— В смысле? — спросила Оливия. Я никогда не видела Маккензи более серьезной, чем в тот момент, даже несколько дней спустя, когда она собрала нас в своей спальне и показала нож для чистки овощей.

— Поставить ее на место.

Прежде чем Маккензи успела сказать что-то еще, вода остановилась. Занавеска для душа отдернулась, и мы все рассыпались в разные стороны, как если бы нас застали стоящими над трупом только что убитого нами человека.

Остаток дня слова Маккензи продолжали звучать в нашей голове, но мы ни разу не остались одни, чтобы обсудить это дальше. Ни тогда, когда мы гуляли вокруг озера, бросая черствый хлеб уткам, следовавшим за нами по воде. Ни тогда, когда мы сели во внедорожник, чтобы родители Маккензи отвезли нас в местный ресторан на ужин.

Иногда нам удавалось переброситься парой слов, но к вечеру у нас все еще не было твердого плана. По крайней мере, такого, о котором я знала бы. Наверное, другие тоже не знали. Возможно, никто из нас не знал, насколько это будет плохо, пока не пошли в лес.

Теперь, четырнадцать лет спустя, Элиза тяжело вздохнула.

— Все могло быть намного хуже, понимаешь? На работе я представляю детей, которых арестовывают за действительно ужасные вещи, и во многих случаях они даже их не планировали. Та ночь… что, если бы она была без сознания, когда мы вернулись утром? Если бы умерла?..

Элиза умолкла, и эта мысль как будто повисла в воздухе.

— Хотелось бы думать, что мы поступили бы правильно — пошли прямо к родителям Маккензи, попросили их вызвать «Скорую», — но, серьезно задумываясь про этот момент, про то, какими мы были тогда, я… я задаюсь вопросом, пытались бы мы скрыть то, что произошло? Например, попробовали бы где-нибудь закопать ее тело или придумали бы историю для родителей, чтобы спасти себя от неприятностей?

Элиза посмотрела в окно и снова покачала головой.

— Знаю, это звучит нелепо, но некоторые из подростков, с которыми я работаю, в конечном итоге оказываются не в том месте и не в то время, и когда оказываются, принимают худшие решения. Наши жизни были бы разрушены, и из-за чего? Мы были просто глупыми девчонками.

Элиза умолкла, все еще глядя в окно. Я взглянула на Кортни, а та — на меня. Поняв, что ей нечего сказать, я сочла необходимым заполнить молчание.

— Мы были глупыми девчонками, — сказала я. — Но тех девчонок больше нет.

Элиза снова встретилась со мной взглядом в зеркале заднего вида. Мгновение смотрела на меня, а затем машинально вытерла щеку.

— Надеюсь, ты права.

Городишко Диксон притулился сразу по ту сторону границы округа Брэдфорд. Когда мы проезжали через него, было уже восемь часов, и солнце клонилось к горизонту.

Мы проехали несколько домов, заправку «Ситго», магазинчик с прохладительными напитками и супермаркет «Доллар дженерал». Вскоре позади остались еще несколько миль сельского шоссе и еще дома; и местность сделалась более мрачной.

Я даже не заметила, как проскочила Веспер-роуд. Сигнал внезапно пропал, так что около минуты мы были без GPS, и мне пришлось развернуться на одной из подъездных дорожек в четверти мили от нее. Я поехала обратно, на этот раз медленно, вытянув шею, чтобы не пропустить указатель.

Это было больше похоже на узкую подъездную дорогу, чем на настоящую. Свернув, я проехала еще четверть мили, прежде чем увидела первый дом, трейлер на краю поля и флаги США и Конфедерации над крыльцом.

В трехстах ярдах впереди виднелся еще один трейлер. Перед ним стояли два пикапа и внедорожник. Качели посреди зарослей высокой травы выглядели так, будто видали лучшие дни.

Мы поехали дальше. Генри Циммерман сказал, что Фармеры жили в самом конце дороги. Солнце между тем уже опустилось за деревья. Дорога начала изгибаться, и путь нам освещали лишь фары. Нам осталось совсем чуть-чуть. Вскоре дорога действительно закончилась. В ее конце был еще один жилой трейлер.

Этот был больше двух предыдущих и стоял на невысоком холме. Снаружи припаркован пикап, а во дворе другая машина, вокруг которой густо разрослись сорняки. Без шин, диски изъедены ржавчиной. Мне потребовалось мгновение, чтобы узнать уродливый красный хэтчбек матери Грейс.

Я подъехала к обочине и посмотрела сквозь лобовое стекло на трейлер, и лишь затем сообразила, что фары все еще включены. Быстро их выключила и заглушила мотор. Мы втроем примерно минуту молча сидели во внезапно наступившей тишине.

— Что-то мне боязно туда идти, — прошептала Элиза.

— Мне тоже, — так же тихо добавила Кортни.

Не говоря ни слова, я вытащила ключ из замка зажигания и вышла из машины. Стук захлопнувшейся двери прозвучал как выстрел. Мы были далеко от шоссе, и шума машин тут не было слышно. Дверь трейлера на холме распахнулась, и хриплый женский голос крикнул:

— Вам чем-то помочь?

Я нервно переглянулась с Кортни и Элизой и направилась к трейлеру. Лучше всего вести этот разговор без криков. Мне оставалось всего несколько шагов, когда женщина снова крикнула.

— Стоп! Я вас троих не знаю. Лучше вам сесть в машину и уехать.

Я застыла на месте, не зная, что делать. Свет падал на нее сзади, и я не могла разобрать ни единой ее черты. Мне показалось, что у нее вьющиеся волосы, но я не стала бы утверждать наверняка.

Кортни и Элиза даже не пошелохнулись.

— Мы ищем Грейс Фармер, — сказала я.

Называть ее имя было рискованно. Несмотря на древний красный хэтчбек, не было никакой гарантии, что здесь живет кто-то, кто знал Грейс четырнадцать лет назад.

— Что вам нужно от Грейс? — спросила женщина.

В мои вены хлынул адреналин.

— Она здесь?

— Нет.

— Вы знаете, где мы можем ее найти?

Хотя я не видела ее лица, я могла сказать, что женщина рассматривает меня.

— Кто вы?

— Я подруга Грейс. Мы с ней дружили в школе.

— В какой именно? — спросила женщина.

— Имени Бенджамина Франклина.

— Бенджамина Франклина. — Она медленно повторила название, словно пробуя его на вкус. — Так вы из самого Лэнтона?

— Да.

— И вы приехали сюда в такую даль. Почему?

Ее вопрос на миг выбил меня из колеи.

— Мы надеялись поговорить с Грейс, — неубедительно промямлила я.

— Это я уже поняла. Не дура.

— Если Грейс здесь нет, не могли бы вы нам сказать, где мы можем ее найти?

Женщина не ответила. В дверном проеме появилась еще одна фигура, ребенок. Он подбежал и вцепился в ее ногу. Она повернулась, выставила ребенка из дверного проема и снова посмотрела на меня.

— Как я уже сказала, Грейс нет. Но, может, я чем-то смогу помочь. Обычно я не приглашаю чужих людей к себе в дом, но раз уж вы подруги Грейс, то, может, зайдете и присядете, пока ждете?