Права баб Клава. Хочет дарить — пусть дарит. А я буду хвалить и оставлять место подвигу. Хочу нормального мужчину с нормальной дурью, а не очередного ушлепка и обмылка. Вот.

А потом мы ели вкуснющий торт на первое, запеченную курочку на второе и опять торт на третье. Я так подумала, что если его не надкусить, пока Янка не проснулась, она ж из вредности его и выкинуть может. А я, как женщина практичная, категорически против выкидывания вкусного торта. Остальные меня поддержали. И что мне понравилось, Грег даже не заикнулся, что подарок Янке нельзя есть без Янки. Кажется, он уже уловил характер моей сестры.

В общем, завтрак, совмещенный с обедом, удался. Грег еще немного потрепался с баб Клавой о ее партизанском прошлом, заверил, что работу он в самом деле пишет, даже показал нам их с Аравийским выпускные фотки. Смешные, в квадратных шапочках. А когда мы почему-то перешли к теме плюсов английского образования, у меня зазвонил телефон. «Танец с саблями».

— Бабуля! — не подозревая подвоха, радостно сказала в трубку я.

— Через час встречай в аэропорту. Мы вылетаем, — заявила бабуля под характерное такое «начинается посадка на рейс…»

О боже. О боже!

— Бабуля, зачем? У нас все хорошо!

— Вот и прекрасно. Приедем — будет еще лучше. Номер рейса скину тебе смс-кой. Хотя уверена, что в этом захолустье и аэропорт размером с салфетку, и рейсов в нем три в неделю. Не пропустишь. Все. Нам пора.

Бабуля отключилась, а я в полном обалдении перевела взгляд на Грега.

— Твоя бабушка, профессор Преображенская?

— Ага. Бабуля. Нам… надо разбудить Янку, машина-то у нее!

— Давно пора, — кивнула Клавдия Никитишна. — Полдень ужо.

Вскочив, я понеслась наверх. Вот не знаю, с чего я так запаниковала. Бабуля у нас нормальная, ничего предосудительного мы не делаем, а все равно. Как будто нам с Янкой по пять-семь лет, и нас сейчас застукают на делании полостной операции старинной фарфоровой кукле…

Их и влетело нам тогда! В основном за антисанитарию. Куклу бабуля спасла, заодно объяснила нам важность своевременных реанимационных мер и умения шить, невзирая на вопли пациента и горе-докторов.

Да. Бесценные уроки.

И ужасно страшно.

Так, соберись, Анна Альбертовна. Бабуля не станет тебя ругать за Грега. Он — не Шариков. Да и постоять за себя явно может. Ох. Янка…

— Да вставай же, Янка! К нам едет бабуля!

— На хер, — сердито и очень внятно сказала сестра, брыкнула ногой и забралась головой под подушку. Не просыпаясь.

Твою гармошку! Как же не вовремя! Есть у Янки такая особенность, засыпать стресс. Может так дрыхнуть часов четырнадцать-пятнадцать, и разбудить ее не способно ничто. Даже советский будильник в двух кастрюлях. Даже вопли двух мам сразу. Даже бабулино фирменное: вставайте, барышня!

Ничто. В целом мире. Можно даже не пытаться.

Но я все равно попыталась стащить Янку с постели. За ногу. На что получила длинное и витиеватое пожелание, куда мне идти, и едва не получила пяткой в нос. Спящая Янка дерется на диво метко, но я уже давно научилась уворачиваться.

— Энни, тебе нужна помощь?

— Боюсь, это безнадежно. Но ничего, я возьму такси. Пусть дрыхнет, у нее стресс.

— Пусть спит, ты права. Но нам не понадобится такси.

— В смысле нам? Грег, это моя бабушка, а с ней еще и мамы, обе…

— Энни, милая, ты считаешь, что для меня эта встреча будет смертельно опасна? — и он этак поднял бровь… Ох… так иронично-эротично…

— Грег, ты меня отвлекаешь. Когда ты делаешь вот так, я совсем не могу думать!

— Я знаю, милая, — подлейшим образом усмехнулся мистер Элронд, шагнул ко мне, сгреб на руки…

Конечно же, я могла сопротивляться. Даже поорать и позвать на помощь могла. Или просто уцепиться за дверной косяк, и хрен бы он меня сдвинул с места. Однако… хочет носить меня на руках — пусть носит. Прекрасный подвиг. Мне нравится.

Шариков, между прочим, не то что на руках меня носить, он и на колени к себе меня посадить опасался ввиду хрупкости конституции. А Грег — ничего так. До кровати донес, даже не запыхался. Вот как такому мужчине откажешь?

Правильно. Никак.

Так что в аэропорт мы… не опоздали, нет. Приехали тютелька в тютельку. На представительской машине с мигалкой. Что-то такое черное, длинное и хищное, что Грег вел с небрежной уверенностью Шумахера. Я даже грешным делом подумала, что весьма удачно Янка не видела его за рулем. Могла бы изменить мнение насчет «мистер Смит — дохляк и вообще стремный какой-то, не понимаю, что ты в нем нашла». В смысле, это было сказано о фильме «Матрица», когда я с ней поделилась нечаянной симпатией.

Итак, бабулю с мамулями мы встретили. Надо сказать, смотрелись мы с Грегом выразительно. Я — в ярко красном, с маками, трикотажном сарафане, потому что он единственный не требовал глажки. Грег — в черной пиджачной паре, но без кобуры подмышкой. И прямо на взлетном поле. Грегу как-то удалось договориться, чтобы нас пустили к трапу. И вот, значит, подруливает этакий роскошный автомобиль прямо к трапу кукурузника, наверху открывается дверь, появляется стюардесса, и сразу за ней — бабуля с мамулями. Клином. А я поджидаю, опершись на открытую дверцу авто, ветерок развевает подол с маками, щеки горят, губы горят… не будем уточнять, почему. Есть причины.

— Анечка, познакомь нас с этим милым джентльменом, — царственно велит бабуля, протягивая Грегу руку для поцелуя.

Мамы умиляются и перешептываются. По ним на самом деле и не скажешь, что наши с Янкой мамы. Им и лет-то едва по сорок, мы с Янкой ранние птички, а выглядят и того младше. Ну, почему бы и нет? Генетика у нас хорошая, питание тоже, к тому же мамы особо не напрягались на работе, их заботой были дом и дети.

— Мой друг Грег Смитсон, доктор исторических наук и аналитик корпорации «Драккар», — оглашаю я весь список. — Грег из Великобритании, но прекрасно говорит по-русски.

Вот как-то мне приятно его огласить. Куда приятнее, чем было говорить «Леша Жариков, гениальный айтишник, временно безработный». Тут уж бабуля с мамулями не станут морщить носики и заявлять «Нюсенька, ты опять подобрала бездомного щеночка, выкинь бяку, он принесет глистов и блох».

Грег — не щеночек. Так-то.

— А это моя бабушка, Анита Яновна Преображенская, — продолжаю я, — и наши мамы, Елизавета Владимировна и Нина Владимировна Преображенские.

— Рад знакомству с такими прекрасными леди. Энни много о вас рассказывала. Ваш багаж?

— Мы налегке, — улыбается бабуля и жестом указывает на две небольшие сумки в руках у мам.

— Тогда прошу вас, леди.

Мы загружаемся в авто — я вперед, к Грегу, бабуля с мамулями назад, благо салон большой, а габаритная у нас только мама Лиза. И с ветерком едем в Энск.