. Не ожидала, что лорд возьмет с собой именно его. Впрочем — мне все равно.

Половину дороги мы проехали с ветерком, по новенькому асфальту. Вторую — по уже знакомым колдобинам. И уперлись в запертые ворота, перед которыми дежурил звероватого вида уголовник, с помощью оранжевого жилета и каски замаскированный под прораба. Неандертальская морда и жеваная цыгарка в углу рта его выдавали. А уж когда он вразвалочку подошел к джипу и осведомился:

— Слышь, чо надо? — его видовая принадлежность окончательно определилась.

— Открывай, — велел Аравийский через опущенное стекло. — Лорд Говард желает осмотреть усадьбу.

Кинув взгляд на дружелюбные лица, показавшиеся в открывшихся окнах второго джипа, браток пробормотал что-то вроде «мне-то что, сами разбирайтесь, я звоню шефу» и отошел. Правда, он при этом как-то странно косился на Аравийского и как-то слишком быстро отступал к кустам, даже и не думая доставать мобильник.

Еще одна уголовная харя показалась из строительного вагончика за воротами, оценила ситуацию — и рванула прочь. Одновременно с первой. А дальше было почти голливудское кино: охрана лорда поймала обоих братков, ткнула мордами в землю, обыскала и предъявила два ствола, два мобильника и ключи от ворот.

Ворота открыли для лорда, который наблюдал за кино с легким любопытством. А братков показали Аравийскому.

— Шеф, похоже, это участники нападения, — сказал тот и дал отмашку охране: — Забираем с собой.

Лорд, уже вылезший из машины и успевший подать мне руку, лишь кивнул. А я с большим интересом рассмотрела криминальные морды и сильно порадовалась нашему с Нюськой везению. Будь эти неандертальцы не так суеверны и трусливы, валяться бы нам обеим где-нибудь под местными ракитами. В виде трупов.

— Вы — рисковая девушка, Дженни, — сделал мне комплимент Говард. По-русски. Он говорил с заметным акцентом, но вполне правильно. Я еще во время нашего первого разговора удивилась и получила объяснение: в их семье принято интересоваться русской культурой, поэтому будущий лорд изучал русский язык с раннего детства.

— Благодарю, — кивнула я. — Как вам семейное гнездо Преображенских?

— Весьма запущено.

— Шеф, больше здесь никого нет, — доложил Аравийский.

— Отлично, идем.

И мы пошли к центральному подъезду усадьбы. Впереди — один из охранников, видимо проверять путь на наличие капканов. Следом мы с лордом под ручку, словно на променаде в Гайд-парке. В нескольких шагах позади — Аравийский. Еще двое — за ним, шагах в десяти. И двое остались около машин, оглядывать территорию и, если что, вызывать подкрепление.

Если баб Клава права, и тут орудует наркомафия, то лорд Говард — куда более рисковый пацан, чем я. Такими силами мы вряд ли отобьемся.

— Не о чем волноваться, Дженни, — улыбнулся он так, словно услышал мои мысли. — Наша прогулка совершенно безопасна.

— Вам виднее, — пожала плечами я.

— Итак, поговорим о кладе? — хмыкнуло их лордство, остановившись перед запертыми на ржавый висячий замок дверьми.

— О нашем кладе, — мягко намекнула я. — Нашем, Преображенском, кладе. Конечно, поговорим, почему бы и нет…

— Двадцать пять процентов, — дружелюбно предложил Говард.

— Хрен тебе, — так же дружелюбно откликнулась я. — То есть вам. Вам — хрен. Весь клад наш. У меня на него планы имеются. Я Нюське на него лазерный скальпель куплю, а себе — араба.

— Какого еще араба? — вытаращился на меня их лордство, даже заготовленной фразой про тридцать процентов поперхнулся.