— Хорошо. Я подожду до выходных. А теперь, если не возражаешь, мне нужно на работу.

* * *

На этот раз Кортни заметила меня, как только я встала в очередь. У меня не было покупок, поэтому я схватила еще одну пачку жвачки и, когда подошла моя очередь, передала ей.

— И это все? — весело спросила Кортни.

— До которого часа ты работаешь? — шепотом спросила я.

Ее голос тоже снизился до шепота:

— До четырех.

— Я только что встретилась с Генри Циммерманом. Он сказал мне, где живет или, по крайней мере, жила семья Грейс. Ни за что не угадаешь название дороги.

Ее зеленые глаза вспыхнули любопытством.

— И что за название? — все так же шепотом спросила она.

— Веспер-роуд.

Напряжение в ее глазах взорвалось как бомба.

— Ты шутишь.

— Это в округе Брэдфорд, примерно в трех часах езды отсюда. Я собираюсь поехать туда сегодня вечером. И я уговорила Дэниела присмотреть за Терри.

— Ты серьезно?

Я кивнула, и Кортни просияла.

— Прекрасно, — сказала она. — Терри будет в восторге.

— Я позвонила Элизе. Она сказала, что попробует уйти с работы пораньше, чтобы поехать с нами.

Яркая улыбка Кортни потухла.

— Ты говорила с Элизой до того, как поговорить со мной?

Она сказала это обиженным тоном, как будто я играла в любимчиков.

— Я пыталась сначала позвонить тебе. Но звонок сразу перешел на голосовую.

— Телефон часто взбрыкивает. Думаю, это все батарея.

Женщина позади меня закончила выкладывать последнюю покупку из своей тележки на ленту и покашляла, чтобы привлечь наше внимание. Я улыбнулась ей.

— Прекрасный день, не правда ли?

Женщина в ответ холодно посмотрела на меня. Кортни с улыбкой просканировала желтую пачку жевательной резинки и бодро сказала:

— С вас доллар. Наличными или картой?

* * *

Как и предсказывала Кортни, Терри пришла в восторг. Подпрыгивая в такт музыке по радио, она сидела на заднем сиденье моей машины, держа на коленях несколько своих рисунков. Когда я заехала на парковочное место, Терри спросила, какой таунхаус мой. Я указала, и тогда она выскочила из машины и помчалась к двери.

— Моя дочь запала на твоего жениха, — рассмеялась Кортни.

Я велела ей подождать и, когда Дэниел открыл дверь таунхауса, вышла из машины. Он сделал вид, будто потрясен, увидев стоящую перед ним Терри, хотя, конечно, знал, что она приедет.

— Что ты здесь делаешь?

Терри хихикнула.

— Я приехала потусоваться с тобой!

— Ты уверена? — спросил Дэниел, все еще притворяясь тупым, что вызвало у Терри очередное хихиканье.

Я подошла к двери.

— Надеюсь, мы вернемся до полуночи.

Дэниел кивнул, но ничего не сказал.

— Тебе нравятся сэндвичи с жареным сыром? — спросила я у Терри.

— Еще как!

— Попроси Дэниела сделать для тебя хотя бы один. Он делает лучшие в мире сэндвичи с жареным сыром.

В ее глазах загорелся недоверчивый огонек.

— Во всем мире?

Сделав как можно более серьезное лицо, я кивнула.

— Ага, во всем.

Дэниел помахал Кортни, и затем они с Терри вошли внутрь.

— Что теперь? — спросила Кортни, когда я вернулась в машину.

— Теперь подберем Элизу. Она сказала, встретимся в закусочной.

— А потом?

Я дала задний ход.

— А потом поедем к Грейс.

На карте дорога от Лэнтона до округа Брэдфорд извивается как змея, ползущая на север по штату.

Я включила приложение GPS на телефоне, как Дэниел, когда мы ехали на пляж, поэтому мое внимание было сосредоточено в основном на звучащих время от времени напоминаниях электронного голоса, а не знаков вдоль шоссе. Но сидящая сзади Элиза его заметила.

— Это через милю, — тихо сказала она.

Я взглянула на нее в зеркало заднего вида.

— Что именно?

— Разве ты не видела знак, который мы только что проехали?

— Я видела, — тихо сказала Кортни, сидевшая рядом со мной на пассажирском сиденье.

— Что ты видела? — спросила я, но стоило мне еще раз взглянуть на шоссе и мелькающие мимо деревья, как у меня скрутило живот.

— Понятно, — сказала я.

Через несколько секунд справа замаячил огромный щит, гласивший: «НЕ ПРОПУСТИТЕ ПАРК СИЛВЕР-ЛЕЙК. ВЫ ПОЧТИ ТАМ». Затем, через несколько секунд, мы пролетели мимо выезда.

— Забыла, что родители Маккензи всегда возили нас этой дорогой, — сказала Элиза с заднего сиденья. — С другой стороны, возможно, просто хотела это забыть.

Я кивнула, точно зная, что она имела в виду. Четырнадцать лет назад в парке Силвер-Лейк было всего несколько бунгало, разбросанных в разных местах вокруг огромного озера. Теперь этих бунгало наверняка стало еще больше.

— Я солгала вам обеим вчера вечером в баре, — сказала Элиза. Я снова взглянула на нее в зеркало заднего вида.

— Что ты хочешь этим сказать?

— Я все еще думаю о Грейс. Мне снятся кошмары о той ночи. Безумие, правда? Ведь не над нами издевались. Но иногда в тех кошмарах я стою на месте Грейс, и…

— И что?

Она повернула лицо и посмотрела мне в глаза.

— Сама знаешь.

Да, я знала. Мы все знали. Мы это пережили. Мы сделали это сами.

Наши ежегодные поездки в летнее бунгало всегда бывали полны веселья, но в тот уик-энд на День поминовения на всё легла тень. Грейс вела себя еще более странно, чем обычно, почти не разговаривала и постоянно упрямилась. Мы были осторожны в присутствии родителей Маккензи, как всегда были осторожны в присутствии взрослых, не относясь к ней слишком плохо. Косые взгляды, насмешки, издевки — это было только внутри нашей компании.

Я вспомнила, что в бунгало четыре спальни и большая гостиная.

Мы спали в гостиной. У родителей Маккензи для таких случаев имелись надувные матрасы. Обычно мы проводили ночь, перешептываясь друг с дружкой о мальчиках, хвастались друг перед другом сексуальным опытом, но с Грейс это было слишком неловко. В ту первую ночь у всех нас было ощущение, что ее здесь не должно быть. Что одно ее присутствие испортит выходные. Но мы не могли уехать еще два дня, и это означало, что мы застряли с ней.

Возможно, поэтому на следующее утро, когда Грейс была в душе, мать Маккензи дала каждой из нас по пять минут, используя кухонный таймер и за минуту выкрикивая предупреждение. Маккензи сказала, что мы должны что-то с ней сделать.