— Знойного, — охотно объяснила я. — Чтоб трахался хорошо. И регулярно. И кофе мне варил. Хорошо и регулярно. Или турка. Турка даже лучше. Я ему мстить буду. Исторически. За всех славянских рабынь.

Выразительное молчание за спиной я принципиально проигнорировала. Будут на меня еще молчать всякие… лоси арабские…

— Да я тебе сам турка подарю, хоть десять! — фыркнул Говард.

— М-да? — усомнилась я. — Ладно. Отжалею тебе что-нибудь из клада. Блохоловку например. Золотую, с эмалями.

— Ну и на кой черт мне блохоловка?

— Ну не хочешь, не отжалею. Она мне и самой пригодится. Для турка.

— Знаешь, Дженни, — протянул Говард, разглядывая меня подозрительно плотоядно, ну прямо как матерый колорадский жук свеженькую и сочненькую картофельную ботву. — Не будь ты моей кузиной, я бы тебя соблазнил. Непременно.

— Знаешь, лорд Говард, — в тон ему откликнулась я. — Не будь ты моим кузеном, я бы соблазнилась. Почти наверняка.

Он заржал, как натуральный жеребец. Нет, как два жеребца. И, отсмеявшись, велел:

— Ирвин и на ты. Мы ж родня. И как родня…

— Ты не претендуешь на наше с Нюськой наследство, Ирвин.

— Ладно, на наследство не претендую, только на одну семейную реликвию. Крест с частицей святых мощей.

— Э… ты — и религия?

— Я добрый католик, — с серьезной мордой отозвался лорд.

И я бы ему поверила, если бы в его глазах не плясали бесенята.

— Ладно, по рукам.

— По рукам, — кивнул лорд и протянул мне свою граблю. — А теперь пошли его выкапывать.

— Нам в старый винный подвал, — ответила я, протянутую граблю пожав. — Возможно, придется разбирать завал.

Завал в самом деле пришлось разбирать. Лосю арабскому в основном, еще ему помогали два охранника и сам лорд. С лопатой их лордство выглядело на диво органично, сразу и джинсики, и бандана с черепами прямо-таки заиграли. Я за лопату принципиально не бралась, как девушка хрупкая. Мали ли, кого мне захочется этой лопатой хрупнуть?..

Нет уж, лучше понаблюдаю за процессом. Чтобы, значит, как завал прокопают — о хозяйке клада не забыли. Ну и фонарь держала, хороший фонарь, сильный.

Прокопали. Быстро. Сразу видно, опытные люди. Не первый клад откапывают. А как только завал разобрали, лорд усталым охранникам дал отмашку: ступайте наружу, не мешайте сакральному процессу.

Лось арабский сотоварищи удалился, кинув на меня короткий, но очень выразительный взгляд. Не знаю только, что он там выражал. Уж не раскаяние точно.

— Да прости ты его, — фыркнул Говард, убедившись, что эта шпионская задница нас не слышит. — Всем будет легче. Тебе тоже. Не так уж он и врал.

Я дернула плечом, подумала, не послать ли родственничка подальше, и вдруг поняла, что и в самом деле хочу выговориться. Ужасно странное чувство! Раньше я только слушала излияния Нюськи или мамуль, а тут…

— Не во вранье дело. Просто… Я вижу, какие мы разные, понимаешь? Посмотри на меня! Хамка и грубиянка в джинсах. Рваных, — добавила я, обнаружив свежую прореху на колене и посветив на нее фонариком. — Ладно, не в этом дело. Я и платье могу натянуть. И всякого там высшего общества не боюсь, бабуля не уставала повторять про графский род и учить нас этикету. Только вот он — полевой агент, понимаешь? Сегодня здесь, завтра в Англии, послезавтра в Танзании какой-нибудь. Или Сибири, белым медведям хвосты крутит. Здесь его чуть не угробили, и не в первый же раз, да? А, не отвечай, знамо дело, что не в первый. Не хочу я такой жизни. Лучше сейчас переболеть, чем потом каждый день маяться, где-то мой шпион Гадюкин…

— Понимаю, — согласился Говард. — Роза его тоже дразнит Гадюкиным. Русский фольклор?

— Ага, фольклор.

— Все равно прости. Злиться молча — вредно для здоровья… хм… — Говард прошелся вдоль стены, принюхался, топнул по твердой земле. — Посвети здесь.

Я посветила, даже не пытаясь гадать, с чего он взялся копать именно здесь. На мой взгляд, все углы были совершенно одинаковы: темные, грязные, с разбросанными тут и там бочками, в основном сломанными.

Лорд же копнул пару раз, потом еще пару, подумал — и замахал лопатой не хуже заслуженного стройбатовца. Я прилежно светила, пока он не выпрямился, посмотрел на меня и уже совсем другим голосом сказал:

— Дженни, тут что-то есть.

Я подлетела, заглянула в ямку. Там в самом деле было нечто. Деревянное.

Как выяснилось еще минут через несколько археологических работ, сундучок. Небольшой, литров на пять. Запертый.

— Нет, чтобы с ключом, — буркнул лорд, поставил сундучок на черную от старости бочку и профессионально вскрыл замок складным ножиком.

Я тут же сунула в добычу нос и разочарованно чихнула.

— Бумажки…

— Бумажки, — совершенно другим тоном повторил за мной Говард. — Акции… хм… письма? Потом посмотрим.

Сунув сверток с акциями мне, он отвернул еще один слой промасленной кожи — и в свете фонаря блеснуло… блеснуло…

— Это оно, — завороженно прошептала я. — Гарнитур из шести предметов… блохоловка с эмалями… перстень двенадцатого века с черным астериксом из Акры…

Говард взглянул на сундучок с уважением, поворошил драгоценности и вытащил тускло поблескивающий крест. Видимо, тот самый, с мощами. Покачал его, подмигнул мне, уронил крест обратно и тихо-тихо спросил:

— Ура?

И только тут до меня по-настоящему дошло, что мы его откопали. Мы. Его. Откопали!

— Ура… — замедленно согласилась я и… завизжала. Громко. И подпрыгнула, уронив сверток с бумажками. — И-и-и-и! Нашли-и-и!

Меня подхватили, покружили, немножко поорали со мной за компанию — и поставили на землю, едва в подвал вломился лось арабский. Очень взволнованный и с пистолетом в руке.

— Шеф?.. — поинтересовался он причиной дикого ора, не обнаружив в маленьком подвальчике никаких угроз, кроме сломанных бочек.

— Поздравь нас, Лоуренс. Вот он, клад графини Карлайл. Дженни и Энни теперь невесты с приданым.

Что-то такое на слове «невеста» у Аравийского стало с лицом. Сложное. Но он быстро справился, сделал покерфейс.

— Мои поздравления. Вы закончили здесь, шеф?

— Да. Идем.

Сундучок Говард нес сам. Охрана даже не попыталась лорду помочь. Видимо, мой дорогой родственник с золотом добровольно не расстается. Прямо как я! Ну и ладно, лишь бы только обещание сдержал.

— Не доверяешь, кузина Дженни? — тихо и насмешливо осведомился он, подойдя к ожидающей нас машине.

Я только пожала плечами. Не отнимать же добычу у полудюжины здоровых мужиков. Есть же шанс что Говард — нормальный человек. Этот клад для нас с Нюськой — с ума сойти какая ценность, а для владельца самолетов, мюзиклов и черт знает чего еще это наверняка… ну, может, и не мелочь, но запредельная роскошь — тоже вряд ли.